Страшный Тегеран
Страшный Тегеран читать книгу онлайн
Роман иранского прозаика М. Каземи охватывает события, происходившие в Тегеране в период прихода к власти Реза-шаха. В романе отражены жизнь городской бедноты, светский мир Тегерана. Автор клеймит нравы общества, унижающие человеческое достоинство, калечащие души людей, цинично попирающие права человека, обрекающие его на гибель.
Об авторе [БСЭ]. Каземи Мортеза Мошфег (1887-1978), иранский писатель. Один из зачинателей современной персидской прозы. Сотрудничал в журнале "Ираншахр", издававшемся в Берлине с 1924, позднее редактировал журнал "Иране джаван" ("Молодой Иран"), в котором публиковал свои переводы с французского. Его социальный роман "Страшный Тегеран" (1-я часть "Махуф", опубликован в Тегеране, 1921; 2-я часть под названием "Память об единственной ночи", опубликована в Берлине в 1924; рус. пер. 1934-36 и 1960) разоблачает отрицательные стороны жизни иранского общества 20-х гг., рисует бесправное положение женщины. Романы "Поблёкший цветок", "Драгоценная ревность" и др. менее значительны и не затрагивают острых социальных проблем [Комиссаров Д. С., Очерки современной персидской прозы, М., 1960; Кор-Оглы Х., Современная персидская литература, М., 1965.].
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Джелалэт, как ей ни грустно было, заставила себя согласиться. Немного погодя, жилица сказала:
— Ну, вот что, ты намаза-то не читаешь, а я должна пойти омовение сделать и намаз прочитать. Ты посиди, я приду.
— Не оставайся долго, баджи-джан, — просила Джелалэт, — мне страшно.
— Что за страхи, я же сейчас приду, — сказала жилица и ушла.
Беспорядочные страшные мысли носились в голове Джелалэт. Сердце ее от страха минутами точно останавливалось, потом вдруг принималось, как говорится, бить тревогу.
— Что делать? — шептала она.
Так прошло четверть часа.
Баджи-джан не возвращалась. Джелалэт, видевшая, как ее мать совершает омовение, не понимала: «Неужели жилице столько времени понадобилось на омовение?» Неожиданно открылась дверь, Джелалэт хотела вскрикнуть:
«Слава богу, баджи-джан, ты пришла, наконец».
И вдруг увидела перед собой два огненных глаза, те самые глаза, что в один из дней ее жизни повергли ее в такое смятение. Тихо вскрикнув, она упала со стула на пол.
Глава двадцать пятая
ДЖЕЛАЛЭТ И СИАВУШ
Читатель, вероятно, не забыл еще, что вечером того дня, когда Сиавуш-Мирза встретил на Зеленом базаре Джелалэт и обратился за помощью к Мохаммед-Таги, тот сказал ему, что сначала нужно разузнать о ней все, что можно, а потом уж действовать.
Наутро горничная сообщила Сиавушу, что Мохаммед-Таги «желает иметь честь его видеть». Сиавуш быстро оделся и вышел к нему в бируни.
— Ну, что? — спросил он. — Можно надеяться?
Мохаммед-Таги улыбнулся:
— Осмелюсь доложить, хезрет-э-валя, изволите уж слишком спешить. Вчера я пошел домой и часа два над этим делом думал. В конце концов я решил, что, если хезрет-э-валя хотите достичь цели, вы должны прежде дать мне слово, что больше не будете ходить к ее дому.
Шахзадэ был поражен:
— Как это так? Это невозможно! Я должен хоть изредка ее видеть... хоть под чадрой.
Усмехнувшись, Мохаммед-Таги ответил:
— Я ничего не говорю, а только вы, помните, сказали, что она из тех девушек, которые боятся знакомства с мужчинами и думают, что из-за них можно попасть в ад. Значит, к ней надо подойти по-иному, а не так, как мы раньше подходили к другим, более зрелым дамам.
Сиавуш призадумался. Так как он считал Мохаммед-Таги мастером своего дела, то в конце концов сказал:
— Ну, ладно, я дам слово не ходить. А ты даешь слово, что устроишь это дело?
— Вы должны дать слово, — ответил тот, — а я уж постараюсь, чтобы и на этот раз вам все удалось и чтобы вы убедились, что такого, как Мохаммед-Таги, нельзя променять и на два вьюка золота.
Шахзадэ рассмеялся. Встав, он похлопал Мохаммед-Таги по спине и сказал:
— Ладно, я тебя хорошо знаю. Так и быть. Как мне это ни трудно, обещаю не ходить к ее дому и даже в тот квартал.
Тогда Мохаммед-Таги сказал:
— Нужно во что бы то ни стало разведать все о их житье-бытье, узнать, кто ее родные, нет ли у нее жениха, словом, все. И, собрав эти сведения, избрать простейшее средство, ведущее к цели.
Хотя Сиавуш и дал Мохаммед-Таги слово, но он был так влюблен, что не мог удержаться и несколько раз все-таки потихоньку ходил к дому Джелалэт. Мохаммед-Таги, узнав об этом, рассердился и заявил, что откажется от этого дела, и Сиавуш, в конце концов, решил прогулки прекратить. Он весь горел от страсти и нетерпения. Наконец, однажды вечером к нему явился Мохаммед-Таги и объявил:
— Я уже имею все сведения. Обдумываю план.
