Всемирный следопыт, 1929 № 05

Поэтому, подробно распространяясь об университетских делах и спорте, он об остальном упоминал вскользь, как о делах для него совершенно не интересных; а затем, решив сразу выяснить свое положение, перевел разговор на Ниамбу, высказал восхищение своей квартирой и задал вопрос, с какой целью устроена эта безобразная бетонная стена.

Глаза Ленуара заискрились смехом.

— А разве профессор вам еще не рассказывал?

— Видите ли… — Кроз вытер салфеткой рот и откинулся в кресле. — Мы с коллегой за вчерашний день не успели как следует познакомиться даже с моей лабораторией. А кроме того, знаете, в виду вашего, капитан, отсутствия и поскольку здесь затронуты вопросы, находящиеся далеко вне области моей компетенции, я считал… более удобным воздержаться до вашего возвращения от информации, касающейся уже главным образом вашей работы.

— Я удивляюсь, — ответил, улыбаясь, Ленуар, — что наш новый гость не задал вам этого вопроса еще вчера. Я думаю, поскольку мсье Ильин надолго останется нашим товарищем по работе и покинет Ниамбу, когда ее маленькие и большие тайны уже перестанут быть тайнами, он конечно должен знать все… Ну, а кто же из нас будет рассказывать? Знаете, начинайте вы, профессор, потому что… ведь вашей наукой было положено начало всему.

Кроз налил себе стакан вина и уселся поудобнее.

— Вы в самом деле мало любопытный человек, коллега, — сказал он. — И знаете, в такой как у нас работе — это очень большое достоинство. Я с большим удовольствием еще вчера ввел бы вас в курс наших дел, если бы, как я сейчас сказал капитану, это не зависело прежде всего от его разрешения… Вы видели вчера наших гибридов между гориллой, оранг-утаном и шимпанзе, и вы, вероятно, согласитесь, что они достаточно необыкновенны. Не правда ли?

Ильин утвердительно кивнул.

— Но это еще не все. По пути тех возможностей, которые открывает искусственное оплодотворение, здесь пошли дальше и поставили — уже полтора десятка лет назад — опыты искусственного оплодотворения самок гориллы спермой^[4]) негра, а потом рискнули и на обратное оплодотворение… И…

_{Горилла}

Кроз встал, и в голосе его звучал глубокий подъем:

— И опыты эти удались, дорогой коллега!

Он остановился и выжидательно посмотрел на Ильина.

— Вы самый невозмутимый человек на свете! — воскликнул он, хлопнув себя руками по штанам, — Если бы мне сообщили такую новость, я чувствовал бы себя совершенно ошеломленным, а вы… вы приняли ее так, как… ну, скажем, сообщение о смене министерства в Париже.

Ленуар расхохотался, а Кроз, снова усевшись на стул, продолжал:

— Да! И эти помеси оказались изумительнее всего, что можно было предвидеть и ожидать. Я не стану описывать их подробно, потому что не хочу понижать то впечатление, которое вы получите, увидав их воочию. Достаточно сказать, что чрезвычайное увеличение роста у гибридов оранг-утана оказалось еще незначительным по сравнению с тем, что дали гибриды негра и гориллы. Сначала эти опыты имели чисто академический характер, но затем судьбе было угодно, чтобы сюда попал совсем еще юным офицером Ленуар, и с этого момента начала медленно раскрываться, — я имею смелость это сказать, — новая страница мировой истории! Отчасти чудовищный рост и непомерная физическая сила, отчасти врожденная стремительность, злобность и готовность к нападению самцов этих гибридов дали Ленуару идею попытаться использовать их как военную силу…

_{Оранг-утан}

Ильин пришел к заключению, что подобное сообщение действительно должно вызвать изумление и недоверие у всякого нормального человека и что излишняя невозмутимость могла бы показаться даже подозрительной.

— Не может быть! Вы смеетесь! — счел он необходимым воскликнуть.

