Сущность Альфы (СИ)

В клубе было шумно, впрочем, это и не удивительно, ведь закрытая вечеринка была в самом разгаре и уже хмельные гости, не стесняясь, желали виновнику торжества всех благ семейной жизни со своей Парой. Да, приглашенные на мальчишник Учихи Итачи веселились во всю, и только красноволосый парень, отстраненно отсиживающийся в темном углу на мягком кожаном диване в своем излюбленном темном костюме, осматривал все это действо каким-то оценивающим, но в то же время беспристрастным прищуром, изредка отпивая из низкого бокала янтарную жидкость. Пожалуй, если бы парень не был бетой, то на него бы точно обратили внимание многие альфы, которых, кстати, как повязанных, так и свободных, в клубе было не мало, но особь без ментальной воли, а тем более без запаха, не могла привлечь их внимания, ну, почти не могла.

Сасори мелко фыркнул, но сделал это так, будто повторил за кем-то, а не выразил свои истинные эмоции, и подлил себе ещё виски. Ему нравилось наблюдать за попытками альф приударить за свободными омегами, а ещё больше нравилось смотреть на то, как омеги, сперва ломаясь, для приличия, естественно, все равно принимали ухаживания, соглашаясь с приглашением на танец либо же перемещаясь с осчастливленным альфой на диванчик, дабы продолжить знакомство в более приемлемой и уединенной обстановке. Не то чтобы Акасуна питал какую-то неприязнь к омегам, но и лояльно он к ним не относился, считая, что те транжирят свое право на свободу и нагло пользуются законодательными привилегиями, ведя довольно-таки фривольный образ жизни и пренебрегая своей честью. Пожалуй, омег, которых красноволосый действительно уважал, можно было пересчитать по пальцам, точнее, хватило бы пальцев одной руки.

Узумаки Нагато, с которым Акасуна был знаком примерно столько же сколько и с Учихой, ему нравился своей целеустремленностью и незаурядными умственными способностями, к тому же, омега цепко оберегал свою честь от посягательств, и даже сейчас альфы шарахались от него, то ли от удивления, то ли не желая рисковать здоровьем, натыкаясь на сильный ментальный блок, что для обычной омеги было определенно не свойственно, вот именно что для обычной, но Нагато обычным никогда не был, не скрывал это и явно наслаждался этой свой особенностью. Учиха Саске, который тоже присутствовал на празднестве, тоже приятно удивил Акасуну, оказавшись омегой привлекательной своей естественной красотой, стойкой к знакам внимания со стороны альф и гордой, пресекая все попытки ухажеров приударить за ним на корню, но при этом чертовски соблазнительно попивая какой-то безалкогольный коктейль через трубочку, от чего биополя альф просто сходили с ума, наполняя клубное пространство вибрациями желания. Ну, и, конечно же, Дейдара Намикадзе, вскоре Учиха. Пожалуй, в данном случае можно было много чего сказать об отношении красноволосого к этому омеге, но Сасори предпочитал поменьше думать о блондине, вновь сосредотачиваясь на созерцании развратно выгибающихся на танцполе омежек.

Сасори, заметив, как один альфа довольно-таки двузначно подмигнул ему, хмыкнул, совершенно не скрывая свое презрение к непонятливому ухажеру, который пытался подкатить к нему вот уже целый вечер. Нет, альфа был довольно-таки хорош собой – высок, привлекателен, силен ментально – и любой бы другой на месте Акасуны, а тем более бета, не раздумывая, принял бы предложение завидного мужчины во взаимное удовольствие провести с ним не только вечер, но и ночь, но красноволосого подобные предложения не интересовали, более того, смешили в глубине души, ведь внешне он – невозмутим и бесстрастен, ведь внешне он – бета. Да, внешне потому, что на самом деле Акасуна но Сасори был альфой, но о данном факте, именно в этом городе, знали только двое и те, по его настоятельной просьбе, молчали о природе его сущности. То, что он – альфа, Акасуна скрывал уже достаточно давно, слишком давно, пожалуй, принимая подавляющие в просто несметных количествах, чтобы удерживать свою энергетику в жесткой узде, перебивая свой естественный запах специальными спреями, которые закупоривали феромональные каналы, и, изо дня в день, выдерживая на лице уже привычную маску холодности и безэмоциональности. Да, сперва было тяжело, особенно во время гона, ведь красноволосый был свободным альфой, но потом, то ли препараты действительно сказались на состоянии его сущности, то ли он просто привык, но в конечном итоге Акасуна но Сасори и сам стал считать себя бетой, уже и забыв, как соблазнительно пахнут омеги и женщины-альфа, собственно и перестав реагировать на их феромоны.