Обрадованный шахзадэ просил его рассказать все, что он узнал. И Мохаммед-Таги, не желая мучить Сиавуша, сообщил ему, кто такая Джелалэт, какие у нее средства к жизни, какое отношение имеет к ней Джавад, и прибавил:
— Это обошлось в две десятитуманные бумажки.
Сиавуш небрежно сказал:
— Ничего не значит, припиши их к счету. Но я бы хотел знать, каким способом ты рассчитываешь бросить ее в мои объятия?
Немного поколебавшись, Мохаммед-Таги сказал:
— Есть несколько способов. Я попробую их все. Надеюсь, какой-нибудь из них приведет к цели.
Шахзадэ стремился узнать, в чем именно состоят эти способы, но тот уклонился.
— Сейчас ничего не могу сказать...
Через несколько дней Мохаммед-Таги снова пришел:
— Кое-что уже сделано, — сказал он шахзадэ.
Шахзадэ был счастлив и подарил ему единственный золотой «ашрафи», залежавшийся в глубине его кошелька.
Мохаммед-Таги рассказал ему, как он ввел в дом Джелалэт сводницу Ненэ Секинэ под видом своей матери и как, соблазнив мать Джелалэт десятью туманами квартирной платы, выставил оттуда Джавада.
Шахзаде был до того поражен умом и сметкой Мохаммед-Таги, что чуть не заподозрил его в сношениях с чертями.
Разумеется, таким способом, какой придумал Таги, можно было легко разведать все о жизни Джелалэт.
Каждый день Сиавуш-Мирза вызывал к себе Мохаммед-Таги и, описывая ему свою страсть, требовал у него девушку. Но Мохаммед-Таги призывал его к терпению.
— До сих пор все шло хорошо, — говорил он, — только не извольте спешить и обязательно будете у цели.
Так он мучил шахзадэ целых три месяца. Наконец, утром того же дня, когда произошел «ку-д'эта», он сказал ему:
— Завтра или послезавтра можете получить эту девушку в специально приготовленном доме и наедине.
Радости шахзадэ не было границ. Отправившись в эндеруни и описав маменьке преданности и исключительные заслуги Мохаммед-Таги, он сказал:
— Теперь, когда он стареет, папенька ему ничего не хочет поручать...
И маменька, не зная истинной причины этой чрезвычайной привязанности шахзадэ к Мохаммед-Таги, обещала переговорить о нем с отцом и улучшить его положение.
Как мы уже знаем, ночью разразился переворот, а на другой день шахзадэ К... был схвачен. События эти разрушили, казалось, план Мохаммед-Таги. Но, когда прошло два дня и ничего больше не случилось, а, кроме того, вследствие ареста шахзадэ К.., Сиавуш сделался как бы главой семьи, он вновь потребовал, чтобы Мохаммед-Таги приступил к исполнению своего плана.
И тогда Мохаммед-Таги предложил своему старому знакомому, садовнику Мешеди-Реза, уступить ему на время свой домишко в северо-западном квартале Тегерана. Мы знаем уже, как Мохаммед-Таги сумел использовать любопытство Джелалэт, как сводница Секинэ привела ее в дом и какую историю Мохаммед-Таги выдумал относительно ханум-сааб.
Осторожно приблизившись, Сиавуш поднял с полу лишившуюся чувств Джелалэт, положил ее на маленькую, покрытую ковром кушетку, стоявшую в углу комнаты. И, сев у изголовья, начал тихонько гладить ее по голове. Так прошло несколько минут. Вдруг шахзадэ страстно поцеловал ее несколько раз в голову и в щеку. Девушка пришла в себя, открыла глаза и посмотрела вокруг. Она не кричала, только слабым голосом спросила:
— Что это? Снится мне? Кто вы? Что вы от меня хотите?
Шахзадэ страстно прошептал:
— Дорогая, это не сон, а явь. Это я... люблю тебя, обожаю тебя.
Услышав эти слова, Джелалэт открыла рот, чтобы закричать, но шахзадэ быстро поднес руку к ее рту.
— Не надо кричать. Сначала выслушай, что я тебе скажу. Если это будет что-нибудь плохое и тебе не понравится, тогда кричи, сколько захочется.
Девушка несколько успокоилась. Тогда шахзадэ, стараясь для большего ее успокоения заставить ее думать о прошлом, сказал:
— Я в первый раз тебя увидел на Хиабане Насерие. С той самой минуты я отдал тебе свое сердце. Я принц и могу сделать тебе все, что захочешь. Но дурных замыслов у меня нет. И сейчас я ничего тебе не сделаю. Только дай мне слово, что завтра мы позовем ахонда и ты станешь моей сигэ, и я оставлю тебя в покое.
Бесконечно встревоженная, перепуганная Джелалэт не разобрала как следует первую часть фразы. Но услышав: «Ты станешь моей сигэ», она с такой выразительностью сказала: «Ой, не приведи бог!», что каждый понял бы, что шахзадэ не удастся добиться успеха.
Он, однако, не смутился и сказал: