Сенсация! (Scoop!) (СИ)

Кровь с новой силой прилила к голове, стук сердца отдавался в висках.

Он вдруг почувствовал себя дураком. Миссис Хадсон, видимо, догадавшись, похлопала его по плечу и мягко улыбнулась.

— Это же Шерлок, милый. Наверняка у него были причины.

Джон кивнул.

Желудок сжался, а голову сдавило, будто тисками.

Миссис Хадсон снова посмотрела на него с сожалением в глазах.

— Он не показывает, но любит тебя, Джон.

Джон горько фыркнул.

— Вы так думаете? — он нахмурился. — Мы столько времени живем вместе, но я, оказывается, вообще ничего о нем не знаю. Я частенько задаю себе вопрос: а способен ли он вообще на такое чувство, как привязанность, любовь... — Когда он произнес последнее слово, ему почему-то стало очень больно.

Женщина нахмурилась.

— Конечно, способен. Даже не думай в этом сомневаться.

Сглотнув ком, подступивший к горлу, Джон повернул ручку двери и с горечью в сердце шагнул в гостиную. Миссис Хадсон бесшумно последовала за ним.

Внутри стояла тишина.

Джон прямиком прошел через кухню, через маленький темный коридорчик и открыл дверь в спальню Шерлока. Кровать так до сих пор и стояла взъерошенной (одеяло, сползшее на пол, сморщенная простыня, примятые подушки у изголовья), а воздух в комнате был душным, потому что окна и дверь никто не открывал с самого утра.

Он солгал. Он солгал.

Почему?..

Джон сделал несколько шагов вперед, и в голове отчетливо прозвучал голос Шерлока:

«…Людям нравится верить в трогательные истории…» и «…Люди лгут чаще всего именно в те моменты, когда, якобы, не могут солгать…»

Вспомнив об эсэмэс, которые Холмс-старший присылал брату, Джон нахмурился. Почему Майкрофт так беспокоился о Шерлоке, если дело было не в их отце?..

Задумавшись, Джон вспомнил и о камерах, которые Майкрофт установил у них по всему дому. В желудке что-то неприятно перевернулось, и в груди екнуло.

А что если… если той забытой ночью, когда Джон, пьяный до беспамятства вернулся домой, между ним и Шерлоком что-то произошло?..

При одной мысли о том, что это может быть правдой, Джона бросило в жар, и кожа тут же покрылась мурашками, которые током разошлись по всему телу.

Это бы объяснило не только странное поведение, но и уязвимость Шерлока, и напряженные взгляды его старшего брата.

Джон закрыл глаза, но в закоулках сознания не нашел ничего нового: воспоминания каждый раз прерывались на пороге спальни, размытые алкоголем.

А ведь были еще и сны.

Но не могли же они?..

Джон нахмурился и сглотнул.

В груди нестерпимо заныло, и сердце камнем потянуло вниз. Странное тошнотворное отчаяние, смешанное со страхом, сдавило легкие…

Неужели все это правда, и он просто забыл?.. Забыл.

Как ты мог забыть?..

Джон в смятении вернулся в гостиную, где его терпеливо дожидалась миссис Хадсон, и обессилено опустился в свое кресло. Под ногами валялись утренние газеты, но он даже не пошевелился, чтобы их убрать. В висках пульсировало, и горло жгло от неожиданного осознания.

— Он очень переживает из-за этих статей, дорогой, — мягко произнесла домовладелица. Она подошла к креслу Джона и, сочувственно улыбнувшись, принялась поднимать с пола газеты. — Он не показывает, но переживает. — Она взяла номер «Дейли Стар» и задумчиво посмотрела на первую полосу. — Вас замучили еще больше, чем министра Хейга и того мальчика… Как его?.. Майерса. О них тоже такое пишут. Ну и что ж с того, даже если вы любите друг друга?.. — миссис Хадсон поджала губы. — Разве любить нужно не за душу?..

— Что вы сказали?.. — Джон резко поднял голову.

— Говорю, что любить надо за душу, милый, а не только за физическую оболочку. А там уж — какая разница, в каком теле ходит любимая душа…

Но Джон уже не слушал. Казалось, словно весь мир замер и время остановилось… Он поспешно встал.

— Какой же я идиот… — Джон выхватил газету из рук миссис Хадсон и уставился на фотографию с первой полосы.

«Между мной и Майерсом ничего нет», — гласил крупный заголовок.

Джон со странным ужасающим чувством осознания смотрел на фотографию, на которой министр Хейг шел по парку со своим специальным советником. Все это время пролистывая газеты со статьями о министре, он ни разу внимательно не разглядывал второго мужчину. Но сейчас, сквозь пелену адреналина, Джон узнал его, узнал его лицо и выражение, потому что однажды уже видел и был с ним знаком.

Кристофер Майерс.

Тот самый свидетель по делу Бриджа…

Сердце вновь сковал необъяснимый страх, мысли путались в голове, и Джон не мог понять смысл этого странного совпадения…

И тут все вокруг поглотила странная тишина. И Джон уже не слышал ни миссис Хадсон, ни шума проезжавших за окном машин, ни громкого тиканья настенных часов…

В голове наступила всепоглощающая ясность, и перед глазами, словно видения, замелькали воспоминания. Все они переплетались между собой, объединялись, вставали рядом… (Наверно, именно так мыслил Шерлок, с легкостью раскрывая запутанные дела…)

Смерть Кормака Бриджа… Кристофер Майерс… Смерть Кормака Бриджа… Кристофер Майерс… Смерть Кормака Бриджа… Кристофер Майерс… Скандал с Уильямом Хейгом…

Джон яростно перелистнул две страницы и уставился на подпись под статьей о министре.

Сердце сковал холод, голова закружилась… И предчувствие беды, то самое предчувствие, которое нависло над ним прошлой ночью сейчас сдавило грудь в сотню раз сильнее.

Дышать стало трудно.

— Джон, милый, что с тобой? — испуганный голос миссис Хадсон раздался откуда-то издалека. Джон поднял на нее взгляд, но не мог произнести ни слова. Он почувствовал, как кровь отхлынула от головы, и она закружилась. Он побледнел.

Достав мобильный из кармана, Джон начал снова звонить Шерлоку, но гудки продолжали проходить, а ответа не было.

И снова — ясность в голове.

Теперь все стало понятно, все приобрело смысл.

Перед глазами вновь замелькали десятки деталей, которые стремительно складывались в единую картину.

Вечеринка на Бейкер-стрит…

Джон почти увидел себя самого, — как он выходит из гостиной и идет в ванну, а потом возвращается — вот он, призрачная тень воспоминания…