Несчастный случай (СИ)

— Сейчас доберемся до подворотни какой-нибудь и дадим волю фантазиям, погодите немного, — парень накинул на голову капюшон и быстро зашагал вдоль длинного дома. Нас еле-еле освещали тусклые придорожные фонари. Я знал, что моя куртка грязно-голубого цвета, но поймал себя на мысли о том, что в этой полутьме едва ли могу различить ее настоящий цвет. Ко мне то и дело оборачивался Чимин. Я поднажал и поравнялся с ним.

— Ты что-то хочешь сказать мне?

Чимин слабо закивал.

— Мы забыли о торте для тебя.

— Ох, брось, я уже не маленький, чтобы свечки на торте задувать.

— Но у тебя же день рождения. Все как будто забыли о том, что…

— Все не должно вертеться вокруг меня, Чимин. На самом деле, в мире полным полно людей, родившихся 9 марта. Я не один такой. Тем более, скоро день подойдет к концу.

Чимин ненадолго замолк.

— Скоро день подойдет к концу, а ты все еще не поговорил с Хёной.

— Я могу сделать это завтра, сегодня не хочу.

— Ладно. Прости, что завел об этом разговор.

— Эй, какую тебе краску выдавать? — Подергала меня за рукав СонЁн.

— Белую. Мы что, уже пришли?

Мы добрались до какой-то стройки, огороженной железным забором. Чжухон с Наён перестали переговариваться и смеяться.

— Самое место, — Чонгук забрал у СонЁн сумку и раздал баллончики. Девушки были воодушевлены больше всех; Чимин, будучи художником, не торопился и обдумывал свое будущее творение, нервно снимая с баллончика колпачок и надевая его обратно. Хосок сорвал колпачок с баллона, потряс его и приказал Чонгуку встать к забору спиной.

— Э-эй, это еще зачем, только попробуй меня испачкать, гад, ты поплатишься!

— Успокойся, я тебе говорю, — с этими словами Шин с точностью хирурга «обвел» Чонгука, не задев его одежды. Чонгук отскочил от забора.

— Прилипший к забору труп? Круто!

— Именинник, становись! — Хосок кивнул мне на человеческий контур, обозначенный на заборе.

— Зачем?

— Если уж гадиться, так гадиться с креативом.

Я стянул с себя куртку и, будучи в одной футболке, прислонился к забору спиной. Я чувствовал весь холод железа и ждал действий безумного парня.

— На тебе как раз белая футболка, отлично.

— Если ты собираешься испортить мою футболку…

— Не испортить, а сделать ее поинтереснее, — Хосок пшикнул на меня из баллончика, ставя на моей футболке кровавые пятна. Я смирился.

Спустя пару секунд меня поливали из баллончиков так активно, что я только успевал прикрывать лицо.

— Убери руки!

— Ты мне волосы покрасишь, я не буду стричься налысо!

— У тебя волосы темные, кто заметит?

— Я, когда буду пытаться их разодрать! А-а-а!

Даже Чимин не поскупился на краску. Вся моя футболка была в радужных разводах. Потом от меня отвлеклись и принялись за забор. А я с мстительной миной нарисовал несколько белых полосок на спине Хосока. Он так и не осознал, что случилось, хотя я заливался смехом, как сумасшедший. Чжухон и Наён писали какие-то милые признания друг другу, а Чимин принялся за создание шедевра. Однако, мы спалились. Пришлось в спешном порядке сматывать удочки. Фонарики полицейских подействовали на нас, как плети. Мы сорвались и дружно побежали. Мы виляли по улочкам, пару раз нас чуть не поймали, но нам удалось оторваться от погони. Мы забежали на подземную дорогу, бездумно виляя между редкими машинами, которые затормозили свое движение из-за нас. Чонгук улюлюкал и поливал капоты машин из прихваченной из дома бутылки. Я реально почувствовал себя преступником. Раскрашенным, запыхавшемся преступником. СонЁн, бегущая впереди, тряслась от беззвучного смеха. Я схватил за руку уставшего Чимина, который нес ко всему прочему мою куртку и из последних сил вопрошал:

— Нам что-то будет?

— Нет.

— А как мы доберемся домой?

— Как-нибудь.

— Мне страшно!

Мы оторвались от преследования и забежали в какой-то двор, рухнули на траву и дали волю рвавшемуся из нас смеху.

— Бывает же!

