Времени неподвластно (СИ)

Утро преподнесло двум мальчишкам огромный сюрприз. Когда зазвонил колокол, возвещавший начало дня и созывавший учеников на завтрак, Рик подскочил с кровати и… нос к носу столкнулся со… своим вчерашним противником. Судя по выражению лица последнего, впрочем, тут же сменившимся обычной презрительной маской, тот тоже был немало удивлён таким поворотом событий.

- И что ты здесь делаешь? – уже задав вопрос, Годрик понял, насколько глупо он прозвучал, но сказанного не воротишь.

- Сплю. И, похоже, из всех возможных соседей по комнате мне достался именно ты, – Зари помолчал: на улице светило яркое солнце, настроение, несмотря на саднящую спину, было хорошим впервые за… Мордред его знает, сколько месяцев, и ему вовсе не хотелось сейчас собачиться. Понимая, что поступает неразумно, давая врагу шанс увидеть свою слабость, он, тем не менее, решительно продолжил: – Предлагаю делать вид, что мы незнакомы. Это, по крайней мере, даст нам возможность не убить друг друга.

- Согласен.

Они разошлись в разные стороны, а за столом в трапезной уселись на противоположные концы стола. И началось их странное… сосуществование. Певерелл только посмеивался, видя, как усердно эти двое стараются не замечать друг друга на его уроках. Да, да! Младший сын Слизерина стал личным учеником магистра наряду с Годриком через неделю после прибытия в поместье. Это дало мастеру Дилорну возможность записать в свой чёрный список ещё одного ученика.

Такая ситуация продлилась чуть больше месяца. Зари и Рик следили друг за другом исподтишка, продолжая игнорировать на людях. Постепенно Годрик начал понимать этого странного ершистого мальчишку с острым, как булатный клинок, языком. Ему и самому несладко приходилось. Весть о том, что его дядя через два года женится, и Рик перестанет быть наследником влиятельного и страшного лорда Гриффиндора, разлетелась со скоростью пожара. Все лизоблюды разом отшатнулись от него. Не то чтобы юноша об этом жалел, но вот придирки Дилорна стали просто невыносимыми. Правда, у парня появилось несколько приятелей среди учеников, да и второй наставник, мастер Шейли, благоволил смышлёному юноше. К тому же выглядевшему старше своих лет Рику очень благоволили местные служанки, которые наряду с домашними эльфами выполняли всю работу в поместье. И рано повзрослевший юноша этим беззастенчиво пользовался. Он даже отбил одну из них у семнадцатилетнего Саймона, который был «предводителем» шайки его противников и при своих прихлебателях пообещал отомстить Гриффиндорскому Волчонку.

А вот Салазару было гораздо тяжелее. Осторожный и нелюдимый, происходивший из Тёмной нормандской семьи, в то время как большинство других учеников были саксами, он оставался изгоем для всех. А не в меру жалящий и язвительный язык принёс ему репутацию высокомерного зазнайки и прозвище Змеёныш.

В общем, время летело. Подростки учились, получали поощрения и наказания и поодиночке отбивались от нападок своих недоброжелателей. Хотя ближе к Рождеству начало происходить что-то странное. Рендольф, приятель Саймона, устроил ловушку юному Салазару в той части поместья, где не работала магия, а его дружки надели на щуплого Слизерина узкий мешок, не дававший даже поднять руки, чтобы отбиться, и, окружив беспомощного мальчишку, стали толкать и пинать его от одного к другому. Такая забава не оставляла особых следов побоев, но была болезненной и унизительной. Юноша молчал, даже не пытаясь звать на помощь. Его нашли потерявшим сознание и едва не задохнувшимся в плотном мешке. Зари на три дня попал в лазарет, а Рендольф со товарищи хвалились своим «подвигом» перед другими учениками. В то утро, когда мадам Розалинда разрешила ему вернуться к занятиям, в поместье все стали свидетелями целого представления. Рендольф и ещё трое старших учеников громко и при свидетелях признавались в любви… свиньям, стоя на коленях посреди грязной лужи. Зрелище было настолько смешным, что все обитатели поместья просто валились с ног от хохота. Смеялся во всё горло даже сам Игностус Певерелл, а потом одним взмахом руки снял наложенное на парней заклятие. Как ни странно, по какой-то случайности в этой проделке пострадали именно те четверо, что упекли в лазарет юного Слизерина. А поскольку сам Салазар проклясть их никак не мог, эта загадка так и осталась неразгаданной. К тому же, магистр хоть и снял заклятие, но так и не смог определить, кто его наложил, да и само заклинание ему было незнакомо.

А через неделю мастер Дилорн, придравшись к Гриффиндору, подвёл юношу под наказание розгами… и следующие три дня ругающийся на чём свет стоит наставник провёл, сидя на горшке и пытаясь справиться с последствиями медвежьей болезни. Кроме того, на его лбу выступили прыщи, складывавшиеся в надпись «IMBICILUS». И он ещё неделю не мог приступить к занятиям с учениками. Никто не связал это происшествие с Годриком, потому что было установлено, что на Дилорна воздействовало какое-то неизвестное зелье, а с зельями Гриффиндор не дружил абсолютно.

