Chemical Wedding (СИ)

Оказавшись в саду и пройдя церемонию официального представления, Анна справилась о причине печали лорда Малфоя и, узнав оную, выразила глубокое и искреннее сожаление в связи со сложившимися обстоятельствами и немедленно окружила его вниманием и заботой. Тот немедленно воспарил духом и принялся осыпать её комплиментами, почти слово в слово повторив тираду Каркарова о действиях Святой Инквизиции, чем вызвал у Иванны приступ хохота.

— Простите, это личное, — отсмеявшись, пояснила она. — Кстати, о красоте — Анна, скажи, что это за орхидеи? Если я не ошибаюсь, это сорт «тростниковый змеедав»? — деловито уточнила Иванна.

«Тростниковый змеедав» она произнесла по-русски, вызвав усмешку со стороны Каркарова и сдавленное хихиканье у Анны.

— Да-да, тётушка говорила — это именно тот самый сорт, — с умным видом кивнула последняя. — Кстати, о змеях, у нас по соседству — в смысле, неподалёку от поместья родителей — ферма по разведению бумслангов… Можно посмотреть вашу трость, лорд Малфой? — не дожидаясь ответа, она дотянулась до трости, прислонённой к подлокотнику его кресла, и принялась вертеть её в руках. — Позвольте угадать, что это за змея… Так, судя по посадке глаз, форме челюстей и ноздрей, это тайпан… — она медленно водила пальчиком по изгибам набалдашника в форме головы змеи.

— А… Да, вы правы, — взгляд Малфоя неотрывно следил за её руками.

— Анна, не смущай джентльмена, — захихикала Иванна. — Верни ему аксессуар немедленно.

— Ох, ну что ты говоришь! — залившись румянцем, Анна отставила трость обратно и залпом осушила свой фужер.

— Ну, я что, виновата, что трость — это откровенный фаллический символ, и вообще — вещь очень личная для владельца? — пожала плечами Иванна.

Малфой определённо дурно на неё влиял. Робкая мысль прикусить язык и перестать сыпать перлами улетучилась, стоило тому оказаться в пределах досягаемости.

— Тебя, как естествоиспытателя с академическим складом ума, вопросы взаимоотношения полов, очевидно, нисколько не смущают, — рассмеялся Каркаров.

Чувствуя, что он не только не пытается сдержать фонтан её сомнительного красноречия, но и в целом искренне развлекается беседой, Иванна пустилась во все тяжкие.

— Ну, наверное, — пожала плечами она. — Плюс, разумеется, по результатам твоего показательного выступления в ночь после выпускного меня ещё не скоро что-либо сможет смутить в этом плане, — небрежно пояснила она и устремила задумчивый взгляд на орхидеи, исподволь наслаждаясь произведённым эффектом. — У меня потом неделю мышцы ныли, — на самом деле, её давно распирало поделиться с кем-нибудь восторгом, но всё как-то подходящего случая не представлялось.

Анна сделала большие глаза и тихо захихикала в ладошку, Малфой слегка подавился шампанским. Каркаров, чрезвычайно довольный комплиментом, охотно поддержал тему:

— Ну, мы, вероятно, несколько перестарались. Твои царапины, кстати, довольно долго затягивались — могла бы и оставить какой-нибудь мази заживляющей. У меня на левом плече, если ты не в курсе, шрамы остались.

К счастью, шампанского в руках у неё не было, иначе Иванна наверняка поддержала бы общий тренд и тоже подавилась бы им. Всё же стоило сбавить обороты, к таким откровениям она не была готова.

— Да у меня ногтей нет, — запротестовала она. — Профессор Песцова не пускает в лабораторию, если ногти длиннее двух миллиметров! — она стащила с руки перчатку, чтобы продемонстрировать образцовый лабораторный маникюр.

— Как раз такими-то и лучше всего царапать, — на секунду вышла из образа невинной скромницы Анна, со знанием дела осмотрев её пальцы.

Иванна признала свою вину и пообещала найти лучшее средство для выведения шрамов, Каркаров гордо отказался, сказав, что оставит её отметины на память. Тут Анна выразительно посмотрела на Иванну и та, безошибочно истолковав безмолвное требование, «напомнила» Каркарову, что он обещал представить её какому-то продавцу редких ингредиентов, и попросила заняться этим вопросом немедленно. Анна же предложила Малфою прогуляться по оранжерее и посмотреть другие сорта орхидей, тот охотно согласился, и они скрылись в зарослях. Каркаров, отсмеявшись, назвал Иванну чудом в перьях и выразил надежду, что её подруга сможет вывести Малфоя из шока. Иванна, прокрутив в голове свои реплики и найдя их по-настоящему глупыми и пошлыми, расстроилась и укорила Каркарова за то, что не заставил её вовремя заткнуться.

