Нет вестей с небес (СИ)

— Живучий — это хорошо! — ухмыльнулся Герк. — Тут главное — быть живучим, остальное приложится. Ну, что, возвращаемся в Бедтаун? Это надо отметить!

— Ладно… Герк, — неуверенно назвала его по имени Джейс, какое-то время ехали молча, а потом, дабы не отключиться, девушка спросила, вызвав новую волну нервов. — Не видел ли ты двоих пленниц? Блондинку и шатенку.

— Красивые небось, я блондинок люблю, их тут мало, — грустно протянул Герк. — Не видел, а то бы ни за что не забыл.

— Даже никакой информации у тебя нет? — опустила голову девушка, скорбно сощурив глаза. В глазах и в носу вновь защекотало чем-то соленым. Бессилие… Но все-таки… Не судьба ли, когда даже враги появляются, чтобы ей не умереть? Когда вдруг возникают новые друзья? Друзья ли только… Робкая надежда снова зажглась в сердце. Если этот Герк такой же, как Дени, то, быть может, они бы сумели бы договориться, а, может, и послать сигнал о помощи. Ведь Герк явно не принадлежал ни к племени, ни к безвольным рыбакам. По виду, он много где побывал. И, очевидно, отовсюду сумел выбраться, если еще держался на плаву, и выдумывал какие-то адские изобретения с мартышками.

— Информации. Хм, признаться, есть в Бедтауне один человек сомнительной наружности… Что-то мне подсказывает, что у него может быть информация! Он все в белом костюме бродит. Параноик старый на вид, а там — кто его знает, вроде человек из Штатов. Ну, ты понял? — хохотнул Герк, теперь совсем уж напоминая гнома-переростка.

— Не совсем, но если хоть у кого-то будет информация, — начала что-то говорить Джейс, но тихо сползла вниз по сидению. Липкий туман захватил ее, в ушах зазвенело так, что показалось: еще немного и голова треснет, глаза заволокло черными крапинками.

Снова она потеряла сознание, точно каждая встреча с Ваасом выпивала ее до самого дна, ведь каждая встреча сулила сплошные мучения. Благо Герк успел пристегнуть найденную странницу. А о таких вещах, как восстановление веры в людей и оценке своих поступков предстояло задуматься позднее, намного позднее. И, быть может, на всю жизнь. Слишком много вещей врезались в память на всю жизнь, столько, что и памяти не хватило бы.

Гул… Грохот… Отрубленный мизинец болел даже в бессознательном состоянии. Боль ощущалась, просто отключенный разум не находил слов для ее определения, одни ощущения, точно у раненого животного. И сознание того, что какой-то части тела уже никогда не отрастет заново. Раны затягиваются рубцами, а здесь тело на самых глубинных инстинктах испытывало стресс, желая вернуть утраченное.

Гул… Уже какой-то иной. Джейс устало разлепила веки, понимая, что находится в тяжелой духоте некого жилища. Гудел старый-престарый низкий холодильник с закругленными краями и ручкой, как у дверей машин последней четверти прошлого столетия. Помимо холодильника вырисовывался наструганный деревянный стол с двумя табуретками. Из соседней комнатушки доносились странные звуки, точно стрекот кузнечиков-переростков или переговоры неандертальцев, да еще пованивало оттуда не то хлевом, не то зоопарком.

«Мартышки!» — наконец узнала недовольные переговоры зверей Джейс. Еще бы им быть довольными, ведь хозяин, даже давая им имена, готовил их к смерти. Может, и во имя общего блага, но мало верилось, тем более сам признавал, что плохо выходило. Но судить его едва ли хотелось. Когда среди джунглей появился этот полноватый здоровяк, он показался едва ли не заросшим рыжей щетиной ангелом. Хаотичным с пегими крыльями. Или это просто бред не проходил. Девушка дотронулась до своего лба — холодный, значит, обошлось. А еще казалось, что там должен остаться непременно ожог после прикосновения Вааса, демона. Но нет, они все были просто людьми. Герк на роль ангела плохо подходил, даже если спас волей судьбы. Да и Вааса с некоторых пор не удавалось называть демоном. В конце концов, судьба послала их обоих, чтобы не дать умереть затерянной в джунглях изгнаннице. Значит, есть она все-таки, судьба, хоть проклинать ее, хоть благодарить.

