Тёмный лорд (СИ)

Ночной огонь тускло горел в камине. Откинув прядь черных волос, Мариэтта упала в красное кресло. Где в самом деле могла быть ее подруга? Заблудилась? Или, может… — Мариэтта улыбнулась самой себе, — Лайза побежала в совятню? Взволнованная гриффиндорка вышла из гостиной и пошла к движущейся лестнице.

Галерея второго этажа была пуста. От каменных сводов веяло сыростью и сквозняком. Впереди, недалеко от туалета, что-то сияло. Стараясь не шуметь, Мариэтта пошла к источнику света. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов:

ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ!

Под зловещими словами лежала тонкая фигурка, напоминавшая статуэтку. Неуверенно развернув ее, Мариэтта закричала: это была ее подруга. Маленькая ручка держала зеркало, а на лице со вздернутым носиком застыло изумление.

— Тайная комната! — раздался чей-то голос. Обернувшись, Мариэтта заметила, что оказалась в центре круга учеников, а из толпы к ней приближались профессоры Мэррифот, Слагхорн и Дамблдор.

— Тихо! — воскликнул Дамблдор. — Мисс Донлей, отойдите.

Профессор трансфигурации, присев на колено, перевернул тело ученицы. Ученики и другие учителя, к которым присоединился осунувшийся директор Диппет, казались потрясенными. Наконец, Дамблдор выпрямился и произнес:

— Жива.

— Жива? — еле слышно пробормотал Диппет. — Мисс Беттс оцепенела?

— Именно так, Армандо, — сказал Дамблдор. — От чего, пока не знаю… Однако надпись заслуживает внимательного изучения.

— Сейчас не время для научных экспериментов, Альбус, — вздохнула профессор Мэррифот. — Оцепенения вроде бы лечатся отваром из мандрагоры?

— Надо будет поинтересоваться у профессора Бири… Мисс Донлей, следуйте за мной, — мягко заметил Дамблдор. Гриффиндорка, всхлипнув, обернулась и еще раз взглянула на то, как статую ее лучшей подруги положили на носилки.

*

Второй раз Том выпустил Василиска в ночь на четверг. Жертвой нападения стал гриффиндорец Марк Винст, который с помощью лупы изучал следы возле надписи. Следующей жертвой стал хаффлпаффец Эндрю Тройтон — белобрысый мальчик в больших очках, осматривавший кубки в Зале Славы. Последняя жертва доставила Тому наибольшее удовольствие, поскольку Эндрю напоминал Билли Стаббса.

Риддл до сих пор не мог забыть тот испуг, который охватил его, когда нашли тело Лайзы Беттс. Слизеринец старался не смотреть на профессора трансфигурации, однако ему казалось, будто холодные глаза Дамблдора рассматривают его фигуру и сверкавший на его груди значок серебристой змеи. Весь завтрак его преследовало чувство облегчения от того, что гриффиндорка только оцепенела, а не умерла.

После второго нападения директор Диппет велел старостам круглосуточно патрулировать коридоры. После третьего сформировал особый отряд из старшеклассников, которые должны были досматривать школу. Вечерами Том усиленно патрулировал вместе со всеми, пытаясь поймать таинственного Наследника Слизерина, то есть самого себя.

Том помнил, что для Василиска смертелен крик петуха. Как-то в выходной он под покровом ночи проник в курятник Огга. Убить школьного петуха заклинанием было подозрительно, и Том, зажмурив глаза, свернул шею рябой птице. Затем он спеша вытащил тело во двор и бросил его, изобразив дело так, будто петуха удушил хорек или ласка. Глядя на съёжившийся гребень, Том почувствовал едва ли не больше вины, чем за нападения на грязнокровок.

— Знаешь, Том, — заметил Лестрейндж, когда они спускались на завтрак. — Будь ты из чистокровной семьи, я бы подумал, что Наследник Слизерина — ты.

— С чего вдруг? — спросил Риддл, но его улыбка казалась вымученной.

— С твоим умом и знанием языка змей, не удивительно, если ты состоишь с ним в родстве, — рассмеялась Друэлла.

— Не проговорись Дамблдору, — ответил Том. — А если серьезно, — понизил он голос, — не исключено, что все это мистификация, за которой стоят люди Гриндевальда.

— Но откуда они взялись в школе, Том? — спросила Друэлла, поправив на ходу лямку коричневой сумки.

— Ты знаешь, с кем общаются наши семиклассники? — посмотрел на подругу Том. Рэндальф и Друэлла переглянулись, невольно признавая правоту Риддла.

