Солнце над Бабатагом

— Катта командир? — спросил старик отрывистым шепотом.

— Да… Это его шинель. Теперь я хорошо помню… Тогда, ночью, ее забыли в горах…

Чувствуя, как что-то все сильнее сжимает ему горло, Вихров вышел во двор.

Быстро смеркалось, но над Бахшской долиной еще темнели угловатые контуры гор. В чистом небе висел неясный серп месяца.

Вихров стоял у дувала и с какой-то особенной точностью вспоминал слова Лихарева, сказанные им еще тогда, в Бабатаге: «А на Вахше электростанцию построим, осветим всю Бухару».

Бледный отблеск заката исчез за горами. На землю спустилась влажная мгла, насыщенная испарениями садов и полей.

И тут, в той стороне, откуда доносился из мрака глухой шум реки, вдруг вспыхнуло огромное зарево. Все засияло и осветилось вокруг. На всем громадном пространстве Вахшской долины зажглись огни. И тут и там высоко в горах, переливаясь, засияли голубые и золотистые звездочки.

Вихров, потрясенный, смотрел на раскрывшуюся перед его глазами картину. Ему чудилось, что, перебивая шум бегущей воды, работали, крутились турбины. Гул этот то замирал, то вновь нарастал, словно где-то вдали пульсировало большое могучее сердце.

Он стоял, слушал шум бегущей воды, а перед его мысленным взором проносились картины, давно ушедшие в прошлое.

Он вновь видел Лихарева, Маринку, Кондратенко и Суржикова. Видел всех тех, с кем были связаны дорогие сердцу воспоминания…

1949–1962, Москва.