— Если ты и перегнула, то самую малость, — усмехнулся Каркаров. — Но это было очень забавно. Наблюдать, как корёжит Люциуса — бесценно. Уверен, если бы вы беседовали наедине, он бы объяснил тебе, насколько неправы девушки, не умеющие держать язык за зубами.

— Наедине я бы с ним не стала общаться вообще, — поёжилась Иванна. — Просто есть люди, а есть напыщенные индюки и я не готова быть к ним снисходительной… Ну хотя бы Анна на моём фоне смотрелась образцом добропорядочности, — вздохнула она, безуспешно убеждая себя, что чувство стыда, которое пытается её захватить — совершенно ложное и неоправданное.

— Ты всё делаешь правильно, — уверил Каркаров, ободряюще приобняв её за плечи. — С остальными-то ты общалась образцово адекватно, я наблюдал. Конечно, я могу грешить необъективностью в том, что связано с тобой, но мне показалось, что всё нормально. Вообще, если бы я имел на то моральное право — попросил бы немедленно твоей руки, на сердце, разумеется, не претендую.

— Ой, можешь просить до посинения, я сейчас замуж всё равно ни за кого не пойду, — слабо улыбнулась Иванна, с благодарностью принимая его поддержку и стремление и отвлечь от удручающих мыслей. — У меня исследования, и на семейную жизнь времени не будет.

— Ох уж эта честолюбивая молодёжь, — поддразнил Каркаров. — Слушай, раз так: я тут одну мысль обдумываю. Сейчас, наверное, не самое подходящее время для её обсуждения, но раз уж зашла тема: не обременит ли тебя время от времени прилюдно выслушивать мои признания и чувствоизъявления? Отвечай при этом всё, что угодно, хоть сглазами кидайся. Это не оставит простора для воображения любителям сплетен, не сильно тебя скомпрометирует, ну и мне благоприятное реноме составит, всё же, бессемейному директору учебного заведения доверия меньше, чем безнадёжно влюблённому.

Иванна, ещё не полностью вернувшая душевное равновесие, поименовала Каркарова монстром комбинаторики, но признала эту мысль дельной и безропотно согласилась на всё. Обрадованный Каркаров торжественно пожал ей руку, сообщил, что никогда не ставил под сомнение её разумность и предложил прогуляться. Они неспешно пошли по аллеям зимнего сада, любуясь цветами; заснеженный пейзаж за стеклом в сочетании с яркими тропическими цветами вызывал ощущение нереальности. В дальнем конце сада, куда явно не доходили руки садовников, Иванна заинтересовалась бледно-голубым цветком на лохматом кусте перед зарослями бамбука. Попросив Каркарова подождать, она целеустремлённо полезла в заросли, но остановилась на полпути к цели, услышав звуки непонятной возни в бамбуке. Разобрав прерывистые вздохи, она с досадой плюнула и вернулась на аллею.

— Совсем стыд потеряли. Пойдём отсюда, некоторым, похоже, больше негде уединиться, — тихо проворчала она, потянув Каркарова обратно в цивилизацию. – Ой, кстати об уединении. Когда вернёмся — поможешь мне платье снять, это чёрт знает что, а не платье.

— Как так получается, что задание раздеть тебя звучит невиннее просьбы передать соль за обедом? — задумчиво посмотрел на неё Каркаров.

— А так, что я лично никаких двусмысленностей в текст не закладываю, — всё-таки покраснела она, отводя взгляд. — Сам запаковал — сам распакуешь. Ну и жара тут, — оправдываясь за свой румянец, буркнула она.

В зимнем саду было и впрямь довольно жарко и душно — совершенно нормальная ситуация для оранжереи. Иванна всерьёз захотела предложить накинуть тёплые мантии и выйти на улицу, в обычный заснеженный сад, так заманчиво белеющий сквозь переплёт оранжерейных стен. Она наконец вспомнила про веер, но уже не была уверена, что он спасёт. Вытащив из пучка шпильки, она распустила волосы и помассировала виски, которые в любой момент грозили разболеться.