Бесплатный могильщик

Ох, нелегко бывает раскапывать прошлое. Иной раз даже возникает необъяснимое ощущение, будто люди, жившие прежде нас, сопротивляются моему к ним вниманию, нарочно скрывая от потомков не только дурное, что они оставили в этом мире, но утаивают от нас даже хорошее, похвал достойное.

Для начала раскрываю симпатичный томик Б. Л. Модзалевского, набранный убористым петитом, - "Список членов императорской Академии наук", изданный в 1908 году, на 79-й странице нахожу нужного человека. Вот он! Александр Иванович Лужков, почетный член, библиотекарь и хранитель резных камней в Эрмитаже, избран в сентябре 1789 года, умер.

Когда? Речь пойдет о человеке настолько забытом, что раньше именовали его Иваном или Алексеем Федоровичем, а теперь называют Александром Ивановичем. Кому верить?

Не странен ли этот почетный член академии? Много лет подряд вижу его в рубище, заросшего волосами, как он, поплевав на руки, копает лопатой могилу поглубже - не для себя, бедного, а для тех, что его беднее.

Пожалуй, лучше довериться Модзалевскому, а тогда и дата смерти Лужкова в 1808 году, надо полагать, справедлива.

Но боже, как трудно подступаться к этому человеку!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Известно, как не хотел М. В. Ломоносов отдавать единственную дочь Елену за хитрого грека Алексея Константинова, который зачастил в дом ученого, желая стать его зятем. Но Ломоносов умер - и проныра достиг желаемого, получив за невестой немалое приданое. Не это суть, главное то, что Константинов выгодною женитьбою обеспечил себе карьеру - стал библиотекарем императрицы Екатерины.

Вот уж настрадалась она с ним! Сама великая книжница, женщина не терпела лентяя, который запустил ее личную библиотеку, и она не знала, как избавиться от такого горе-библиотекаря. Потемкин тогда был в могуществе своего фавора, и она тишком, огласки лишней не делая, просила его подыскать для Эрмитажа надежного и грамотного человека:

- Сыщи мне такого, чтобы сора из избы не выносил, чтобы языки ведал, грамотного, да чтобы трудов не устрашался.

- Матушка, а разве пиит Петров негож для дел книжных?

- Годен и мил. Но он с музами каждую ночь якшается да и занят горазд частными поручениями моего кабинета.

Однажды ехали они в Царское или из Царского, кони - как звери, молотили копытами, несли карету, словно в пропасть, Екатерина хваталась за ремни, чтобы с диванов ее не сбросило.

- Отчего так? - говорила она. - Нигде столь скоро не ездят, как в России, и нигде так не опаздывают, как в России?

- Дороги-то худы, матушка.

- Ах, дороги! Держи меня, Гриша, крепче, у меня ажно зуб на зуб не попадает. это на рессорах-то, а каково без рессор кататься? Чаю, мне в жизни за всем не поспеть, так при внуках моих или правнуках обретет Россия дороги благопристойные. Кстати, ты о наказе-то моем не забыл ли?

Потемкин ответил, что нужного человека сыскал, прозывается он Лужковым, сам из дворян, а чином невелик - вахмистр лейб-кирасирский, четыре языка ведает,