Зато Париж был спасен

В этой миниатюре я буду много цитировать...

Современник пишет: "Он умер совершенно одиноким, настолько одиноким, что о подробностях его последних минут никто ничего не знает". Советская Историческая энциклопедия подтверждает это: "Погиб при невыясненных обстоятельствах (по-видимому, застрелился)".

Для начала разложим карту... Вот прусский Кенигсберг, а вот польская Варшава; если между ними провести линию, то как раз где-то посередине ее и находится то памятное место, где в августе 1914 года решалась судьба Парижа, судьба Франции!

Но летописцу следует быть последовательным.

***

Александра Васильевича Самсонова в шутку называли "Самсон Самсонычем" - за его геркулесово сложение, за многопудовую массивность тела, столь неудобную для лихого наездника. Это был опытный генерал кавалерии, окончивший Академию Генштаба, с юности крепко и яростно воевавший. Последний раз он сражался с японцами; после боев под Мукденом он пришел на перрон вокзала - прямо из атаки! - к отходу поезда. Когда в вагон садился генерал Ренненкампф (по кличке "Желтая опасность"), Самсонов треснул его по красной роже:

- Вот тебе, генерал, на вечную память... Носи! Ренненкампф скрылся в вагоне. Самсонов в бешенстве потрясал нагайкой вслед уходящему поезду:

- Я повел свою лаву в атаку, надеясь, что эта гнида поддержит меня с фланга, а он просидел всю ночь в гаоляне и даже носа оттуда не выставил...

В 1908 году Самсонов был назначен туркестанским генерал-губернатором и много сделал для развития этого края. Он осваивал новые площади под посевы хлопка, бурил в пустынях артезианские колодцы, проводил в Голодной степи оросительный канал. Летом 1914 года ему исполнилось 55 лет; он был женат на красивой молодой женщине, имел двух маленьких детей. Вместе с семьей, спасаясь от ташкентской жары, генерал-лейтенант выехал в Пятигорск, где мечтал провести отпуск, чтобы подлечиться минеральными водами. Но 1 июля в Сараево грянул суматошный выстрел гимназиста Гаврилы Принципа, что дало повод Ярославу Гашеку начать свой роман о похождениях бравого солдата Швейка словами: "А Фердинанда-то убили..."

- Австрийского эрцгерцога убили сербы, - говорил Самсонов жене, - и правильно сделали, что убили. Но как бы эти выстрелы не обернулись для нас войнищей, какой еще не бывало.

- Ты думаешь, Россия вступится? - спрашивала жена.

- О, Катенька! Не вступится, так ее заставят вступиться...

Настал тот период мировой истории, который запомнился всему человечеству под казенным названием "июльский кризис". Весь жаркий, душный июль Европа спала тревожно. Дипломаты торопливо перелистывали тексты прежних договоров, а в штабах военные открывали пуленепробиваемые сейфы, извлекая из них планы дислокации и развертывания войск в боевые порядки...

Россия не объявляла войны Германии.

Германия сама объявила войну России.

Самсонов вернулся в гостиницу с пятигорского телеграфа:

- Когда на Россию нападают, Россия должна защищаться. Катенька, бери детей и возвращайся в Ташкент,