Девушка приподнялась, оглядываясь в полумраке домишки. Свет проникал только через щели забитых рам без стекол, да еще полуоткрытый холодильник мерцал мелкой лампочкой, освещая пивные бутылки в своих недрах. Да еще взрывчатку, беспечно разложенную на столешнице.

Джейс приподнялась, заставляя свое тело снова двигаться, а оно скрипело и сопротивлялось, точно старый механизм. Но она, в конце концов, встала, увидев у стола свою винтовку. Значит, не сторожили, значит, не в плену оказалась. Может, еще был повод хоть в чем-то верить людям? Хоть каким-то людям? А накануне так хотелось уничтожить весь свет, стать такой же, как Ваас. Да, именно это она и признала. Такой же. Попадись ей армия пиратов по какому-нибудь стечению обстоятельств — повела бы уничтожать ракьят. От этой мысли возникало липкое отвращение к себе, хотелось выйти из себя, как змее из старой кожи.

Джейс мельком глянула на себя: ее не раздевали (что, может, и к лучшему), палец был перебинтован и неудобно непроизвольно отставлен от остальных. Прочие ссадины тоже закрыли пластыри. Свежие выходившие синяки от побоев нудно болели при каждом движении, но ничего не разрешало остановиться. Ведь Герк упоминал об информации. Дейзи и Лиза… Может, еще не все было потеряно. Хотелось верить. И Джейс верила.

— Герк? — слабо позвала девушка.

— А? — донеслось из комнаты с мартышками. — Фред, это ты верещал?

Но потом Герк вышел с довольной улыбкой. Такое выражение с его лица, вероятно, не могли согнать никакие невзгоды. Да и какие невзгоды? Он сам лез в пекло, судя по всему, не в самое пекло, вращался где-то возле стычек, но участвовал только на расстоянии. Браконьеры-неудачники тоже сами полезли, вот только Герк явно лучше понимал творящееся не острове и потому выживал и, судя по всему, вовсе не унывал.

— Как ты их можешь отправлять на смерть? — спрашивала девушка, понимая, что он частенько болтает со своими отловленными мартышками.

— А что? — не понимал мужчина, на ходу прикладываясь к открытой бутылке пива, затем прилаживая взрывчатку на крошечный жилет детского размера.

— Ну, ты вот говоришь с ними, даешь имена, — Джейс понимала, что жилет предназначен для ничего не подозревавших обезьян.

— Полководцы тоже говорят с солдатами, отправляя их на смерть, — пожал плечами Герк без видимых мук совести (если таковая имелась). — Понимаю, мои родители-пацифисты вряд ли бы одобрили. Ну… надеюсь, они это не видят с неба. Так-с, ты, кажется, уже в норме? И правда, живучий. Пойдешь со мной на дело?

— Какое? — не поняла Джейс.

— Да так, — уклончиво начал Герк, но понял, что раз уж предлагает какое-то сотрудничество, должен сказать. — Товар надо бы забрать.

— Контрабанду? — догадалась Джейс, давно подозревая, что с законопослушностью Герка не все чисто. Но судить его не могла, в конце концов, они сами намеревались стать браконьерами. И не важно, что девушка не желала такой роли. Такой не желала, жизнь навязала другие.

— Все во благо ракьят, да-да, именно так, — неубедительно врал Герк.

— Вот не верю я тебе, — усмехнулась беззлобно собеседница, пробуя пошевелить плечами, что удалось почти безболезненно. Стало быть, обошлось без переломов.

— Ну, я веры не прошу. Мне не нужна вера, мне нужен товар, а тебе — деньги. Лады? — глянул на нее обнадеживающе контрабандист.

— Ладно. Куда идем? — кивнула Джейс, точно часть воодушевления нового друга передалась ей. Да и отказаться она не могла, о чем свидетельствовал весь вид Герка. Отказ — новое изгнание. Закон жизни. Выбор…

Нет, вера в людей или не вера в людей. А ненависти все не заслужили. О тех, кто заслужил, думать не хотелось. В конце концов, если не суждено ей было выбраться с острова, жизнь контрабандиста — тоже жизнь. И липкая шелуха боли практически спала, появилась новая надежда.

— На юг, к Цитадели Рук Пойнта. Путь неблизкий. Дорога вдоль восточного берега, — рассматривал достаточно современный навигатор Герк. На нем обозначались аванпосты пиратов, Герк со знанием дела прокладывал маршрут.