Кому светит Большая Медведица (СИ)

Маняша и Эмилия помогали им в этом нелёгком деле, а Тимур пытался отвлечь Малыша и Наташку – ребятишки вертелись под ногами, непременно желая быть участниками всех процедур. Маняша сжалилась и позволила Наташке накрасить ресницы. Малыш долго и придирчиво смотрел на свою подружку, а потом под общий смех повёл её за руку умываться.

Наконец, все трое предстали перед своими родителями – Русланом, Наташей, мамой и сестрёнкой Аллы, и бабушкой Бируте. Глядя на своих девочек, ещё вчера варивших куклам суп, они с трудом привыкали к мысли об их взрослости. Да, теперь это были юные девушки, почти самостоятельные и почти независимые. Вот это «почти» ещё грело души родителей, оставляя в их сердцах надежду.

Девушки не стали прибегать к контрасту в своих нарядах. Все они были одеты в красное, и отличали их лишь элементы: длина, вытачки, шлейф. Единый для всех цвет подчёркивал их дружбу. Они казались не светскими львицами, а феями из старой сказки.

- Ну что ж, - прервал восхищённое молчание Руслан, - нам пора. Спящая Красавица проснулась, и феи могут смело отправляться на свой бал.

Стешу повёз Ярослав, Бируте – Пашка, а Аллу – один молодой человек, имя которого вам и так известно, поэтому нет надобности упоминать его. Он был так очарован своей пассажиркой (представили их за минуту до этого), что с трудом мог поверить в некогда существовавший цинизм и непримиримость этой девушки. Алле теперь незачем было утаивать свою настоящую натуру за маской агрессии и презрения. Её жизнь и окружение изменились, хотя по-прежнему приходилось тяжело с отцом-алкоголиком, но скоро и этому беспределу должен был прийти конец. Во всяком случае, такие мысли витали в голове человека, везущего девушку на бал.

Школьный двор был наполнен взволнованными голосами выпускников и их родственниками. Машины подъезжали и уезжали, оставляя вчерашних учеников и учениц в компании себе подобных. Было радостно и грустно наблюдать за ними – торжественные события всегда подводят итог чему-то, и открывают двери для будущего, порождая минорные настроения.

Аттестаты вручали в актовом зале школы, а потом весь класс отправился в занявшем целый проспект кортеже к «Звёздам Эмилии». Для выпускников были щедро накрыты столики и устроен праздничный концерт с выступлением «звёзд», конкурсами и танцами.

Бал начался с вальса. Ах, это чудесное изобретение хореографов и композиторов! Вальс способен передать все самые чистые, самые возвышенные чувства, присущие человеку, и оттенить прелести любого возраста. В этот вечер он звучал особенно мелодично, вызывая восторг у молодёжи и слёзы на глазах их родителей. Папы танцевали с дочерьми, мамы с сыновьями, молодые люди с возлюбленными, и, возможно, слишком много говорилось о планах на будущее, ну так ведь и праздник был такой!

Только Бируте не танцевала в этот вечер. Пашкина трость не мешала ему выполнять каскадёрские трюки, но быть партнёром в танцах он не мог надолго. Он с грустью наблюдал за кружащимися парами и с болью переводил взгляд на Бируте – Пашка хотел, чтобы она танцевала сегодня.

Стеша всё поняла. Она была упоена своим счастьем, но именно через него чутко улавливала настроения других. Шепнув Ярославу несколько слов, они вместе подошли к Пашке и Бируте.

- Если твой друг не возражает, - галантно поклонился Ярослав, - я украду тебя на несколько танцев. Ведь друг не возражает?

Пашка с радостью вручил руку Бируте юноше, а сам повернулся к Стеше:

- Давай посидим где-нибудь за тихим столиком и поболтаем. Я соскучился по разговорам с тобой, сестрёнка. Только сперва нужно запастись достаточным количеством мороженого.

Он указал Стеше на столик, а сам направился к официанту.

Стеша нашла место в оазисе декоративных пальм, меж ветвей которых мерцали разноцветные огоньки, и оттуда наблюдала за братом. Среди царившего вокруг веселья её вдруг посетила мрачная мысль, что Пашка навсегда останется инвалидом. Но тут же справедливость, узнав это горькое чувство, воспротивилось и заявило о себе со всей страстью. Стешин брат – полноценный человек, и с того момента, как он узнал правду о своём состоянии, самооценка его не снизилась ни на йоту. Он отстоял Бируте ценой собственного здоровья, но по-прежнему востребован на киностудии, а в глазах любимой – неуменьшаемый свет любви.