— Вы чего? Это великое приключение! Мы потом все равно уедем.

— А Юнги здесь еще жить! — Укоризненно пискнул Чимин. А мне было все равно. Я лежал на траве на спине и жадно вдыхал ночной воздух. Луна зависла высоко в небе, будто прибитая к облаку одним грубым гвоздем. Все качалось перед моими глазами. Мне все казалось, что и луна качается на своем гвозде, словно вырезанный из фанеры круг.

Мы добрались до дома и свалились на перья в гостиной. Минкён брезгливо оглядела нас.

— Вы что там натворили? Грязные, как черти.

— От полиции сбегали, — похвасталась СонЁн.

— Придурки, — фыркнула Минкён. Они с Хёной играли в карты, переставив бутылки со столика на пол. Я подхватил с тарелки пласт сыра и быстро заглотал его, как чайка.

— На деньги играете или на желание? — Чонгук вклинился в игру девушек.

— На желание, чтобы ты свалил.

— Как грубо.

— Ребята, я очень устал, — я проверил, просохла ли на мне разноцветная футболка, и, убедившись, что просохла, лег на диван. — Давайте на боковую.

— Именинник притомился, — Чжухон сел рядом, глядя на меня своими вечно ласковыми, но холодными глазами, будто нарисованными на смазливом лице. Я отвернулся, чтобы никого не видеть и убрал со лба мокрую от пота челку.

— Ого, что у тебя со лбом? — Пристала ко мне Минкён. Увидела мои ранки, наверное.

— Ничего.

— Перестань, у меня есть хорошая идея.

— Еще одна?! Я не выдержу.

Но я выдержал. Девичья половина компании подвергла меня косметическим процедурам, налепив на мое лицо прохладную маску, которая так и сочилась маслами. Я принял на диване позу покойника и лежал, тупо глядя в потолок, чувствуя, что вот-вот засну. Чонгук тоже напросился на масочные процедуры. Он твердо решил прикончить весь алкоголь, остававшийся в доме, но не мог упустить возможность ухода за ним прелестных дам. Но выдержал он не все положенные 20 минут, а только 10. Чон, почесываясь, побежал в ванную комнату. Когда туда направился я, он предупредил меня:

— Только в обморок не падай, там кое-что страшное.

— С тебя кожа слезла?

— Что-то в этом роде.

Я зашел в ванную и обомлел. На кафельную стену была прилеплена маска. Выглядела она, мягко говоря, жутко. И она реально напугала меня. Потому что она напоминала мне те лица, нарисованные на стенах Гонжам. Снова вереницей пронеслись перед внутренним взглядом картины прошлого. Я вспомнил что-то новое.

Я сорвал со своего лица тканевую маску и умылся. Затем я долго смотрел на свое отражение в зеркале. Странно. Во мне не просыпалось никаких воспоминаний раньше, когда я бывал в родном доме. А я много раз приезжал сюда. Но сейчас почему-то я внезапно подумал о том, что вообще рассказывал Хосоку о своем доме и семье.

Когда мы поехали в национальный парк, я рассказал ему о том, что я поругался с родителями. Я сам не помнил, что же тогда послужило причиной нашей с ними ссорой. А теперь я вспомнил. Спустя столько лет.

Я тогда так же стоял над раковиной. Я очень долго тер руками лицо, хотя это уже и не требовалось. Я давно уже почистил зубы и умылся. Родители поторапливали меня, а я никак не решался выйти из ванной. Мне было страшно, мне было грустно, я сопротивлялся тому, что от моего решения никак не зависело.

Вечером я подслушал разговор родителей. Они говорили о разводе. Почему? Все же было хорошо. Мама хорошая. Отец золотой. Разве могут такие люди не любить друг друга? Как? Когда между ними произошла эта ужасная размолвка, которая родила у них мысль об этом пугающем слове “развод”? Я никогда не сталкивался с фактом развода лицом к лицу. Когда я слышал это слово, то думал, что развод - это, безусловно, кошмарно, но он никогда не нависнет над нашей семьей, не посмеет угрожать нам. А теперь надо мной словно бы грохотали сотни тяжелых, медных тарелок.

И это было еще не все. Именно развод и послужил причиной столь внезапной поездки к бабушке и дедушке. Значит, это все. Неужели это все?

- А дети? - Отец говорит тихо, испуганно. Мой сильный отец, мой кумир!