Спиридов был — Нептун

Иван Иванович Фирсов

Спиридов был — Нептун

Автор.

Г.Державин.

К портрету адмирала Спиридова.

Глава 1

ПРЕДТЕЧА

По библейскому преданию, пророка Моисея нашли в люльке, плывущей по волнам Нила. Потому и нарекли его именем «Вынутый из воды». Тяга к родным пенатам сохранилась у него на всю земную жизнь. В своей первой «Книге Бытия» Моисей явно отдает первородство водной среде: «Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую. ...И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода... И благословил их Бог, говоря: плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте воды в морях».

Библейские легенды перекликаются с научным воззрением о возникновении жизни на Земле. Известно, что человек издревле обитал близ воды. В первых цивилизациях, Китае и Египте, Греции и Риме, важнейшим постулатом была непреложная закономерность — без воды нет жизни.

Но вода не только утоляла жажду и давала пищу человеку. Водная среда — реки, озера, моря, океаны — соединяла племена людей, их селения, народы, страны, связывала между собой острова, материки, континенты, — четыре пятых поверхности нашей планеты заняты водой. Вскоре предприимчивые люди обнаружили выгоду водных путей перед сухопутными, эти артерии стали живительными для торговли.

Поначалу люди плавали на веслах к ближним соседям. Потом морские ветры наполнили паруса отважных мореходов. На парусниках бороздили они моря и океаны, открывая неведомые земли. Следом потянулись торговые караваны, купцы привносили иные нравы, чуждые религии, происходило вначале сопоставление, а затем и соперничество духовных, моральных, военных устоев народов.

Как водится, торговля — это деньги, а где «золотой телец», там распри. Выгоду отстаивали силой, пушками, армадами кораблей, в сражениях доказывали и утверждали право своих монархов властвовать на морях. До сей поры живуч призыв: «Кто властвует в океанах, тот правит всем миром...»

Славяне испокон веков тяготели к воде, селились по берегам голубого Дуная, иссеченного порогами Днепра, полноводной матушки-Волги, Дона-батюшки. Спускались в море, воевали Византию. Это на юге. А на севере новгородцы осваивали берега Балтики, достигали побережья Норвегии, посылали морские караваны через Белое море в далекую Мангазею на востоке.

Русских мореходов знавали в Европе. Еще Александр Македонский писал «храбросердному народу, славнейшему колену русскому», обитающему «от моря Варяжского до моря Хвалинского». Примечательно утверждение английского авторитета, историка Фреда Т. Джейна столетие тому назад: «Существует распространенное мнение, что русский флот основан сравнительно недавно Петром Великим, однако в действительности он по праву может считаться более древним, чем британский флот. За сто лет до того, как Альфред построил первые английские военные корабли, русские участвовали в ожесточенных морских сражениях, и тысячу лет тому назад именно русские были наиболее передовыми моряками своего времени».

Все бы ладно, но в XII веке орды монголо-татар ринулись на Русь, надолго отсекли ее от южных морей.

В ту же тяжкую пору на севере покусились на наши земли шведы и немецкие крестоносцы. Однако их прыть остановил в устье Невы и на льду Чудского озера князь Александр Ярославич с дружиной.

Почти пять веков томилась ожиданием Русь. Великий Петр наконец-то утолил вековую жажду своего Отечества. Судьбою и своим предназначением в истории гению Петра суждено было вывести Русь к морю. Десятки лет борьбы, неимоверных усилий, лишений, тягот и жертв народа привели к желанной цели. Андреевский стяг затрепетал над водами Балтики, Черного моря, Каспия. Из-за промашки Петра на сухопутье пришлось поступиться, и надолго, плодами побед под Азовом. И все же верно подметил современник и молодой сподвижник Петра, Василий Татищев, содеянное адмиралом Романовым: «Великий флот на четырех морях в славу своей империи на страх неприятелей соорудил...»

После Петра наступило долгое лихолетье для русских моряков. Сменявшие друг друга правители предали забвению заветы создателя флота. Начали гадать, сомневаться и спорить. Зачем Петр настырно выводил Русь к морю? Для чего затеял флот? Нужен ли он державе? И вообще, надобна ли России морская мощь?

Великие дела подобны исполинам-горам, их величие просматривается лишь издалека, да и не каждому это под силу. Спустя полтора века небезызвестный немецкий философ, не питавший особых симпатий к славянам, высказался вполне определенно: «Никогда ни одна великая нация не существовала и не была способна существовать в таком внутриматериковом положении, как первоначально государство Петра Великого; никакая нация не подчинилась бы подобным образом тому, чтобы видеть, как ее берега и устья рек отторгнуты прочь от нее. Россия не могла оставить устье Невы, единственный путь для сбыта продуктов русского Севера, в руках шведов».

Успешный исход многолетней войны со шведами Петр поставил в заслугу флоту.

— Конец сей войны и мир получены не чем иным, токмо флотом. Ибо земли неприятеля никоим образом по суше достигнуть было невозможно.

Именно в морской мощи усмотрел первый русский император не только основную силу в минувшей войне, но и действенное средство внешней политики в мирную пору.

Затевая же Персидский поход, он задумал не только проторить торговые пути в Китай и Индию.

— Сам знаешь, — делился он мыслями с Апраксиным, — сколь ноет в моем сердце Азовская заноза. Нынче турок намеревается дряхлых персов разорить, посунуться схотел до Каспия. — Петр крутнул головой и продолжал: — Тому не бывать, на Каспий султана не пущу. Отсель к Астрахани и Волге прямой шлях, а там и до Урала рукой подать.

— К тому же, — он вздохнул, — Бог даст, и Азов когда-нибудь возвернем...

Отправляясь в Астрахань, он давал наказ президенту Коллегии иностранных дел, своему дальнему родичу, Гавриле Головкину:

— Отпиши Бестужеву в Стокгольм, пускай намекнет Фридерику, ныне дружбу ему предлагаем. Сие к пользе и авантажу Швеции станется, а для нас партнер супротив турок нужен в грядущем...

Успехи Персидского похода встревожили Константинополь, там даже стали поговаривать о войне с русскими. Из Швеции пришли вести о прохладном отношении короля к дружелюбию Петра. Поэтому, вернувшись в Петербург, Петр вскоре пошел на Котлинский рейд, учинил проверку эскадре.

— Рассупонился без нас Крюйс, — выговаривал он Апраксину, — готовься споро генерал-адмирал, без оглядки. Все кораблики снаряжай, пополняй припасы. Через неделю-другую двинемся в Ревель, к Рогервику наведаемся, далее пойдем к шведскому берегу. Пускай Фридерик вспомнит, с кем дело имеет. Нам союз с ним потребен, да и время риксдагу наш титул императорский уважить, до сей поры не признали.

Выход в море Балтийского флота всполошил не только шведов. В первую очередь заволновалась «Владычица морей». После разгрома шведов на море русский флот стал «бельмом на глазу» у англичан. В Данию, Францию, Пруссию полетели депеши английским резидентам усилить интриги против России. Протянулись их щупальца и в Турцию, подстрекая ее к войне с русскими...