Тёмный лорд (СИ)

— Том, я не хотела… — Он с удивлением заметил, что на его плече рыдает Оливия Хорнби.

— Лив, не волнуйся, — Том погладил ее мягкие волосы. — Все образуется.

— Из-за этой сдохшей Плаксы закроют школу! — закричала она. Том не нашел для нее слов утешений и просто погладил подругу, глядя на ее покрасневший чуть вздернутый носик.

Войдя в гостиную, слизеринцы старались не смотреть друг на друга. Риддл пересек гостиную и зашел в комнатку, украшенную гобеленами. Плюхнувшись в кресло, он заметил лежащую рядом книгу.

«Книга мертвых»… — устало прочитал Том иероглифы.

Эту книгу он одолжил на днях у профессора Раджана. Несколько минут Том тупо смотрел на зеленого Осириса, судящего души мертвых. Рядом был рисунок чудовища, пожиравшего душу грешника. Интересно, какое наказание ждало его, Тома Риддла, за то, что он отправил двоих в страну мертвых? Призрачная страна сливалась в зеленое марево, и Том незаметно для себя провалился в забытье.

*

Том очнулся от покалывания в плечо. Протерев глаза, он заметил амбарную сову. Несколько мгновений парень растеряно смотрел в ее желтые глаза и только затем понял, что она держала в лапе письмо. Покормив сову кусочком крекера, Том отвязал конверт и впился в текст.

Уважаемый мистер Риддл,

Прошу Вас зайти ко мне сегодня в половине восьмого.

С уважением,

Армандо Диппет,

Директор школы волшебства и колдовства «Хогвартс»

Том вскочил и начал расхаживать по комнате. Все было кончено: он разоблачен. Зеленый Осирис сурово смотрел на него с картинки. Том сразу же подумал о Дамблдоре, — он сразу же обвинит его, он был в этом уверен. Он отчаянно придумывал алиби, но так и не смог придумать ни одного убедительного объяснения. Во рту пересохло, и все, о чем сейчас мог думать Том, было необъяснимое желание пить.

Неожиданно Том подумал, что если бы Диппет подозревал его, он приказал бы арестовать преступника, а не приглашал бы его на беседу. Вполне возможно, что директор хочет поговорить с ним о чем-то другом. Это звучало малоубедительно, и все же парень почувствовал лучик надежды. Часы показывали семь. Том разгладил складки на мантии, прикрепил к груди значок префекта и вышел из гостиной.

В коридорах было пустынно. Большинство факелов не горели. Небо за окном было рубиново-красным — день клонился к закату. Волнение снова охватило Тома, когда он достиг последней ступеньки спиральной лестницы. Перед тем как постучать, он остановился, снова рпоправил значок, и пару раз коснулся кулаком резной двери*.

— Войдите, — услышал он слабый голос. Диппет был скорее подавлен, чем разъярен.

Том повернул ручку и вошел внутрь, нервно снимая шляпу. Диппет посмотрел на него, откладывая в сторону лист пергамента. Он приятно улыбнулся, хотя Том по прежнему чувствовал себя на пределе.

— А, Риддл, — сказал Диппет.

— Вы хотели меня видеть, директор? — Том не мог скрыть волнение.

— Садитесь, — предложил Диппет. — Я только что прочитал Ваше письмо.

У Тома едва не вырвался вопрос «Какое письмо?» Но вдруг он вспомнил, что сегодя рано утром он послал Диппету письмо, в котором попросил разрешить остаться в школе на лето. Это, казалось, было так давно. Вздохнув с облегчением, Том смог выговорить только «О». Он сел на стул, сцепив длинные пальцы. Затем посмотрел на директора, который снова уставился на письмо.

— Мой дорогой мальчик, — мягко заговорил Диппет, — я не могу разрешить Вам остаться на лето в школе. Ведь, наверное, Вам хочется побывать дома на каникулах?

— Нет, — сразу же ответил Том. — Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…

«Грязнокровкам», — усмехнулся в голове холодный голос. Том прикусил губу, следя за тем, чтобы это слово не сорвалось само собой.

— Вы всегда жили на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю? — В голосе Диппета звучал искренний интерес.

