Четкие линии (СИ)

Если он знает о крестражах, то остальные запчасти из конструктора "Собери Темного лорда в домашних условиях" уже уничтожены. А если нет? Снейп не мог разгадать, что за вещицу я ему принес на втором курсе, так как никакого исследования не состоялось. Вполне возможно, он даже не знает об их точном количестве. И ищет подтверждения, догадки. Можно проверить в доме Сириуса, спросить Кричера о медальоне. Правда, в таком случае необходимо запастись сильными транквилизаторами.

И заранее предупредить директора о количестве и внешнем виде остальных крестражей. В конце концов, проделал же я это с Тайной комнатой, кто мешает мне повторить опыт? Но потихоньку, по одному выдавать секреты, никто не поверит в сразу обвалившиеся плюшки и ватрушки. Пусть посчитают выдумкой, предупрежден, значит вооружен.

А потом уже можно будет обследоваться на предмет темных проклятий в Мунго. Или попросить помощи у того же Малфоя, вряд ли он захочет возрождения и диктатуры бывшего хозяина. Но все потом, сначала нарисовать, чтобы иметь алиби и повод для обследования. Не верю, что маги, научившиеся сдерживать оборотничество, прочищать мозги после двенадцатилетнего воздействия дементоров не сумеют почувствовать темную магию в одном кривом шраме.

Меня больше интересует, что будет делать директор с воссозданным Темным лордом? Если это в самом деле Дамблдор занимался возрождением, то он никуда не отпустит Томми, будет держать в клетке. И не даст сбежать. Без моей крови, без четкого объявления войны, спускать его с поводка бесполезно.

Но кто знает, как на самом деле размышляют гении. Как Скарлетт, я подумаю об этом завтра.

— Эванс, давненько не виделись! — Зорана обняла крепко, даже послышался хруст костей. — Неужели соскучился по моему гювечу?

— Ох, Зорана, вы себе не представляете, как соскучился! — вдохнул аромат, текущий из лавки с наслаждением, пока руки сами расставляли мольберт и доставали листы и карандаши.

Мегги приветственно махнула рукой, занятая парой пожилых людей, что хотели бы карикатуру на память о Камдене. На кончике носа, в окружении веснушек, красовалось яркое черное пятно. Снова рисовала только грифелем, а затем чесала нос. Неисправима!

— Весь учебный год только о нем и мечтал, — закатил глаза. В животе согласно заурчало, на что женщина рассмеялась и передала мне пластиковую тарелку с уже приготовленной Раданом порцией.

— Перекуси, пока клиенты не набежали, — морщинки-лучики разбежались от глаз. — Как учеба?

Раннее утро, только Мегги повезло с клиентами, основная масса туристов пока еще спала или посещала другие достопримечательности, так что можно и поболтать.

— Год выдался напряженным, но все закончилось. Наконец-то могу расслабиться и отдохнуть как следует.

Для нашей компании работа являлась лучшим отдыхом, хотя бы потому, что Зорана, Радан, Мегги и я обожали свою деятельность. Кто готовить, а кто рисовать. Правильно говорят: "Найди себе работу по душе, и не будешь работать ни дня".

В обеденный перерыв Мегги подошла с уже привычными стаканчиками с чаем. Мы поднялись на шлюз, обменялись бутербродами, хихикая, как заговорщики.

Выставка, на которую мне удалось ее сплавить в самый первый раз, дала плоды. Девушка не стала известной в мгновение ока, разумеется, нет, так это не происходит. Однако ее заметили, критики дали довольно-таки положительные отзывы, не без замечаний, но ведь и подруга всего лишь студентка.

— Как у тебя дела?

Вместо ответа девушка подняла руку, тыльной стороной ко мне. На безымянном пальце горел золотом тонкий ободок кольца.

— Кажется, твое проклятие все-таки сбылось, — она усмехнулась. — Я стану мамочкой для Тревора.

Мило покраснела, уткнулась взглядом в темную воду под мостом.

— Поздравляю! Или… — неожиданно обеспокоился. У Мегги большая семья и мало денег. Она могла заставить себя ради благополучия матери и младших братьев.

