Chemical Wedding (СИ)

Покинув беседку, по аллее засыпанных снегом яблонь они прошествовали к виднеющемуся впереди двухэтажному дворцу. Белый, под серой черепичной крышей он органично вписывался в зимний пейзаж, выглядящий как рисунок углём.

В холле они сдали мантии очередному лакею и прошли в анфиладу парадных покоев, в первом же зале которой их приветствовала лично графиня Стефания — величественная женщина неопределённого возраста между тридцатью и пятьюдесятью, в парчовом платье довольно простого кроя. Иванна, представленная ей как молодой перспективный исследователь в области артефактов и зелий, удостоилась благосклонного приветствия и уверений, что здесь она встретится со множеством единомышленников и вообще — полезными и интересными личностями; личности, правда, большинством своим ещё не прибыли, за исключением отдельных особо пунктуальных персон. Затем графиня, вероятно не до конца поверив в научность Иванниной работы, осведомилась о предмете её исследований; Иванна принялась вкратце описывать свои изыскания. На середине рассказа из-за дверного проёма в следующий зал медленно высунулась светловолосая голова девушки лет семнадцати, внимательный взгляд просканировал группу беседующих, после чего голова также медленно скрылась из виду. Подавив смешок, Иванна продолжила рассказ. Похожим образом из норы высовываются суслики, чтобы разведать обстановку. Мгновение-другое спустя блондинка вновь показалась из-за угла и, увидев, что Иванна её заметила, скосила глаза на кончик носа и высунула язык. Иванна, не удержавшись, прыснула. Девушка вновь исчезла.

— Что такое? А, Анечка, должно быть, безобразничает, — умилённо улыбнулась графиня. — Дочка моей сестры, очень энергичная девочка. В этом году заканчивает Шармбатон. Пообщайтесь с ней, Иванна. Полагаю, для неё это будет полезно.

— Ну, если вам так кажется… — с сомнением протянула Иванна.

В это время прибыли очередные гости. Графиня, извинившись, отправилась встречать их, а Иванна, взяв Каркарова под руку, проследовала за ним в следующий зал, высматривая Анну. Той в пределах видимости не обнаружилось, зато среди присутствующих нашлось целых пять «полезных личностей» — хозяйка фермы, выращивающей бубонтюберы, два перекупщика редких ингредиентов и волшебных субстанций, владелец питомника саламандр и ведьма-букинистка. Каркаров знал всех пятерых и незамедлительно представил их Иванне.

Та моментально разговорилась с почтенной госпожой Корбут на предмет поиска справочников по артефактам старого издания, которые Иванна уже отчаялась раздобыть. В целом же, как отметила она для себя, светское мероприятие начиналось неплохо. Откуда-то из глубины анфилады доносились звуки струнных, между прибывающими гостями проворно сновали лакеи с шампанским и закусками. Каркаров, разглядев какого-то очередного знакомого, извинился перед дамами и отошёл в том направлении. Завершив беседу с госпожой Корбут, Иванна цопнула с подноса пролетающего мимо лакея тарталетку с икрой и заметила Анну, с риском облить себя с головы до ног машущую ей из следующего зала анфилады — его стены были почти сплошь зеркальные — бокалом шампанского. При более близком рассмотрении она оказалась находящейся в постоянном движении девицей с выразительными серо-зелеными глазами, сухопарой и высокой — даже с каблуками Иванна, никогда не жаловавшаяся на недостаток роста, была ниже её.

— Слушай, зачем тебе вообще шпильки? — выпалила Иванна, невольно обратив внимание на аннины туфли.

— Не твоё дело! — демонстративно надулась Анна и, насладившись лёгким секундным ступором собеседницы, мило захихикала.

Русский Анна знала так же хорошо, как и её тётка, и говорила на нём бегло и без малейшего акцента. Начало блестящей светской беседе было положено, и девушки проследовали гулять по анфиладе на звук оркестра, болтая, как будто сто лет были знакомы. Анна выспросила подробности биографии Иванны, а также рассказала ей, что тётка Стефания раньше часто устраивала подобные рауты, но после смерти мужа в семьдесят седьмом выпала из светской жизни. Выяснилось, что родители Анны (сестра не чающей души в племяннице графини Антония и француз польского происхождения Жак де Куканье) постоянно проживали в долине Луары и ребёнка отдали в Шармбатон по причине благоприятного климата, хотя и искренне считали дурмштрангское образование более полным.