— Да, сэр. — Том слегка покраснел.

— Вы урожденный магл? — Директор взял в руки очки, и стал глубокомысленно вертеть правую душку.

— Полукровка, сэр. Отец магл, мать колдунья. — Если бы только Диппет знал из какого рода происходила эта колдунья!

— Что с вашими родителями?

— Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том — в честь отца, Марволо — в честь деда.

Диппет сочувственно вздохнул.

— Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти Вам навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…

— Вы имеете в виду нападения, сэр? — Опасность как-будто миновала, и Том решил сам спросить первым.

— Именно, — ответил директор. — Мой милый мальчик, Вы должны понять, сколь неразумно было бы позволить Вам остаться в замке после окончания семестра — особенно в свете последней трагедии… смерти этой несчастной девочки… Вам будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в приюте. В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению… причины этих неприятностей…

— Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если все это прекратится… — Голос Тома дрожал от отвращения при одном воспоминании о приюте.

— Что Вы хотите сказать? — Голос Диппета сорвался на фальцет, и директор подскочил в кресле. — Риддл, Вам что-то известно об этих нападениях?

— Нет, сэр, — отозвался Том. Диппет, слегка растерянный, упал в кресло.

— Можете идти, Том…

Спустившись по винтовой лестнице, Риддл вышел в полутемный холл. Мраморная лестница казалась погруженной во мрак: на редких пролетах тускло сияли одиночные фонари. Только у статуи вепря горел огонь в чаше. Том остановился возле фонаря и, опершись рукой о перила, стал размышлять. Он, похоже, пока сумел спастись. Но школа? Если бы можно было свалить нападения на кого-то другого. Глупо. Откуда здесь взяться другому монстру? Или…

Разумеется! У этого идиота Рубеуса Хагрида был акромантул Арагог.

Проведя рукой по перилам, Том посмотрел вниз. Пауки не обращают взглядом в камень. Впрочем, акромантул мог кусать жертву, вбрасывая неизвестный яд. Так или иначе, у него появился шанс и было бы глупо им не воспользоваться.

Со стороны Малого холла послышались голоса. Том обернулся. По боковой лестнице спускалась скорбная процессия преподавателей, несущих укрытое простыней тело Миртл**. Спереди носилки держали профессоры Раджан и Слагхорн; сзади — Бири и Кеттльберн. На лице Слагхорна застыло торжественно-скорбное выражение; смуглое лицо Раджана выражало смирение. Стоявший сзади Диппет казался осунувшимся, и клочья его седых волос жалобно выглядывали из-под колпака. Рядом с ним виднелась мощная фигура Дамблдора: свет фонаря отражал на его лице смесь скорби и ярости. С другой стороны холла к лестнице подошли профессора Меррифот и Эйкман: они даже не пытались скрыть ужас. Носилки поравнялись с Риддлом, и он заметил, как из-под простыни бессильно свисала пухлая безжизненная рука.

— Риддл? — раздался голос профессора трансфигурации. Том вздрогнул и посмотрел на лестницу. — Подойдите, — преподаватель позвал его жестом.

— Профессор Дамблдор? — слизеринец стал неуверенно подниматься по лестнице.

— Опасно бродить по коридорам в столь поздний час, Том, — Дамблдор стоял у тусклого фонаря, сложив руки замком.

— Да, профессор, — Том был спокоен, хотя говорил намеренно мягко. — Я просто… — посмотрел он на блестящую ступеньку. — Я был у директора, сэр… А потом хотел сам убедиться, — поднял он глаза, — правдивы ли слухи.

— Боюсь, что да, Том, — спокойно сказал Дамблдор. — Они правдивы.

— Насчет школы тоже? — голос Тома предательски дрожал. — У меня нет дома… Они не закроют теперь Хогвартс, правда, профессор? — при этих словах он посмотрел в глаза учителю.

— Я понимаю, Том, — вздохнул Дамблдор. — Но, боюсь, что у директора Диппета не окажется выбора. Не хотите ли вы что-нибудь рассказать мне? — пристально посмотрел он на своего ученика.

— Нет, сэр, — ответил Риддл. — Ничего.