Сасори фыркнул, вновь напускно и наиграно, что уже вошло у него в привычку, и уже в который раз отпил из своего бокала, подумав о том, что Судьба действительно превратна. Сегодня, восьмого ноября, ему исполняется 30, хотя об этом вновь-таки знают только двое, то есть знают о том, что именно сегодня у него День Рождения и, соответственно, что ему уже 30. Для других же ему только 23, ведь именно примерно на этот возраст он и выглядит, ведь именно в этом возрасте, семь лет назад, он стал бетой.

- Скучаешь? – Итачи плюхнулся рядом с красноволосым и бесцеремонно отпил из его бокала, при этом демонстративно причмокнув

- Глупый вопрос, - констатировал Сасори и, подлив себе виски, тоже сделал большой глоток. – Я же бета, мне в принципе не может быть скучно

- Завязывал бы ты с этой ахинеей, Акасуна, - Учиха укоризненно посмотрел на друга, но тот в ответ лишь буднично пожал плечами. – Здоровье только свое гробишь, а толку – ноль

- А смысл какой в этом самом здоровье? – красноволосый беспристрастно покосился на друга. – Быть бетой – значит, не иметь лишних проблем

- А если встретишь свою Пару? – Итачи лукаво прищурился. – Или тебе все-таки понравится какой-то омега? – альфа определенно знал, о чем говорит, имея в виду именно омегу и именно мужской стати, но лжебета лишь неопределенно хмыкнул, будто показывая всю абсурдность как вопроса, так и возможности подобной ситуации в целом

- Исключено, - похоже, Акасуна тоже знал, о чем говорит, точнее, он был уверен в том, что говорит, - и ты это знаешь не хуже меня, - красноволосый, пожалуй, впервые не только за весь вечер, но и за последние несколько лет взглянул на друга открыто, без уже привычной пелены невозмутимости и холодности, ослабляя свои ментальные узы, дабы дать альфе возможность понять и почувствовать, но после сразу же закрываясь и становясь «самим собой». – Смысл мне быть альфой, если моя омега с другим?

- Сасори, мы уже говорили по этому поводу, - Итачи тяжело вздохнул, действительно понимая мотивы друга, но и не принимая его столь опрометчивого решения, которое медленно убивало в нем сущность альфы

- Да, я знаю, - Акасуна поставил стакан на низкий столик и вновь посмотрел на брюнета. – К тому же, я стал бетой совсем по иным причинам, ты это тоже знаешь, а тот случай просто оказался более чем наглядным перстом богов на то, что мое первоначальное решение было правильным

- Когда у тебя последний раз был гон? – резко сменив тему разговора, осведомился Учиха, чувствуя что-то неладное и начиная волноваться ещё больше

- Не помню, - явно отмахнулся от вопроса красноволосый, но, уловив на себе предостерегающий взгляд друга, все же добавил. – В прошлом году, наверное. В этом точно не было

- Ты убиваешь себя, как альфу и как человека, - брюнет сказал это, уже в который раз, констатируя, зная, что он прав, но, тем не менее, и не надеясь, что друг образумится

- И пусть, - Сасори вновь, и это уже определенно начало раздражать, пожал плечами. – Пока у меня нет смысла быть альфой, я буду оставаться бетой, пусть и проживу вдвое меньше положенного мне жизненного цикла

- Идиот, - только и смог ответить Итачи, зная, что любые доводы и аргументы бесполезны, но и не собираясь оставлять своих попыток образумить друга. Учиха, ещё раз бегло взглянув на красноволосого, коварно улыбнулся, уже явно что-то придумав. Акасуна же в знак картинного удивления только приподнял бровь, впрочем, сразу же теряя интерес к интригам друга, и вновь принимаясь так же безмятежно, в какой-то мере даже флегматично, рассматривать танцующую толпу.