Лашарела. Долгая ночь

народа, нельзя достичь вечного благоденствия в расчете

на счастливое стечение обстоятельств или на редкое ис¬

ключение.

Торели ничего не мог ответить на это, и разговор пре¬

кратился. Каждый был занят своими мыслями. После дол¬

гого молчания Мохаммед Несеви снова заговорил:

—

Мне сейчас в голову пришла одна мысль. Да. По-

моему, это интересная мысль. И если только султан по¬

слушает моего совета, а твои соотечественники, грузины,

будут благоразумны, то ваша страна может избежать пол¬

ного разгрома, опустошения и окончательного уничтоже¬

ния. Сразу прекратится война, перестанет литься кровь,

Джелал-эд-Дин станет еще сильнее, а жизнь Грузии вой¬

дет в мирные цветущие берега.

Торели удивленно посмотрел на своего хозяина, не по¬

нимая, что это может быть за мысль, осуществление кото¬

рой принесет благо обеим воюющим сторонам.

—

Царица Грузии, как я слыхал, молода и прекрасна.

А наш султан, хотя и не так уж молод, но полон сил. Оба

они высокого, благородного происхождения. Что, если бы

султан возымел намерение жениться на вашей царице?

482

У вашей страны появился бы умный и сильный покрови¬

тель. Вместо того чтобы воевать друг против друга, грузи¬

ны и хорезмийцы соединили бы свои войска и вместе за¬

ступили бы дорогу монголам.

—

Красиво сказано. Но разве мой господин не пони¬

мает, что этому не бывать?

—

Но почему? Если я тихим спокойным советом под¬

готовлю сердце султана, если у него как бы сама собой

зародится мысль... Для султана невозможного нет.

—

Да. Но супругом грузинской царицы может быть

только христианин. Султан же не только исповедует веру

Магомета, но п считает себя покровителем и защитником

всех на земле магометан. Так как же он может изменить

своей вере даже ради царицы Грузии?

Несеви помрачнел, нахмурился.

—

Если великий благородный султан пожелает

осчастливить вашу царицу, а вместе с ней и Грузию, она

должна возрадоваться и, принеся молитвы единому твор¬

цу, уйти с тропы заблуждения на широкую дорогу истин¬

ной веры. Неужели она будет настолько глупа или упря¬

ма, что не перейдет в магометанство ради спасения и бла¬

гополучия своего народа?

—

Этого никогда не будет! — горячо и твердо сказал

Торели.— Этого не может быть никогда.

Несеви удивился запальчивому неблагоразумию гру¬

зина, которого он считал рассудительным и умным.

—

Но ты понимаешь, что только это и может спасти

Грузию? Эта счастливая мысль пришла в голову мне.

Я постараюсь ее внушить султану. Правду говоря, она

доляша была родиться в головах ваших правителей. Если

они разумны, они должны бы умолять нашего султана,

чтобы он пошел на этот шаг. И при чем тут вера царицы!

—

Я думаю, что именно разумность правителей Гру¬

зии не позволит им сделать такого шага. Наш народ

численно невелик. У нас нет в мире родственных племен.

Мы одни. Нас, горстку христиан, окружает со всех сторон

мусульманское море. Мы утонем в нем, если не твердо

будем править рулем и собьемся с верного курса. Как раз

наоборот, грузины заботятся об обращении в христиан¬

скую веру соседствующих с нами магометан. Как же они

могут помыслить, чтобы на их христианском троне вос¬

седал царь-магометанин, а богоположепная царица хри¬

стиан обратилась в магометанство?

16*

483

Дело не только в одной царице. Нам-пришлось бы от¬

казаться от всего, что делает нас грузинами. Нам при¬

шлось бы отказаться от грузинства как исторического по¬

нятия. Вслед за этим произошло бы слияние грузин с му¬

сульманским морем и полное растворение в нем.

—

Даже если так. Неужели нельзя предпочесть при¬

знание веры Магомета, к тому же единственной истинной

веры на земле, истреблению и исчезновению с лица земли!

