Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Великий Магистр де Боже с интересом выслушивал изложение способов стяжания средств на крестовый поход, хотя на орден тамплиеров они не распространялись. Одной из главных причин, приведших его на Лионский Собор, было стремление заполучить часть этих средств для своего ордена.

Определив источники средств и отдав надлежащие распоряжения, Папа Григорий X обратил свое внимание на христиан, ведущих дела и с мусульманскими, и с христианскими пиратами: «Поелику корсары и пираты весьма препятствуют паломникам, путешествующим в сказанную [Святую] землю и из оной, захватывая их в плен и обирая их, мы обязываем предавать отлучению таковых, равно же их главных приспешников и помощников. Сим же запрещаем всякому под страхом анафемы вести с ними дела, соглашаясь будь то покупать у них или же продавать им что-либо».

Перейдя к проблеме продажи христианами военного сырья мусульманам, столь возмутившей Эдуарда Английского, Папа обрекает повинных на нищету и рабство. Их отлучение выводит их за рамки правила, запрещающего христианину обращать в рабство единоверца. «Сверх того мы отлучаем и предаем анафеме тех лживых христианских нечестивцев, каковые вопреки Христу и христианскому народу снабжают сарацин оружием и железом, каковые оные пускают в ход для нападения на христиан, а равно и лесом для их галер и прочих судов… [их] надлежит карать изъятием всего имущества, а самих предавать в рабство таковым, кто их пленил».

Теперь, когда вопросы о средствах и наказании военных преступников были улажены, крестовому походу были нужны люди, готовые принять крест и выйти на бой. Первым делом, как полагал Папа, следовало повелеть христианам Европы прекратить сражения между собой, чтобы все бойцы могли пустить в ход свое оружие и военное искусство в Святой Земле. «Посему повелеваем… повсеместно хранить мир между христианами во всем свете… шесть лет неукоснительно соблюдая соглашение о мире или твердом перемирии. Таковых же, кто ослушается, надлежит строжайше к тому понудить преданием означенных персон анафеме и наложением интердикта на земли оных». Угроза предания анафеме и даже само отлучение на деле в прошлом зачастую не могли помешать войнам между христианскими правителями, и посему Папа предупредил, что в наказание тем, кто «пренебрежет порицанием церкви», он может объявить светскую войну против «препятствующих делам Того, кто предан распятью».

Дознаватели уже поведали Папе, что посулами вечного блаженства более не побудить людей принять обет крестоносца, но Папе Григорию не оставалось ничего другого, как попытаться, ибо без людей не будет и крестового похода. «Посему, с верою во Всемогущего и силу благословенных апостолов Петра и Павла, ручаемся властью, вверенной нам Господом, всем таковым, возложившим на себя сей труд отправиться за море, дабы помочь Святой Земле, собственною персоною и за собственный счет, даровать полное отпущение грехов, в каковых означенные искренне раскаиваются и сознаются на исповеди, иже обещаем оным залог жизни вечной…» Тот же путь к спасению сулили и тем, кто не может отправиться лично, но пошлет «…достойных людей за собственный счет».

Исходя из предложения императора Михаила подчинить греко-православную церковь власти Рима, с энтузиазмом одобрили слияние церквей, взявшись за тщательную подготовку предстоящего объединения. Депутации послов ильхана Персии дали возможность изложить прошение о военном союзе между монголами и участниками грядущего крестового похода, с обещанием передачи Святой Земли под полный контроль христиан. А Мария Антиохийская предъявила свои права на иерусалимский престол.

