Как нож любит сердце (СИ)

Он опускается на колени, касается лица Уилла и целует его настолько нежно, насколько на это вообще способен каннибал. Слишком много жадности, слишком много ощущений, слишком сильное желание проглотить Уилла целиком, чтобы быть уверенным, что тот никогда не сбежит. Уиллу это необходимо, и кончиками пальцев Ганнибал чувствует, как Уилл расслабляется, избавляясь от всего, что преследовало его сегодня.

— Лучше? — шепчет он в губы Уилла.

— Намного, — Уилл смеётся, и Ганнибал чувствует на своих губах его горячее дыхание.

— Хорошо. Ладно, — говорит Ганнибал, выпрямляясь. — Давайте проанализируем убийцу. Возможно, я помогу вам составить его портрет.

Он не говорит, что нуждается в информации гораздо больше, чем Уилл нуждается в его помощи. В конце концов, существует несколько способов остановить эти убийства, так что Уиллу больше не придётся сталкиваться с подобными преступлениями. Уилл закрывает глаза и кивает, позволяя Ганнибалу оплетать себя прочной паутиной.

Тем вечером Уилл появляется у его двери куда позже ужина, измотанный после невероятно долгого изучения детского трупа в морге вместе с бригадой судебно-медицинских экспертов, дышащих ему в затылок, и снова остаётся на ночь. Ганнибал занимается с ним несдержанным сексом, заставляет его дважды кончить с громким стоном, жестоко изгоняя нежелательную темноту из головы Уилла и заменяя её своей собственной. После Ганнибал наблюдает за тем, как Уилл спит, словно ребёнок: на спине и с руками над головой. Ганнибал понимает, что готов убить каждого, кто попытается отобрать у него Уилла.

========== Глава VI ==========

Они постепенно привыкают к странному ритму жизни. Ганнибал встречается с Уиллом, как с пациентом, хотя бы раз в неделю. Они разговаривают о его — быстро ухудшающемся — психическом состоянии, о деле и о его псах, старательно избегая всего, что касается их развивающихся отношений. После, чаще всего по вечерам, Уилл появляется в его доме, и они занимаются сексом. Иногда он быстрый, жёсткий и особенно шумный. Порой — более неторопливый, осторожный. В такие дни Ганнибал тратит время на то, чтобы исследовать тело Уилла, а Уилл становится мягким и податливым, и Ганнибал с ленивой лёгкостью доводит его до оргазма. Каждый раз заканчивается отметинами на коже, испачканными простынями и Уиллом, который быстро засыпает на своей половине кровати.

Ганнибал был бы рад сказать, что Уилл спит подобно ребёнку рядом с ним, но этого не происходит и, наверное, никогда не случится. Ему снятся кошмары. Иногда Ганнибалу приходится вставать посреди ночи, чтобы уложить Уилла в кровать, когда тот начинает ходить во сне. Однажды он просыпается после очередного кошмара, молотя кулаками, и Ганнибал вынужден придумывать причину разбитой губы, звучащую не особо похоже на «мой любовник неожиданно ударил меня по лицу, потому что ему приснился страшный сон о месте преступления».

Ещё один ребёнок убит ужасным подражателем Ганнибала. На этот раз девочка двенадцати лет. Её находят в виде прекрасного умирающего лебедя в танцевальной студии, где она занималась каждый четверг. Сквозь неё проходит металлический шест, как если бы она была луком для коктейля: убийце пришлось порвать несколько сухожилий, чтобы придать ей такую позу. Печени и желудка нет, раны на животе аккуратно зашиты. Аутопсия говорит, что девочка была жива не только когда из её живота вынимали органы, но и когда её зашивали и одели в безукоризненно белую пачку. Заключение даже Ганнибала заставляет потерять привычное спокойствие, а Уилл, как и ожидалось, находит умиротворение, лишь оказавшись рядом с Ганнибалом на кухне. Он сидит в кожаном кресле и пустыми глазами наблюдает, как Ганнибал готовит для него, как ему кажется, успокаивающую еду. Борщ с грибами и кусочками сердитого мужчины, который несколько дней назад подрезал Ганнибала на автостраде (волею случая им оказался тот, чьё преступление заставило беспокойно спящего Уилла ударить Ганнибала кулаком в лицо; так что Ганнибал посчитал, что этот мужчина заслужил подобную участь).

