Свежий ветер (СИ)

Я подняла взгляд и посмотрела на отражение, которое только-только начала узнавать, как свое собственное. Оружие. Что ж, это вполне соответствовало истине. Приблизив лицо к зеркальной поверхности, так что практически коснулась ее носом, я попыталась вспомнить, который из моих глаз был ненастоящим. Возможно, в нем тоже встроена камера, следящая за каждым моим передвижением. Впрочем, я все равно не смогла бы вытащить его и проверить. Пальцы бессильно сжались в кулаки; руки тряслись. Я не просила обо всем этом. Может быть, им просто следовало позволить мне умереть.

Двери распахнулись, но я не обернулась, и так зная, кто нарушил мой покой. Лишь один человек на этом корабле расхаживал на каблуках.

- Коммандер, что это вы делаете? – поинтересовалась Миранда таким тоном, словно я была ребенком, пойманным за шалостью. Не удостоив ее взглядом, я встала на колени на диван и принялась ощупывать обратную сторону его спинки.

- Уничтожаю твоих жучков, - просто ответила я. – Не люблю, когда за мной следят. Ты поэтому прибежала? Экраны твоих мониторов стали гаснуть один за другим?

- Нет, - произнесла она отрывисто, однако ее голос звучал устало. – Так уж вышло, что у меня нет доступа к этим мониторам слежения.

- Чушь, - бросила я; наконец повернувшись, я смерила свою гостью горящим взглядом и раздраженно убрала с лица дурацкие длинные пряди. – Если не ты, то кто? Призрак? Хочет убедиться, что его инвестиции не выйдут из-под контроля?

Что-то в этом человеке нервировало меня. Он напоминал гораздо, гораздо более умную версию моего босса в «Красных» - последнего старика, пытавшегося контролировать меня. Интересно, знал ли Призрак о том, что я сделала с ним?

- Эти камеры предназначены не для того, чтобы шпионить, - вздохнула Миранда, - они следят за вашим здоровьем – как психическим, так и физическим. Ваше тело было очень сильно травмировано, и начинать жизнь после двухлетнего сна также эмоционально тяжело. Наблюдать за вами – наша работа, вот и все.

Я была вынуждена признать, что в ее словах имелся определенный смысл, а кроме того, она выглядела искренней, однако все это не имело значения.

- Даже если ты говоришь правду, мне этого не нужно. - Я нашла очередного жучка и раздавила его о стену. - Я не желаю, чтобы за мной наблюдали – ни люди, ни компьютер. Я вам не гребаный ребенок. Если мне потребуется медицинская помощь, я навещу Чаквас. Она сказала, что даже в моем теле понатыкано всяких датчиков, следящих за жизненными показателями, а потому, полагаю, если я вдруг рухну замертво, вы узнаете об этом первыми.

Этот факт просто сводил меня с ума. Судя по всему, где-то за грудиной размещалось крошечное электронное устройство, которое могло устанавливать соединение с навороченной броней и наблюдать буквально за каждым изменением в моем теле – таким же образом можно увешать ненужными датчиками корабль вроде «Нормандии» только потому, что потратив на него такую сумму денег, вы желаете знать, что все функционирует как положено.

- Вы нам не доверяете, - немного помолчав, осторожно начала Миранда, - что вполне ожидаемо, учитывая ваш прошлый опыт встреч с другими подразделениями «Цербера». Но вы должны понять, что в данном случае мы и в самом деле действуем в ваших интересах так же, как и в интересах всего человечества. Я нахожусь на этом корабле только для того, чтобы убедиться, что вы сможете завершить миссию. За моими действиями не стоят иные мотивы, и у меня нет других приказов. Я докладываю Призраку о вашем состоянии и о ходе операции – вот и все. Не знаю, что еще добавить, чтобы убедить вас. Мы вместе сражались, и, казалось, вы доверяли мне тогда. Почему же считаете, что я лгу сейчас?

«Потому что сражаться с кем-то бок обок – это совсем иное», - подумала я.