—

Этого не будет никогда, мой господин. Я знаю свой

народ. Грузины скорее предпочтут быть полностью унич¬

тоженными, нежели по своей воле откажутся от Христа,

от родного языка и от земли, на которой жить им завеща¬

но предками и самим богом.

Торели не разубедил Мохаммеда Несеви. Напротив,

мысль о женитьбе султана и царицы Грузии занимала его

все больше. В Грузию не так-то просто проникнуть пол¬

чищам врага. Вся эта страна, окруженная горами, — как

бы возведенная природой крепость. Если бы даже соеди¬

ненные силы султана и грузин не одолели монголов в от¬

крытом бою, в Грузии удобно было бы отсидеться и отдох¬

нуть. Это лучше, чем метаться из конца в конец по иран¬

ским степям. Джелал-эд-Дин, потерявший свою родную

землю, давно ищет удобного пристанища, и вот оно на¬

конец нашлось.

В горах Грузии можно было бы не только отсидеться

от нашествия монголов и дождаться, когда они отхлынут,

там можно было бы спокойно жить до тех пор, пока они

вообще не исчезнут и не рассеются по лицу земли. Гру¬

зия богата и изобильна, ее сокровища обеспечили бы Дже¬

лал-эд-Дина навсегда. Но все это было бы хорошо только

в том случае, если бы воссоединение с Грузией произошло

мирно, по желанию грузин, с их согласия.

Ведь Грузия еще сильна. Она может собрать новое

войско, тогда кто знает, как повернется то самое колесо

судьбы. Конечно, Джелал-эд-Дин их разгромит. Но даже

в этом случае он не сможет завладеть их сокровищами,

потому что они прячут их в неприступных скалах и там

же скрываются сами. Придется все время тратить усилия,

чтобы понемногу выкуривать их из гор. Это выкуривание

затянется на десятилетия. А если махнуть на них рукой

и оставить их в горах, то не будет уверенности, что завт¬

484

ра они не ударят в спину. Придется постоянно опасаться

неожиданного удара, и опять не будет желанного покоя.

Грузины тоже не смогут отсиживаться в убежищах,

потеряв свою страну. Так что самое лучшее для обеих сто¬

рон — мир на основе полюбовного бракосочетания цари¬

цы с султаном.

Горячность Торели, с которой он заявил, что этого не

будет никогда, Несеви отнес за счет поэтичности его на¬

туры, а не разумного взгляда на вещи.

Поражение в битве под Гарниси, должно быть, не мог¬

ло не сломить духа грузин. А раз они сломлены, то долж¬

ны быть рады облобызать руку победоносного султана,

которую тот протянет им с желанием тишины и мира.

Обдумав свое предложение со всех сторон, секретарь

явился к государю. Он вооружился всем: и блестящим

красноречием, и холодными неотразимыми доводами, и

той искусностью, которая одна могла задеть сердечные

струны. В короткой, но энергичной речи он раскрыл пе¬

ред султаном все благотворные последствия этого шага,

если бы он был сделан.

Джелал-эд-Дин молча выслушал своего секретаря, по¬

благодарил его за верную службу и тотчас приказал ему

сочинить письмо к царице Грузии Русудан.

Джелал-эд-Дин повел двойную игру. В то время как

его послы с письмом скакали ко двору грузинской цари¬

цы, сам он со своей армией снялся с места и двинулся к

границам Грузии.

В письме султан предлагал грузинам породниться. Он

высказал сожаление о том, что затеял эту войну, что уже

пролито много крови и грузинской и хорезмийской, и за¬

верял, что больше не поднимет меча против грузин.

Письмо, если бы не достигло первой цели и не скло¬

нило бы царицу к браку, достигло бы цели второй — оно

должно было ослабить бдительность грузин, вселить в их

сердца беспечность и уверенность в том, что большой вой¬

ны не будет и незачем напрягать силы для сбора войск

и обороны страны.