Четкие линии (СИ)

Кто бы то ни был, он могуществен и осведомлен обо мне больше, чем самые близкие друзья. Это пугает.

А еще мне завтра нести заключительную партию учебников в ресторан. Неожиданно Нортон попросил о личной встрече, подтвердил, что никаких проблем с контрактом нет, все идет по графику, издательство мной довольно. Однако проскальзывала между строк некоторая нервозность. Возможно, у меня разыгралась паранойя, но нужно быть осторожнее….

"Каблуки, макияж.

Все тип-топ. И этот день наш!"

В самом деле, только каблуков мне и не достает. Нервничаю, как будто у меня критические. Косметики сегодня использовал больше, самую малость, однако лучше перестраховаться. Пусть меня примут за девушку, чем поймут, что я мужчина. Вроде все на месте: мешковатые брюки, длинные рубашка и майка, безрукавка, все скрывает область ширинки. Легкий шарф, полосатая прическа, слегка подведенные глаза.

Как только эта нервотрепка закончится, куплю себе ведро мороженого, залью все шоколадом и залакирую молочными коктейлями. По-моему, уже за начало лета я это вполне заслужил. Никаких нервов не хватит с такой жизнью.

Ресторан выглядел как всегда, ничего необычного. Но за столиком, где мы обычно встречались с Нортоном, сидел совсем другой человек. Широкоплечий, мускулистый, с буйной гривой рыжевато-каштановых волос и янтарными, хищными, глазами. Его можно было сравнить со львом, однако мне на ум пришли средневековые рыцари. Этакая современная версия Ричарда Львиное Сердце. Короткая, ухоженная бородка дополняла образ. На вид ему где-то около тридцати, хотя с магами ни в чем нельзя быть уверенными наверняка.

А еще сила, от него исходила поразительная жизненная сила, кипучая и деятельная.

Он поднялся мне навстречу единым движением, как будто перетек в положение стоя. Раньше подобное я видел лишь у людей, долгие годы изучавших гимнастики и боевые искусства в Японии. Они великолепно владели всем телом, знали каждую мышцу, держали под контролем каждую связку.

И этот человек — тоже.

— Добрый день. Вы, наверное, Эванс Грей? Меня зовут Эрик Гриффин. Прошу прощение за возникшее недоразумение, однако владелец издательства перевел Саймона на другие задания, а мне поручил узнать, не станете ли вы возражать, если дальнейшее сотрудничество будет протекать через меня? Вот, прошу мое удостоверение.

Документы оказались подлинными. Эрик Огастес Гриффин, второй редактор издательства, занимается художественной литературой. Удивительно, что выбрали его, потому как научное "подразделение" принадлежало именно Саймону и являлось более обширным, приносило больше денег. Однако кто я такой, чтобы обсуждать приказы не своего начальства?

С другой стороны, желаю ли я продолжить сотрудничество? Мороки не слишком много, если не забывать, разумеется, однако…. Этот Гриффин вызывал странное ощущение. Как будто мы где-то уже с ним встречались. Некоторые движения казались неуловимо знакомыми, но мысль никак не удавалось поймать за хвост.

И тем не менее, он мне нравился. Серьезный, ответственный и деятельный человек. Некоторые стороны натуры можно прочитать сразу, если знаешь, на что обращать внимание.

— Разумеется, мне хотелось бы продолжить сотрудничество, мистер Гриффин, — улыбнулся, кивнул.

— Отлично! — лапища Эрика сжала мою руку, потрясла. Кажется, конечность придется ампутировать — так милосерднее. — Вы должны были принести последние экземпляры учебников? Не возражаете, если я посмотрю их?

А вот это мне нравится, сразу к делу. Достал багаж, увеличил книги, предлагая посмотреть, так сказать, товар лицом.

Эрик в своем деле знал толк, разбирался. Он не просто пробегался глазами, уверен, он не пропустил ни единой черточки, проследил каждую анимацию. Пусть это заняло много времени, мне спешить сегодня некуда. У Мегги я отпросился, Зорана поругалась на то, что снова буду питаться кофе и воздухом, на что пообещал доброй женщине обязательно купить у нее двойную порцию мясного на следующий же день.