— Ага, и вашу дубленую русскую кожу пробрала такая новость!

— Ерунда! Не думайте, пожалуйста, что я способен поверить всему этому… Хотя, впрочем, конечно… — Ильин на мгновение запнулся. — Самую возможность помесей человекообразных обезьян с человеком я, конечно, никогда не стал бы отрицать.

_{Шимпанзе}

— Знаете что? Довольно! — капитан Ленуар, сияя своей изумительной улыбкой, встал и протянул вперед руку, — Есть моменты, эффект которых грешно ослаблять… Кроз! Пусть это будет шутка. Да, шутка после обеда!.. Сегодня вечером мсье Ильин будет у меня? Ведь правда?

Он подошел и обеими руками крепко сжал руку молодого ученого.

— Знаете? Мне с первого взгляда понравилось ваше лицо и то, что у вас широкие плечи. Простите, что я это так нелепо и прямо говорю, но мир создан для настоящих, хорошо устроенных людей, и их не так много. И когда они попадаются на пути, их очень приятно видеть.

Ильин невольно улыбнулся.

— Значит, приходите часов в семь. Не знаю, придет ли Кроз. Этот старый медведь очень туго вылезает из своей берлоги, но все остальное наше, к сожалению, немногочисленное общество, наверное, будет в сборе. Я очень общительный человек, и, если публика собирается предпочтительно у меня, то отчасти, должно быть, потому, что со мной все чувствуют себя просто и свободно… А завтра мы с вами посетим мир по ту сторону стены, и на другой день после этого вы расскажете нам, что вы видели во сне. До свидания!

Ленуар пожал руки собеседникам и быстрыми легкими шагами исчез за дверью. Через несколько минут Ильин также пошел домой. Настроение было самое сумбурное. Что же, собственно, представлял собой Ленуар? Он был прост и положительно симпатичин. А с другой стороны — прав Дюпон, что чудовищный опыт ставится в Ниамбе по инициативе этого же Ленуара. И против кого рассчитан этот новый род оружия?.. Или прав Дюпон и в том, что все это готовится с целью залить кровью и нечеловеческим ужасом уже вспыхнувшую первыми искрами и неотвратимо надвигающуюся социальную войну?.. Какая чушь!

Ильин тряхнул головой и почувствовал себя почти успокоенным. Одно из бесчисленных дурацких военных изобретений, и ничего больше. Изобретений, которые на девяносто девять сотых оказываются ни на что не годными и бросаются в корзину. Как жаль, что такой милый парень губит лучшие годы жизни на нелепую и абсурдную затею!.. Впрочем, говорят, что у всех изобретателей какого-либо винтика не хватает в голове; и никому нельзя препятствовать по-своему сходить с ума, если это ему угодно и никому не вредит. Ha-днях все это выяснится и тогда можно будет толком разобраться в обстановке.

Успокоившись на этих рассуждениях, Ильин отправился в лабораторию и часов до пяти работал над оставленными Крозом препаратами, восхищаясь совершенством двух новеньких, со всеми новейшими приспособлениями микроскопов.

X. Гостиная в Африке

Когда Ильин поднялся на широкую, окутанную вьющимися растениями веранду здания, занимаемого капитаном, там за чайным столом уже сидели несколько человек, и Ленуар, быстро выйдя навстречу гостю, принялся знакомить его с остальными:

— Мсье Ильин — наш новый научный сотрудник, о котором я уже вам рассказывал. Лейтенант Тракар — летчик. Мсье Ахматов, ассистент Кроза — ваш соотечественник.

— С Виктором Петровичем мы уже познакомились, — перебил Ильин.

— Тем лучше. И, наконец, разрешите представить вас моей жене.

Ильин поднял глаза и… потерялся.

Вероятно, на улице Москвы мадам Ленуар показалась бы ему просто красивой женщиной, но здесь, в Африке, и вдобавок на этом сумасшедшем острове, среди тихой и унылой топи… — нет, это было невозможно!