I'm a slave for you (СИ)

«Нужно лишь подождать, возможно, усерднее мучить его… Он расколется, словно переспелый орех», – заверял себя Драко, проваливаясь в сон. Всю ночь он работал, всю ночь слушал мольбы, крики, терпел этот проклятый плач… Ни слова о сообщниках, ни слова… Юноша был сильно взбешен этим упрямством, сильно опечален тем, что не сможет получить сведения так быстро, как сам на это рассчитывал.

Впрочем, возможно, что судьба дает ему шанс изменить свою жизнь? Драко думал о женитьбе, думал о том, кого хочет видеть рядом всю оставшуюся жизнь, с кем делить постель… Разумеется – наследник древнего магического рода Малфоев должен обладать самой чистой кровью… Что, впрочем, ничуть не радовало Драко. Может быть… Может быть кто-то будет более терпим к… Смешанным бракам, чем Темный Лорд? Может быть, у Драко еще есть шанс на счастливую жизнь?

Драко зажмурился, стараясь выбросить из головы опасные мысли. Сон подкрался тихо, словно кошка, охотящаяся на беспечную мышь. Яркий свет, холодный ветер, крики этих проклятых павлинов, что гонялись за всюду снующими жуками, – уже ничто не могло помешать Драко погрузиться в живительный, такой необходимый ему сейчас покой.

Гермиона же только встала. Ночью она заснула быстро, утомленная долгим плаваньем. Разлепив сонные очи, девушка улыбнулась самой себе. Солнечный свет уже залил красно-золотую комнату. Яркие желтые лучи отражались от пола, вычищенного до блеска. Грязнокровка поджала губу. Она надеялась, что в свете дня сможет разглядеть то загадочное пятно получше…

«Когда только эльфы успели все убрать? И почему так тихо? Боялись разбудить меня?» – подумала девушка. Гермиона вновь поджала губы. Она почувствовала себя виноватой перед ними. Гриффиндорка всегда боролась за права эльфов, даже прекрасно понимая, что им ни к чему ее отчаянная борьба. И сейчас, когда домовики начинают бояться ее – гриффиндорка чувствует внутри ужасную тяжесть, словно прошлая, настоящая Гермиона бьется внутри рабыни.

Как бы девушке не хотелось затруднять слуг, но сама она выбраться из комнаты не сможет. Вчера грязнокровка пообещала Драко, что подготовит Джеки к грядущему балу, и чем скорее начать, тем лучше. Темный Лорд был достаточно эксцентричным… Мероприятие может быть назначено на завтра, послезавтра… Медлить нельзя, иначе она рискует разозлить Драко, не успев справиться. Грязнокровка хлопнула в ладоши, как это обычно проделывал Малфой, и перед ней оказалась маленькая курносая эльфийка, замотанная в белоснежную хлопковую простынь. Ее огромные темные глаза глядели на грязнокровку со страхом и омерзением. Здешние домовые эльфы не очень жаловали нечистокровных магов.

– Будь добра, приведи ко мне Джеки, – попросила Гермиона, стараясь улыбнуться как можно более дружелюбно.

Эльфийка лишь качнула головой, в знак того, что слышит приказ. Домовиха щелкнула костлявыми серыми пальцами и с громким хлопком исчезла, оставив Гермиону одну. Девушка спрыгнула с кровати, поправила белую шелковую ночнушку, что доходила ей до колен и побрела к зеркалу. Чуть отодвинув назад небольшой красный пуфик, Гермиона села на него, ожидая служанку. Да, она в состоянии сама справиться со своими волосами, но так будет проще преподнести волнующую новость.

Слуги просыпаются гораздо раньше хозяев, и, разумеется, Джеки уже давно разбудили. Она протирала пыль в кладовой, разглядывая чудные ингредиенты, лежащие на полках. Пуффендуйка встрепенулась, услышав, что кто-то трансгрессировал к ней. Бегло произнеся: «Хозяйка ожидает», эльфийка схватила Джеки за руку и унесла прочь из старого темного чулана, оставив там непогашенный фонарь.

Мгновенье, и мрачный пугающий чулан заменила яркая красно-золотая комната, в которую Джеки так любила заявляться. Яркий свет больно ударил в глаза, заставляя прикрыть их. Эльфийка подтолкнула Джеки вперед, заставляя ту подойти ближе к Гермионе, и исчезла также быстро, как появилась.