— Мистер Эванс? Или мисс? Мистер Грей? Простите, не знаю, как к вам обращаться, восточные люди всегда оставались для меня загадкой, — немного смущенная улыбка.

Тонко улыбнулся, в груди росла самодовольная радость. Мне удалось обмануть! Я справился!

— Зовите меня просто Эванс, — вежливо предложил. Неужели он думал, что я попадусь в такую простую ловушку?

Глаза мужчины блеснули. То ли довольно, то ли хищно, но все равно немного волнительно. Своих эмоций он не скрывал, но это далеко не все, что чувствовал сидящий напротив меня мужчина. И я понятия не имел, как раскусить его и уберечь собственную тайну. Проще всего было бы отказаться от работы на издательство, однако она приносила неплохой доход. В пасмурном Лондоне, вечно сыром и влажном, не каждый день летом удавалось посидеть на улице с мольбертом. Да и нарисовать на нужную сумму — тоже. А принадлежности, пансион, питание, одежда — все это требовало средств. И ограничивать себя хотя бы в художественных принадлежностях, равно как и обращаться к гоблинам, не хотелось. Конечно, без денег издательства я не пропаду, однако все же….

К тому же я не могу сразу после школы пойти учиться на художника или засветиться со своим талантом, иначе весь выпуск моего года прибьет меня и прикопает под ближайшей елочкой. Да и директор поймет, откуда ветер дул во время учебы Гарри Поттера. Мне так раскрываться не с руки, и контракт с издательством стал бы отличным прикрытием и подспорьем.

— Эванс, не буду скрывать, ваш талант заинтересовал издательство. Настолько, что мы хотели бы предложить вам контракт на постоянной основе. Медицинская страховка, достойная оплата, возможность для ваших детей прилично сэкономить на учебниках нашего издательства — все это предлагается нашим работникам.

Заманчиво, вот только спиногрызов я не имею и заводить не собираюсь. В ближайшие лет тридцать.

— Возможно, мистер Нортон не рассказал вам, но мы с ним уже обсуждали данный вопрос. Я могу работать только летом. Остальное время года у меня расписано буквально по часам, — одним словом, ваше предложение не шоколад с карамелью, я и без него заработаю на хлеб, да еще и с маслом.

Гриффин некоторое томительное время размышлял, заставив меня чудом удержаться от нервного поигрывания палочкой, которую я так и не убрал со стола, после того, как учебники скрылись в безразмерной сумке редактора. Наконец, мужчина понимающе кивнул.

— В таком случае, надеюсь, вы не станете возражать против того, чтобы дать издательству более устойчивые и постоянные координаты для переписки. Чтобы мы имели возможность связаться с вами в любое время, если вдруг понадобятся дополнительные экземпляры учебной литературы. Как понимаете, почтовый ящик до востребования не внушает доверия, и… — он покрутил рукой в воздухе, предлагая мне самому подобрать слова.

Да, понимаю. Это подходило для работы один раз, максимум два, но если издательство заинтересовано в художнике, важно иметь нормальную связь. Мой редактор в Японии так вообще потребовала не только телефонный номер и адрес, но и электронную почту, страницу в социальных сетях и имена ближайших соседей, чтобы иметь возможность в любой момент ворваться ко мне домой. К счастью — моему или ее, неизвестно — ей данные сведения так ни разу и не пригодились. Работу я всегда сдавал в срок, чтобы не идти сдаваться самому.

— Мистер Гриффин, к сожалению, я не могу назвать вам свой адрес, так как в нынешнее нестабильное время это может быть опасно не только для меня, но и для близких ко мне людей, — пусть делает скидку на возможное плохое знание языка. Я говорил не о близких мне, а о близких ко мне. То есть та же домоправительница, ее соседка с пушистым котом. — Поэтому предлагаю передавать письма через банк Гринготтс, и не стоит волноваться о денежных издержках, их я возьму на себя.

Надеюсь, мне хватит средств, надо наведаться к гоблинам, узнать расценки. Вот уж кто сохранит мою тайну.

— Думаю, это будет приемлемым вариантом, — кивнул мужчина. — Не хотите вина?