Последним же пунктом повестки дня стал важнейший вопрос избрания Папы. Никогда более нельзя допускать столь продолжительной смуты междуцарствия на Престоле Святого Петра. Отныне у коллегии кардиналов, проводящих выборы, будут причины поторопиться с решением. Кардиналам дается десять дней с момента смерти Папы, дабы собраться на конклав – в одной комнате без перегородок и занавесов. Комнату надлежит запереть, оставив лишь окно – достаточно просторное, чтобы передать в него пищу, но не настолько, чтобы человек мог проникнуть туда или оттуда. При сем нельзя ни отправлять, ни получать никаких посланий. Если по истечении трех дней они не сойдутся на одной кандидатуре, количество трапез сократят до двух в день, причем состоящих только из одного блюда. Буде еще через пять дней они по-прежнему будут мешкать с избранием преемника, то начнут поститься, обходясь хлебом и водою вплоть до избрания Папы. Во время выборов кардиналам воспрещается получать от церкви доходы любого рода. Григорий X твердо решил добиться, чтобы никогда больше выборы Папы не затягивались на многие годы.

Не меньшим новшеством оказался и способ усовестить^- кардиналов, чтобы те прекратили торговать своими голосами или использовать их для заключения побочных сделок ради пополнения собственной казны или обогащения своих близких. Им же вменялось руководствоваться только благом церкви. «…Заклинаем кардиналов… дабы они расценивали свои деяния с сугубым тщанием. Ибо избирают наместника Иисуса Христа, преемника Петрова, владыку вселенской церкви, пастыря стад Господних. Означенным надлежит… не вступать ни в какие сделки или уговоры и не брать на себя никаких обязательств; оным не следует брать во внимание никаких обещаний или соглашений, пренебрегать взаимными преимуществами будь то своими или таковыми своих друзей. Оным не следует печься о собственных интересах либо собственных выгодах… Единственная цель упомянутых – без промедления обеспечить служением своим то, что полезно и потребно всему миру и отвечает чаяниям церкви. Таковые же, кто действует вопреки сказанному, подлежат духовному воздаянию, проступки же оных не подлежат прощению без суровой епитимьи. Мы объявляем недействительными все сделки, уговоры, ручательства, обещания и соглашения, будь то скрепленные присягою равно и какими другими узами; мы отменяем все сказанные и провозглашаем, что таковые не имеют никакой законной силы». (Не пренебреги князья церкви сим благородным постановлением, а исполни его, орден рыцарей-тамплиеров мог бы официально существовать и по сей день, но этому не суждено было исполниться.)

Рассмотрев же прошение Марии Антиохийской, Папа Григорий увещевал ее уступить свои права на иерусалимский престол Карлу дАнжу за денежное вознаграждение размером в десять тысяч фунтов золотом, с последующими пожизненными выплатами по четыре тысячи фунтов в год. Соглашение заключили с полнейшего одобрения Великого Магистра де Боже, двоюродного брата Карла. Тамплиеры уже присягнули на верность Марии, а теперь с радостью перешли в стан приспешников Карла дАнжу, дабы он мог присоединить к коронам Сицилии и Неаполя и венец государя Иерусалимского.

Слияние же греческой и римской церквей так и не состоялось, поскольку императору Михаилу пришлось пойти на попятную, когда известие о предполагаемом союзе вызвало такой гнев его греческих подданных, что едва не привело к мятежу. Римская церковь даже не пыталась оградить Византию от угрозы нашествия Карла дАнжу. По возвращении в Святую Землю Великий Магистр де Боже смог доложить храмовникам только о своем крепком союзе с Карлом, как о единственной ощутимой выгоде для ордена, поскольку ко времени его отбытия из Европы папский призыв к новому крестовому походу оставался без ответа.

Несмотря на склонность к неоправданному оптимизму, человеком Папа Григорий X был добрым и искренним, отчаянно жаждавшим свершить то, что считал благом для христианства: он добивался нового крестового похода во спасение Святой Земли; требовал положить конец растратам средств, предназначенных для крестоносцев; повелел покончить с превращением папских выборов в торжище; он искал военных союзов между монголами и христианами, чтобы дать отпор мусульманам; он устроил так, чтобы иерусалимский престол отошел к союзнику церкви Карлу д'Анжу; он поощрял подчинение греческой церкви Риму. Ни одной из этих целей ни он, ни церковь не добились. Быть может, посмертные восторги церкви перед его свершениями были призваны упокоить его душу на небесах, хоть как-то смягчив вереницу досадных неудач, испытанных при жизни.