Времени неподвластно (СИ)

Магистр Певерелл и Салазар Слизерин вернулись с приёма у нормандского посла только через час. Юному ученику чародея там тоже пришлось несладко. Нет, опоить его ничем не пытались, но вот соблазнить – это другое дело. Похоже, граф д΄Эврё, даром, что не имел магической силы, был очень проницательным человеком. За столом Салазара окружали исключительно юноши из знатных семей, а прислуживали им хорошенькие пажи. Догадаться, кому и зачем он был обязан такой милостью, не составляло никакого труда. Нормандец тоже хотел иметь неограниченное влияние на слабого и нерешительного английского короля. Но он не на того напал – юноша впитал холодность и невозмутимость с молоком матери и мог дать фору любому придворному манипулятору в искусстве лгать и изворачиваться. Только с Годриком он позволял себе быть настоящим. В общем, охота на талантливого мага для нормандского посла закончилась ничем. А видевший насквозь все эти подковёрные игры магистр Певерелл только посмеивался себе в бороду: он-то великолепно знал, что его ученики не лыком шиты и не позволят кому бы то ни было манипулировать собой.

Когда Зар с Учителем возвращались в свои покои, их заинтересовал шум, доносившийся с противоположного крыла здания, но они не стали вникать в произошедшие там события, а напрасно. Обиженный таким категорическим отказом служить ему знатный тан отправился к королю, чтобы подать жалобу на наглого юного мага, неизвестно с какими намерениями проникшего в его покои и наложившего проклятие на его людей. И не миновать бы Годрику крупных неприятностей, но как раз в тот момент, когда маг с учеником подошли к отведённым им комнатам, начальник личной охраны короля вызвал магистра Певерелла к своему господину.

Зари проводил Учителя задумчивым взглядом. Во дворце ощущалась какая-то нервозность, что-то должно было произойти, но интуиция парня молчала, а это значило, что по большому счёту магов эти события не касались. Юноша пожал плечами и отправился в свою комнату. Общение на приёме всё же довольно сильно вымотало его, и единственное, чего он сейчас хотел – это дойти до своей постели, наложить на себя Очищающие чары и провалиться в сон. Зар брезгливо передёрнулся: «Королевский дворец, называется. Ни ванных, ни душевых – одна моечная на всех, да и ту вельможи посещают раз в месяц». Его всегда поражала эта разница в отношении к гигиене. Маги, какого бы происхождения они ни были и где бы ни находились, всегда заботились о своей чистоте. Чего нельзя было сказать о магглах. И вот здесь, в королевском дворце, привыкшему к ежедневному мытью юноше приходилось довольствоваться Очищающими чарами. Это напрягало. Тяжело вздохнув ещё раз и пытаясь не думать о том, чем же сейчас занимается его любвеобильный друг, Зари скользнул в освещённую только светом камина комнату и направился к своей постели. На полпути он замер, почувствовав в помещение чьё-то присутствие. Один взгляд в сторону кровати Годрика показал, что она пуста. Юноша сконцентрировался и холодно спросил:

- Кто здесь?

Ответа не последовало.

- Я бы не советовал вам прятаться, – тело юного мага автоматически заняло боевую стойку, а в правую руку скользнул кинжал. Зар вновь поморщился – теперь уже собственным мыслям. Он так ведь и не стал хорошим фехтовальщиком: меч был слишком тяжёл для его руки, чтобы долго продержаться в бою, а вот кинжал или дага – в самый раз.

- Это я… – приглушённый голос, полный муки, прозвучавший из самого тёмного угла комнаты, заставил юношу кинуться к другу.

- Что случилось? Ты ранен?

- Не подходи! Прошу тебя, не подходи! – Рик выставил вперёд руку, останавливая порыв друга, а сам спрятал лицо в подтянутых к груди коленях.

- Ты ранен, у тебя кровь на рубашке. Позволь мне тебя осмотреть.

- Я заживил рану, ничего страшного – обычная царапина, – он ещё дальше отодвинулся в угол, спасаясь от медленно подходившего к нему друга.

- Тогда в чём дело? – у Зари появилось одно подозрение, но ему нужны были доказательства. Он опустился на одно колено возле сжавшегося в углу друга и, запустив руку тому в волосы, осторожно запрокинув ему голову, наклонился к самым губам, принюхиваясь.