- Стеша! – чей-то знакомый голос отвлёк её от своих мыслей. Голос этот, миновав рассудок, бессознательно всколыхнул чувства. Она быстро подняла глаза.

Увидев Олега, она скорее удивилась, чем испугалась. Предательская дрожь, охватившая девушку, спустилась к коленям и через мгновенье исчезла. Стеша поднялась и тут же села, растерянно произнеся:

- Олег?..

Он занял место напротив. Пока он неторопливо делал это, Стеша успела разглядеть его. Мальчишка изменился. Изменился сильно. Среди порхающих, как бабочки, выпускников, он не казался ровесником. Лицо его, и без того редко озарявшееся улыбкой, стало ещё более сосредоточенным и серьёзным. Он, пожалуй, казался теперь старше Ярослава.

Олег успел заметить взгляд Стеши.

- Ты тоже изменилась, - приветливо сказал он, - но, наверное, мне так кажется, потому что я никогда раньше не видел тебя в вечернем платье. Оно делает тебя очень женственной.

Она быстро взглянула на него из-под ресниц.

- Внешне я не ощущаю перемен. Но характер мой изменился точно.

- В тебе появилось много нового, волнующего, - голос Олега слегка охрип, - но даже и без этих чудесных, обожествляющих тебя превращений, я приехал бы к тебе.

- Приехал ко мне?

Стеша вдруг почувствовала, как в ней, словно в просыпающемся вулкане, оживает чувство, тщательно спрятанное в глубины сердца, и, не желая снова попасть под магию голоса Олега, она легонько хлопнула по столу и сказала твёрдым, чуть строгим голосом:

- Давай откровенно. Что ты хотел?

- Ты торопишься? – испытующе посмотрел он на девушку.

- Нет, но, по-моему, ты просто теряешь время, - несколько раздражённо сказала Стеша, краем глаза заметив, что Пашка тактично направился с мороженым к другому столику.

- Не сердись, - тихо произнёс Олег, - я просто хочу наслаждаться твоим голосом, твоим лицом, твоим разговором со мной.

- Олег…

- Я причинил тебе боль, - не дал он перебить себя, - я никогда ни с кем так не обходился. Я очень, очень виноват перед тобой, Стеша. Мне не хватает нашей дружбы. – Он помолчал. – Честно говоря, я совсем не уверен, что чувство, которое я испытываю к тебе, можно назвать дружбой… То есть, я даже уверен, что никакая это не дружба.

- О чём ты говоришь, Олег?! - в смятении произнесла Стеша.

- Ответь мне сначала, - он впился в её лицо глазами, - ты по-прежнему любишь меня?

- Разве теперь это важно?

- Ты можешь ответить на мой вопрос? – настойчиво повторил Олег.

«Зачем теперь ворошить прошлое? – подумала девушка. – Лучше бы он задал вопрос той Стеше, что была влюблена в него. Что, что произошло в его жизни, что заставляет требовать ответа на этот вопрос?»

Она ответила коротко:

- Нет.

- Тогда я сам скажу, - Олег будто порвал в себе невидимую струну. – Я понял это не сегодня, Стеша, но давно, что жить не могу без тебя.

Всё смешалось в ней: радость, восторг, сожаление, испуг. Олег прочёл это по её глазам, и его словно прорвало:

- Скажи, скажи, что у нас всё по-прежнему! Твои чувства так же сильны, как прежде!

Стеша, опустив глаза, молчала. Всего лишь несколько месяцев назад она жаждала услышать эти слова, и вот она их слышит, но они не приносят мстительного облегчения задетому самолюбию. Как мелко было желание отыграться за растоптанные чувства! Она подняла на Олега глаза, полные слёз.

- Ты плачешь, Стеша?! – поражённый влажным блеском её глаз, воскликнул он. – Это слёзы счастья! Я был гордым глупцом, не верил в то, что твои чувства могли быть искренними. Я боялся любви, не хотел её. Прости меня, Стешенька! Ты достойна моей любви, и будешь со мною счастлива. – Он перешёл на шёпот. – Ты ведь дашь мне шанс доказать это?