– Доброе утро! Эльфы сказали, что хозяин Драко разрешил тебе свободно разгуливать по поместью! – восторженно произнесла Джеки, глядя на Гермиону.

Гриффиндорка угрюмо глядела в старое зеркало и встретила там восторженный взгляд Джеки. Ее зеленые, наивные глазки блестели от счастья. Но что его вызвало? Если задуматься, то Джеки всегда светится счастьем, приходя сюда. Может быть, она просто не могла грустить? Даже рабство не могло заставить ее лить слезы.

– Да, разрешил, – заверила ее Гермиона. – Я боялась, что разбужу тебя.

Джеки улыбнулась своей по-детски очаровательной улыбкой и взяла расческу с туалетного столика. Она прекрасно знала свои обязанности и всегда была рада помочь Гермионе. Шелковистые кудрявые волосы гриффиндорки были послушными, мягкими на ощупь. Так как длина не позволяла заплести косу, Гермионе приходилось каждое утро распутывать волосы, что казалось ей непосильно сложной задачей. Гриффиндорка хотела бы вновь отрезать их, но Драко и слышать не желал… Джеки, будучи обладательницей завидной шевелюры, гораздо лучше разбиралась в таких делах. Расческа скользила по волосам, заставляя Гермиону запрокинуть голову назад.

– Нет, не волнуйся, все в порядке. Я уже давно проснулась, – сказала Джеки, приветливо улыбаясь Гермионе.

Пуффендуйка украдкой разглядывала свое отражение в зеркале, сравнивая себя с Гермионой. Она любила гриффиндорку всей душой, обретя в ней старшую сестру, которой у Джеки никогда не было. Но сердце переполнялось болью от того, что красота Гермионы превосходит ее собственную. Утешало лишь то, что Теодор никогда не видел настоящего облика Гермионы, потому, просто не мог проникнуться к ней теплыми чувствами… Не мог же, да?

– Темный Лорд скоро снова устроит бал, – аккуратно начала Гермиона.

Лучик яркого солнечного света отражался от серебряного бубенчика Джеки и гулял по красному ковру, шагая в такт движениям грязнокровки. Пуффендуйка вспомнила суматоху, вызванную прошлым приглашением на прием. Зависть кольнула где-то под ребрами. «Как же тебе везет. Все равно, что быть свободной и чистокровной», – думала Джеки, глядя на затылок Гермионы.

Расческа распутывала кудри грязнокровки, придавая им более опрятный вид. Гермиона не смотрела в зеркало, она опустила карие глаза вниз, глядела на задвинутые ящики трюмо. Именно там она и спрятала яд, что принес ей Теодор. Склянка валяется там, в окружении всевозможных заколочек и шпилек, дожидаясь своего звездного часа. Гриффиндорка невольно начинала нервничать. С каждой секундой бал становится все ближе и ближе. Что, если Джинни не возьмет яд, откажется помогать, сославшись на удобное положение? А что, если она выдаст и Гермиону и Теодора Темному Лорду, разрушив всякую надежду на перемены?

– В чем ты пойдешь? – спросила Джеки, выводя Гермиону из транса. – Я слышала, что в аристократическом обществе не принято дважды надевать один и тот же наряд.

– Ну, я же не аристократка… – улыбнулась Гермиона.

Она и правда не думала о том, что собирается надеть предстоящим вечером. Наверное, Драко опять вызовет на дом портниху. На этот раз ей придется сшить сразу два платья. И для Гермионы и для Джеки. Интересно будет посмотреть, как Драко собирается изображать заботливого и великодушного хозяина пред гостями, когда Джеки начнет заикаться в его обществе?

– У меня для тебя есть отличные новости, – произнесла Гермиона, улыбаясь своему отражению в зеркале.

В комнате становилось все жарче. По-летнему жаркое солнце глядело в окно, его лучи нагревали все, чего касались. Гермионе, одетой в легкую ночнушку – было комфортно в таком климате, а вот Джеки… Ее строгое черное платье из плотной ткани, длинные чулочки – все это не располагало к подобной духоте. Пуффендуйка не привыкла жаловаться, потому молчала, выполняя нетрудную работу личной горничной.

Но, лишь услышав от Гермионы о том, что ее ждут приятные вести, все неудобство мигом исчезло. «Это Теодор? Он опять придет?» – думала Джеки, продолжая расчесывать волосы подруги. «Интересно, что же он скажет насчет того поцелуя… Вспомнит ли вообще? Наверняка девушки к нему так и льнут…» – с грустью подумала пуффендуйка, строя догадки.