Рик сдавленно застонал сквозь сжатые зубы:

- Уйди…

- Амортенция. Как же ты так попался, друг? – рука черноволосого юноши нежно погладила пшеничную гриву и отвела спутанные взмокшие пряди от лица.

- Я не заметил её в вине со специями… От этой дряни есть противоядие?

- Ещё и специи… они усиливают её действие и… прости, друг, но противоядия нет.

Рик вновь спрятал лицо в коленях и глухо проговорил:

- Тогда… Я прошу тебя, уйди. Уйди, пока я ещё за себя отвечаю! Я не хочу потерять друга, если… – сквозь стиснутые зубы прорвался мучительный стон. – Уйди, Зари, уйди!

Голос Годрика стал хриплым, и Салазар сглотнул вдруг возникший в горле ком. Этот голос сам действовал на него не хуже афродизиака.

- Нет. Я тебя в таком состоянии не брошу. Вставай! – Зар поднялся и протянул другу руку. Тот встал самостоятельно, стараясь не прикоснуться к Салазару и повернуться так, чтобы скрыть весьма ощутимую и уже приносившую боль эрекцию.

- Что ты задумал?

Зари схватил Рика за руку и подтолкнул к его постели:

- Ложись!

Не понимая, что же собирается делать друг, парень, тем не менее, повиновался. Горько усмехнувшийся Зари одним заклинанием избавил его от одежды и наложил Очищающие чары:

- Я думаю, о Заглушающих ты сам позаботился?

- Разумеется… что ты собираешься делать? – всё ещё недоумевая и пытаясь сдержаться, чтобы не накинуться на друга с поцелуями, Годрик лёг на постель и… едва не вскрикнул, когда гибкая черноволосая фигурка, так и оставшаяся в одежде, оседлала его ноги, и горячие губы накрыли его мучительно ноющий член.

- Что… – договорить он не смог: волна оргазма накрыла его с головой, заставив выгнуться на кровати, как можно глубже проникая в этот умелый ротик, и закричать – мучительно, сладко, не заботясь больше о том, услышит их кто-нибудь или нет.

Когда разноцветные круги перед глазами прекратили мелькать, а морской прибой в ушах стих, Рик приоткрыл глаза и успел ещё поймать шалый взгляд Зара и его язычок, облизывающий порозовевшие губы. Но через мгновение чёрные глаза выражали уже просто добродушную насмешку.

- Полегчало?

- Да. Зачем ты это сделал?

- Не хотел, чтобы мой лучший друг остался импотентом, – Зар поспешно слез с его кровати и, резко развернувшись, направился к двери, – А теперь, извини, но мне надо проверить нашу охрану. В замке неспокойно.

Он уже дошел до двери и взялся за ручку, когда сильная рука над его плечом упёрлась в толстую дубовую поверхность, отрезая ему путь к отступлению. Вторая рука легла на плечо Салазара и развернула его лицом к другу. Он оказался в ловушке между закрытой дверью и обнажённым телом его лучшего друга. Мускусный запах щекотал чувствительные ноздри юноши-зельевара, собственное возбуждение давало о себе знать и требовало разрядки. Он из последних сил сдерживался, чтобы не наброситься на Рика с поцелуями, а этот придурок приближался к нему всё ближе и ближе, как будто не понимая, как действует на Зара его близость.

- Почему, Зари, почему?

- Дай мне пройти! Что за шутки? – Салазар из последних сил оттолкнул Годрика, стараясь выпутаться из этого положения, но друг уже провёл ладонью по его едва умещающейся в узких парадных штанах эрекции, чем вызвал мучительный стон из горла хрупкого юноши.

- Зари… Зари… – Рик прижал его к двери и, приподняв рукой подбородок юноши, склонился и впился в его рот почти грубым поцелуем. Первые мгновения Салазар пытался вырваться, но потом наслаждение накрыло его с головой, и он ответил, ответил со всей сдерживаемой за последние месяцы страстью. Они разомкнули губы, только когда им стало не хватать воздуха.

- Рик, перестань! Опомнись! Это всё Амортенция! Ты сам себя потом возненавидишь!

- Но ты же хочешь меня?

- Я же не евнух! Ты так выгибался на кровати, что завёл бы и мёртвого! Рик, я не хочу терять друга… Позволь, я крикну к тебе какую-нибудь смазливенькую служаночку.