А однажды уже знакомые нам Рендольф и Саймон с компанией окружили Салазара в узком проходе к конюшне. Магия там была блокирована, чтобы не тревожить опасавшихся её лошадей, да и сбежать они не могли. Эти громилы уже предвкушали расправу над физически слабым мальчишкой, когда рядом с жертвой приземлился спрыгнувший с крыши Годрик и мило поинтересовался, что за дебилы здесь собрались и не собираются ли они просить Слизерина, чтобы тот поделился с ними, убогими, хоть частичкой своего ума. На что юный Зари умело поддакнул, посетовав на прискорбную тупость нападавших и прозрачно намекнув, что это является следствием порочной связи их предков с троллями.

После чего и разразилась эпическая битва двенадцатилетних пацанов с превосходящими силами противника. Итогом этой стала полная победа первых и бегство посрамленных верзил за пределы лишённой магии зоны. А там двое юных бойцов еще добавили неприятностей нападавшим с помощью заклятий. Сравниться с Годриком и Салазаром в боевой магии ни один из старших учеников не мог, а узкий проход не давал этим бугаям развернуться и нападать всем одновременно. На шум схватки сбежались оба наставника и сам магистр. Правда, к тому времени бой уже был закончен полной победой Рика и Зари. Выслушав визгливые вопли мастера Дилорна, Игностус Певерелл невозмутимо заявил, что не собирается наказывать своих личных учеников, потому что они были в своём праве, отражая атаку напавших на них недоумков. Помимо этого, он ясно дал понять всем собравшимся, что эти двое ему дороже всех остальных учеников, способных разве что только снять сглаз с деревенской козы, наложенный завистливой соседкой. На том разъяснительная работа и была завершена.

А когда все разошлись, Гриффиндор протянул руку Слизерину и, улыбнувшись слегка смущённо, проговорил:

- Мир?

Салазар посмотрел на него настороженно, но, поколебавшись несколько секунд, накрыл широкую ладонь свой узкой ладошкой:

- Мир.

- Годрик Гриффиндор, для друзей – просто Рик.

- Салазар Слизерин… Можешь звать меня Заром.

Тут из-за конюшни вышел злой, как побитая мантикора, мастер Дилорн и, заорав на весь двор «Бездельники!» отправил двух мальчишек на занятия по лечебной магии, как можно больнее сжав их плечи.

Юноши быстро переглянулись между собой и потащились за этим самодуром.

Злобный наставник ещё не знал, что двое новых друзей объявили ему войну.

====== Глава 2. Ученики чародея. ======

Глава 2

Рик Гриффиндор сидел в мастерской и вертел в руках какую-то деревяшку, поминутно заглядывая в свиток с расчётами. С момента начала его учёбы у магистра магии Игностуса Певерелла минуло три года с гаком. Высокий пятнадцатилетний парень выглядел на все шестнадцать, а то и семнадцать лет, раздался в плечах – постоянные тренировки с мечом укрепили его мышцы. На красивого юношу с пшенично-медовыми волосами ниже плеч, яркими зелёными глазами и дерзкой улыбкой заглядывались не только служанки в поместье и дочки окрестных вилланов и сервов, но и знатные дамы, и девицы. В чём ему не раз и не два пришлось убедиться, когда этим летом Учитель брал их с Зари ко двору. Они пробыли там месяц, и за это время, пожалуй, ни разу Рик не ночевал в выделенной им комнате. Что уж говорить о его похождениях в поместье? На юного мага плотоядно поглядывали и мужчины, но он был слишком горд и дерзок, чтобы согласиться на роль чьей-нибудь постельной игрушки. Правда, несколько раз он делал исключения, но немедленно разрывал любые отношения при попытках диктовать ему условия. Положение личного ученика Главного Королевского Мага заставляло потенциальных мстителей и рогоносцев скрежетать зубами от бессильной злобы, так как жаловаться на него королю не имело никакого смысла. Убить наглеца исподтишка тоже не получалось – он и его друг-зельевар были слишком осторожными, чтобы попадать в ловушки – да и связываться с чародеями было себе дороже. Ведь снять наложенное ими проклятие было под силу только их учителю, а тот не отличался благотворительностью и милосердием. В общем, из дерзкого племянника лорда Гриффиндора вырос вполне самостоятельный молодой человек, талантливый маг и… записной сердцеед. Только в последнее время этому сердцееду было не до похождений. Кроме дел, которые поручал ему Певерелл, он дорабатывал парочку придуманных им самим боевых заклятий, а в последнее время ещё и загорелся одной идеей. Вот её-то он сейчас и пытался воплотить, но то, что так легко выходило на пергаменте, претворяться в жизнь никак не хотело.