— А этот стрёмный бородатый дядька, с которым ты приехала — Игорь, да? Это же, вроде, директор Дурмштранга? — спросила Анна.

— Ничего он не стрёмный, — праведно оскорбилась Иванна. — Ни черта ты в мужчинах не понимаешь.

— Ха-ха, прости, — рассмеялась Анна. — Это я шучу так, честно, ты не думай. Он тебе вообще кто?

— Это мой особый друг, — туманно охарактеризовала Иванна, постепенно вникая в эпатажный юмор собеседницы, избравшей слегка бунтарский стиль поведения.

Они оказались в огромном зале, пышно украшенном причудливой золоченой лепниной. Привычная к, не сказать, что более аскетичным, но уж точно — менее помпезным интерьерам, Иванна на секунду застыла на месте, оглушённая сияющей со всех сторон красотой. Если бы не высота потолков, обилие белого цвета и зеркал, дышать в таком окружении было бы проблематично. Она вертела головой, любопытствуя, откуда же всё-таки доносится музыка, и в какой-то момент, наконец, заметила балкон, который поначалу затмевали каскады грандиозной люстры, смахивающей на гигантский свадебный торт. Иванна вытянула шею, пытаясь рассмотреть музыкантов. Насчиталось штук семь скрипачей, два альтиста, два виолончелиста, три флейтиста, арфистка и гобоист. Перед ними у самой баллюстрады маячил дирижёр. Иванна уставилась на всю эту толпу с неподдельным изумлением.

— Вы это называете камерным оркестром? — спросила она, чувствуя себя крайне далёкой от высокого искусства; казалось, разгуливающая по плафону толпа купидонов смотрит на неё крайне ехидно. — Ничего себе, тут целый симфонический… Куда столько скрипок-то?

— Тьфу, ну ты и сказанула, — снисходительно ухмыльнулась Анна. — Нормальный камерный оркестр, меньше приглашать — их же слышно не будет.

— Ну, вам виднее… — развела руками Иванна.

Они остановились послушать прекрасную, но печальную мелодию из оперы «Орфей и Эвридика» Кристофа Виллибальда Глюка, по окончании которой Анна с видом знатока прокомментировала, что оркестр совсем не смотрит на дирижера, что свидетельствует о не слишком-то слаженном коллективе и ставит под вопрос талант самого дирижера. Через зимний сад она повела Иванну обратно в зеркальный зал. Как только в непосредственной близости от них оказывался кто-либо из гостей, Анна моментально входила в образ пай-девочки и принималась выразительно рассказывать Иванне что-нибудь вроде «как видите, госпожа Мачкевич, этот дворец — типичный представитель стиля рококо. Обратите внимание, лепнине больше ста лет, но она и по сей день свежа — кстати, это реплика с лепнины Версальского дворца…». Иванна с умным видом кивала и издавала возгласы восхищения, подыгрывая новой знакомой.

— Ой, сколько уже народу подтянулось! — оживилась Анна, когда они оказались в зеркальном зале. — Ну-ка, что это за милый красавчик такой с шикарной светлой шевелюрой с рыжим чучелом, прошу прощения — с тем почтенным господином в пенсне, общается? О-ой, ну всё, мне можно авадить себя саму, прибыл Винченцо, младший сынуля герцога Пьемонтского, сокурсник мой… Хоть разорвись, с кем идти первым общаться? ..

— Да-а, вот проблема-то! — развеселилась Иванна, глядя на метания девушки.

— У тебя есть кавалер на вечер, вот и не жужжи! — парировала Анна. — Лучше умное что-нибудь посоветуй.

— Иди к герцогу, я пока для тебя блондинчика придержу, — хмыкнула Иванна. — Потом подойдёшь, я тебя представлю. Он у нас на выпускном был. Кажется, Малфой его фамилия. Но он женат и с ребёнком.

— Малфой, Малфой, слышала такое, — протянула Анна, пожирая его восхищенным взглядом юной покорительницы сердец. — Какие-то их родственники у нас в Шармбатоне учатся. Эх, дилемма. Винченцо — просто лапочка, но этот блондинчик — это что-то, отсюда чую! — она изобразила, будто нюхает какой-то невероятный кулинарный шедевр. — Просто мечта!