Сейчас нам следовало завершить миссию, перед нами стояла общая цель, и в их интересах было из кожи вон лезть, чтобы сохранить мне жизнь. И не только потому, что они потратили на мое воскрешение несметную сумму денег, но еще и потому, что они нуждались во мне, чтобы иметь шансы выбраться невредимыми из предстоящей нам заварушки. Я могла со спокойной душой доверить Миранде с Джейкобом прикрывать мою спину, потому что их собственные жизни зависели от этого. Непосредственно же на «Нормандии» мое положение лидера операции вызывало у меня определенные сомнения.

Я встала, скрестила на груди руки и внимательно осмотрела свою гостью – гордую, уверенную в себе и полную решимости. Если она говорила правду, если заслуживала доверия, значит, я вела себя как злобная незрелая стерва, которая своими действиями сильно затрудняла ее работу. Однако мне было плевать – ей следовало бы подумать об этом прежде, чем она стала оперативником «Цербера» и взяла на себя ответственность за меня. Им всем стоило хорошенько подумать до того, как возвращать меня к жизни, а затем пытаться нацепить ошейник.

- Ты сказала, что провела последние два года, изучая всю возможную информацию обо мне, так? – с любопытством поинтересовалась я, приподняв брови.

- Верно, - ответила Миранда, сцепив руки за спиной, словно производила доклад. – Мне предоставили досье, содержащее подробные сведения касательно вашей личной и военной истории.

Подробные? Вот оно как. Я уже успела убедиться в том, что «Цербер» ничего не отставляет на волю случая.

- Полагаю, ты также получила мою психологическую характеристику?

- Да.

- И какие рекомендации сей документ содержал на случай возникновения подобного конфликта? В случае моего категорического отказа от сотрудничества?

Я уже знала ответ на свой вопрос – в течение нескольких первых лет службы меня довольно часто вызывали на дисциплинарные слушания, где раз за разом повторяли, что именно весь остальной свет думает обо мне. Шепард упряма. Шепард раздражительна, невыдержанна и часто жестока. Моей любимой характеристикой было «Шепард демонстрирует неподчинение и неуважение к командованию – качества, редко встречающиеся у новобранцев – вероятнее всего, по причине своего нарциссизма и твердой уверенности в том, что она лучше своих сослуживцев».

Я не поленилась и выяснила значение этого слова, после чего решила, что ко мне оно определенно не подходило. Нарцисс был идиотом, навлекшим на себя смерть, в то время как я на самом деле превосходила других. Я никогда не отступала, когда считала – знала – что права.

Миранда поджала губы и закрыла глаза – выражение, свидетельствующее о том, что она понимала: ей не выиграть этот спор, и я ощутила в душе ликование.

- Основываясь на этой характеристике, мы должны делать все возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно в течение того времени, что работаете с нами; и только так мы сможем добиться от вас преданности команде и предельной сосредоточенности на миссии.

Я усмехнулась, ощущая, что впервые с тех пор, как ступила на борт этого корабля, сумела сдвинуться с мертвой точки.

- А вы, ребята, знаете свое дело.

- Как вам будет угодно, коммандер, - вздохнула Миранда. – Я не могу помешать вам, и если именно это требуется для обеспечения вашего душевного спокойствия на «Нормандии», то я велю СУЗИ отключить все датчики в капитанской каюте, кроме тех, что следят за жизненными показателями на случай возникновения непредвиденных осложнений вследствие перенесенных вами сложнейших операций. Вы согласны на такой компромисс?

- Выполняй, - приказала я, обращаясь к потолку.

- Аудио- и видеозапись на этой палубе более не ведется, - немедленно отозвался голос. – Собранные данные, касающиеся здоровья, будут передаваться доктору Чаквас и агенту Лоусон для дальнейшего контроля вашего физического состояния.

- Впредь, - продолжила Миранда, склонив голову набок, отчего блестящие и гладкие темные пряди скользнули по плечу, - я была бы благодарна, если бы с подобными проблемами вы приходили ко мне, а не начинали крушить свою каюту. Как я уже говорила, в мои обязанности входит снабжение вас всем необходимым. Это также подразумевает ваше спокойствие.