— Что я ем? — поинтересовался Уилл, опуская ложку в тарелку и наблюдая за тем, как свежие сливки смешиваются с розовато-красным супом.

— Борщ со свининой. Это литовский рецепт, хотя обычно мы подаём его холодным, — Ганнибал считает, что сейчас будет уместна тёплая пища, и наблюдает за тем, как Уилл отправляет несколько ложек себе в рот.

— Вкусно, — говорит Уилл. — Кажется, вы ещё не кормили меня блюдами из вашей страны.

— Я предпочитаю другие кухни. Хотя это блюдо показалось мне подходящим.

— Мне нравится.

— Хорошо.

После десерта — пирога с маракуйей, украшенного одиноким цветком, — Ганнибал ведёт Уилла наверх и доводит до такого состояния, что Уилл с трудом может вспомнить хоть что-нибудь, кроме имени Ганнибала. Он укладывает Уилла на спину поперёк кровати и невозможно долго занимается с ним сексом. Когда они, истощённые и тяжело дышащие, лежат, соприкасаясь кожей, Уилл замечает, что, честно говоря, Ганнибал довольно силён для своего возраста. За это Ганнибал сильно прикусывает его ухо.

Вечер ещё ранний, и Ганнибал предлагает Уиллу искупаться вместе с ним. Ванная комната у Ганнибала роскошная, со всеми возможными удобствами и вычурной ванной, достаточно большой, чтобы уместить двух взрослых мужчин. Уилл садится, прижимаясь спиной к груди Ганнибала и мелко дрожа, и Ганнибал думает о том, насколько интимен этот миг. Замкнутое пространство, тёплая вода, близость их обнажённых тел. Это всё практически примитивно, но Ганнибал чувствует себя расслабленным, удовлетворённым и счастливым.

След на плече Уилла по-прежнему заметен, пусть и успел выцвести. Он превратился в массу небольших точек и пятен жёлтого и коричневатого цветов, и Ганнибал проводит большим пальцем по этой скромной собственнической отметине.

— Мне кажется, скоро вы возьмёте бутылку чернил и иглу, — лениво произносит Уилл, — чтобы написать своё имя на мне.

— Вы быстро схватываете.

— Я не идиот.

— Я бы никогда не позволил себе сделать подобное, — отвечает Ганнибал и улыбается Уиллу в затылок.

— Мне нравится смотреть на него в зеркало. Кажется, я даже расстроюсь, когда он окончательно сойдёт, — произносит Уилл.

— Я продолжу создавать новые.

— Не сомневаюсь.

Ганнибал прикасается к синяку, несильно прикусывает его и размышляет о том, не утопить ли их обоих в ванной, чтобы этот миг никогда не закончился.

***

Джек не кажется удивлённым, когда через два дня Ганнибал появляется в его кабинете. Это беспокоит Ганнибала. Он знает, что его появление здесь — неожиданность, так же как знает, что Джек наверняка удивлён увидеть его здесь. Но отказ демонстрировать это ставит его в выгодное положение, которое хотел заполучить сам Ганнибал.

— Доктор Лектер, входите. Чем я заслужил удовольствие видеть вас? — Джек улыбается, но Ганнибал чувствует настороженность. Два вожака в одной комнате, он должен помнить об этом. Нужно быть осторожным и не обнажать горло.

— Я бы хотел обсудить с вами кое-что.

— Под «кое-чем», полагаю, вы подразумеваете Уилла Грэма.

Ганнибал склоняет голову, садясь на стул напротив Джека, и кладёт свёрнутое пальто на колени. Стул довольно низкий, не настолько, чтобы это было заметно, но достаточно, чтобы Ганнибал почувствовал себя некомфортно. И совершенно иначе чувствует себя Джек, который предлагает посетителям такое сидение и таким образом одерживает над ними верх. Ганнибал и без того не слишком рад встрече с Джеком, и это лишь усугубляет положение. «Потушить», — думает он, — «с морковью и красным вином».

— Ваше последнее дело. Убитые дети. Это причиняет ему много страданий.

— Это причиняет страдания всем нам. Подобные преступления не могут оставить никого безразличным, доктор Лектер.

— Если вся ваша команда реагирует на это, как Уилл, то я боюсь за ваш отдел.

Джек растягивает губы в подобии чего-то, что Ганнибал не может назвать улыбкой.

— Никто из них не реагирует так, как Уилл, именно поэтому Уилл является особо ценным для нас.