— Нет-нет, что ты! — правильно поняла девушка, сделала глубокий глоток. — Просто…. Не имеет значения, что он старше меня, это только Дэвида беспокоит. Однако… вокруг него всегда полно известных женщин, популярных моделей. По сравнению с ними я выгляжу… бледно.

Оставалось только закатить глаза.

— Он мужчина, старше тебя, тут ты права. Значит, у него было время все обдумать, нагуляться, а теперь он созрел для семейной жизни. С тобой. Он выбрал тебя, а не кого-то иного.

Мегги посмотрела с такой надеждой, что хотелось дать подзатыльник Дэвиду Дэвису — ну, и имечко! За то, что не сказал сам. За то, что психологом работает мальчишка-художник на мосту рядом со шлюзом.

— Твой друг дело говорит, дорогая, — смутно знакомый голос. Дэвиса-старшего с тех пор я не видел, успел слегка подзабыть.

Мегги пискнула, развернулась резко… и попала в руки своего жениха.

— Я люблю тебя, я выбрал тебя. И больше никто мне не нужен. Мать Тревора была моделью, так что, поверь, в них я разбираюсь. Ты в сотню раз лучше.

С каждым словом девушка краснела все больше и больше.

Обязательно надо нарисовать картину, где эта пара на мосту в Камдене, обнимается и целуется. Целуется?! Ну, и шустрые же люди пошли!

Барахла в доме Блэков накопилось немерено. То есть, не барахла, а важных, темных артефактов. Но кто знает, как я на самом деле думаю о табакерке с паучьими лапками или о шторах со страстью к крепким объятиям.

В первую очередь мы решили отреставрировать все древесное, сменить обои. Будь воля Сириуса, он бы оформил дом в красно-золотистых тонах. Удалось уговорить на нейтральное синее с серебром. Вроде и от меня, и от… меня, хи-хи-хи.

Медальон преданно пылился в шкафчике, за стеклянной дверцей. При виде крестража в моих руках, Кричер начал неистово биться о стены и пол, с трудом удалось приложить его усыпляющим заклинанием. Благо, в доме Блэков Надзор до меня добраться не мог, это уже Сириус просвещал.

Но вот что делать с одной частичкой души Темного лорда и с одним бессознательным домовиком? Правильно, обманывать Сириуса!

— То есть, хочешь сказать, что Рег заплатил своей жизнью за эту ерундовину? — правильно, скептический взгляд наше все. Но не на крестника же! — И приказал Кричеру попытаться уничтожить его?

— Да, — как можно не верить таким большим и честным глазкам? — Мне Кричер рассказал. Он тут бился в истерике, думал, что собираюсь выбросить медальон, как мусор. Кое-что сумел уловить из его бредней, — прости, Кричер, но так надо.

Сбоку промелькнуло в темной раме движение, нет, мне сейчас не до портретов. Главное, успеть до прихода директора. Если это Финеас подслушивал, Дамблдор с минуты на минуту окажется здесь, кто знает, какие планы у него по отношению к этим милым вещицам?

— Может, Адским пламенем? Я никогда его не видел, только читал, давно хотел попросить тебя наколдовать его, — взгляд в пол и переминаться с ноги на ногу. Не девочка, если начну ковырять носком ботинка ковер, поймут, что играю.

Нечестно пользоваться желанием крестного стать мне ближе, научить чему-либо, но и выхода другого у меня нет.

Сириус хохотнул, растрепал волосы.

— Весь в Джеймса, тот тоже был исследователем! Ладно, — он поднялся, принес какую-то чашу с вырезанными по краям рунами. Бросил туда медальон. — Смотри внимательно. И не повторяй этого в школе. Школ много, а ты у меня один. К тому же, если сгорят документы, появится проблема с переводом.

Сириус, крестный мой, где ты так давно скрывал свое черное чувство юмора? Или с Краучем переобщался? Или со мной?

Медальон закричал, заставив нас отшатнуться. Но надо сказать, даже тогда Сириус не потерял концентрации, успокоил пламя, когда от крестража остались одни оплавленные края.

— Не знаю, что это было, но явно какая-то мерзость, — пробормотал он.

Передернул плечами, меня тоже прошибло темной магией, льющейся из уничтожаемого медальона. Кстати, никаких видений он не показывал. Наверное, не успел считать нас, вот и не знал, какие слабости использовать.