Профессор Дамблдор на каждом занятии бросал в сторону префекта Слизерина странные взгляды. Том старался игнорировать их, представляя в голове газетные статьи о злодеяниях Гриндевальда. За минувший год Том изобрел новый способ окклюменции: ставить световой щит позади воображаемых картинок.

— Диппет старается замять скандал, — сообщил за обедом Орион Блэк. — Уже три нападения, а в «Пророке» ни слова.

— У него хорошие связи в министерстве, — подтвердил Том, из всех сил стараясь не выдавать волнения.

— Какие бы ни были, а долго скрывать ему не удастся, — кивнул Альфард Блэк.

Гриффиндорцы галдели, обсуждая вчерашнее нападение. Дженни Сполдинг кричала, что вся чертовщина так или иначе связана со Слизерином. Староста Минерва МакГонагалл пыталась успокоить их, но сама ввязалась в спор с Августой Энслер о том, нужно ли отправить всех слизеринцев домой.

— Густа, пойми, это только легенда, — успокаивала ее МакГонагалл. — Возможно, за всеми этими нападениями скрывается что-то другое.

— Может быть, и другое! — негодовала Августа, поправляя волосы. — Но почему-то только в Слизерине есть такая мерзкая легенда. Там даже маглокровные, вроде Риддла или Вэйн, смотрят на других сверху вниз.

Том снисходительно усмехнулся: только Августе, умевший разве что целоваться с Лонгботтомом, осталось рассуждать о том, какая кровь течет в его жилах. Посмотрев на вымпел с золотым львом, Том подумал о том, насколько легче было его предку. Во времена Слизерина не было ни министерств, ни авроратов, ни профессоров трансфигурации. Слизерин отчитывался только перед собой. Его Наследник должен дрожать, чтобы какие-то… — Том не смог подобрать ругательства, — не заметили, как выполняет он волю предка.

В начале июня профессор Слагхорн устроил заседание клуба. Из-за тягостной атмосферы встреча прошла по-спартански: легкий чай с овсяным печеньем да беседа о предстоящих «СОВах». Пытаясь поднять настроение, зельевар объявил, что для Тома, возможно, будет экзамен повышенной сложности. Накануне он создал новое зелье замораживания, которое получило восторженный отзыв у специалистов из министерства. Том заслужил восхищенные взгляды, которые немного подняли ему настроение.

После окончания вечеринки, Риддл вышел в пустой коридор. Впереди послышалось цоканье каблуков: по каменным плитам шла девочка. Постояв возле факелов, Том подумал, что, если она идет на второй этаж, было бы неплохо вызвать Василиска. Убедившись, что так и есть, он пошел за ней.

«Грязнокровки мелькают в самых необычных местах», — рассеянно думал Том.

«Ты готов на убийство, Волдеморт?»

«А для чего, по-твоему, мы открыли Тайную комнату?» — коварно заметил насмешливый двойник.

Том вздрогнул, остановившись возле стеклянного стеллажа. Невысокая девочка с растрепанными каштановыми волосами сняла маленькие черные туфли и, положив их на пол, залезла в чулках на высокий табурет. Том узнал ее: это была райвенкловка Натали Адамс, одноклассница Оливии Хорнби.

«А если она умрет, Том?» — пискнул в голове детский голос.

«Почему она должна жить, если умерла Миранда?» — резонно спросил другой. Серые глаза девочки сверкнули влажным светом — точно также, как сверкали глаза Миранды. Чувствуя приступ ярости, Том отправился к туалету.

— Откройся, — прошипел Том. Подождав, когда погаснет опаловый свет, парень подошел к развернувшейся пропасти. — Гейнор, ко мне! — приказал он. Для пущей важности он дал змею имя одного из своих предков.

— Я здесь, Повелитель! — прошипел змей. По приказу Тома он спал в трубе, не заползая в Тайную комнату.

— Отлично, — сказал повеселевший Том. — Ты чувствуешь грязнокровку? — приказал слизеринец, показав рукой на дверь.

Почуяв добычу, обезумевший змей быстро прополз в маленький коридор. Том, перепугавшись, что Гейнор съест девочку, побежал за ним. Поскольку Риддл плохо бегал, он едва настиг Василиска в коридоре. Громадная змея обнажила клыки и застыла в нескольких дюймах от хрупкого тела девочки. На этот раз Гейнор не шипел, а потрескивал чешуйками: Том знал, что так делают все змеи перед охотой. Натали, спрыгнув, посмотрела в стекло стеллажа. Том видел, как открылись ее глаза при виде отражения двух желтых шаров. Через минуту ее тонкая фигурка упала, словно заснула на ходу.