Граф Орлов и мелкий фюрер (СИ)

Александр Григорьевич фыркнул и обул второй ботинок. Вот где не надо, она смелая.

Александр Орлов: «Я всё ещё не верю. Требую доказательств в понедельник».

Аня подавилась бутербродом. Да зачем он это делает?! И кто объяснит, почему от обычного сообщения сердцу снова в пятки захотелось?

Анна Самошина: «Так я использую котов-аристократов?».

Александр Григорьевич как раз заходил в лифт и чуть не разбил головой зеркало, представив в своей аудитории на прекрасной белой стене безвкусное розовое пятно ватмана с сердечками и котиками. Аня, она конечно уникум, но всё-таки девушка, а девушка плюс котики равняется ванильной катастрофе.

Александр Орлов: «Не стоит. Мне больше нравились отечественные мультфильмы».

Анна Самошина: «Мне тоже)».

И прислала песенку царевны из «Летучего Корабля».

Александр представил себе Аню в таком же огромном синем платье, как было у Забавы, с мечтательно-идиотическим выражением лица, поющую «Аааах, если бы сбылась моя мечта…», и стало очень смешно. Но летучий корабль он бы девочке построил. Без вариантов. Он не хотел больше писать. Он действительно хотел просто погулять по заснеженным улицам и подышать холодным воздухом, но не удержался.

Александр Орлов: «И какая же у тебя мечта, Самошина?».

Ане очень надоело анализировать и делать правильные выводы. Кому они вообще нужны, выводы эти? Долой эволюцию, будем тупыми!

Анна Самошина: «Не знаю. Быть счастливой?».

Александр Орлов: «Это ты меня спрашиваешь? Что же входит в твою концепцию счастья?»

Анна Самошина: «Не знаю. В мою концепцию счастья входит спокойствие души и уют. Сейчас моё счастье составляют тёплые плед и махровые носки. Ещё снежинки красиво падают)))».

Мудрый подход к жизни, правильный. Александр Григорьевич вздохнул и опять отправил Beatles. «Hello, goodbye» подходит к нынешней ситуации, как ничто иное.

Аня слушала. Каждое слово, каждый аккорд гитары заставляли жмуриться до боли и глупо улыбаться. Вот это уже похоже на признание. Да, это оно и есть. И на него обязательно нужно ответить… но не сейчас. Сейчас она просто не может. Сейчас она может написать «люблю Beatles» и чувствовать себя полной дурой, оттого, правда, не менее счастливой.

Александр Григорьевич даже разозлиться не смог, до того ответ девушки выглядел смешно и глупо. Но ладно уж, пусть рисует там хоть котиков, хоть печку русскую, хоть голых битлов. Пусть живёт спокойно эти выходные. Но из университета она никогда и никак не сбежит. И поговорить ей с Александром придётся. И Аня ещё скажет своё «Yes». Маленькая она ещё, а со старшими надо соглашаться.

You say yes, I say no

Ты говоришь: “Да”, я говорю: “Нет”.

You say stop and I say go, go, go

Ты говоришь: “Стой”, я говорю: “Уходи!”, “Уходи!”, “Уходи!”.

Oh, no

О, нет!

You say goodbye and I say hello

Ты говоришь: “Прощай!”, я говорю: “Привет!”.

Hello, hello

Привет, привет!

I don’t know why you say goodbye

Я не знаю, почему ты говоришь: “Прощай!”

I say hello

Я говорю: “Привет!”

========== 7. О перфомансе или в нём песни Beatles зверя будят ==========

Понедельник. Студенты украшают этот бренный мир бледными похмельно-невыспавшимися лицами, а профессора мечтают разогнать по их умирающим организмам кровь старым дедовским методом. Ремнём, то бишь. Выделялись на фоне этого балагана только таинственно хихикающая, непривычно тихая Аня, задумчивый и капельку дёрганный Александр Григорьевич да офигевающе-улыбающаяся практикантка Леночка, которая стала свидетельницей того действа, из-за которого, собственно, эти двое были такие таинственные и дёрганные.

Леночка шла к аудитории Александра Григорьевича точно за Самошиной, всего на пару метров отставала, но женское чутьё на тайны и сплетни остановило прямо у порога и заставило между дверьми в аудиторию спрятаться. А Аня об этом не знала и потому говорила, как всегда, звонко и весело. Чтобы голос аж от стен отражался и в пространстве множился.

- Здравствуйте, ваше благородие! – сказала вежливая Аня, поддерживая ватман, норовящий развернуться.

- Привет, - Александр Григорьевич что-то сосредоточенно искал в ящике, склонившись над столом, как коршун над добычей, и не теряя при этом своей обычной аристократичности. – Доказывать пришла?

- Что доказывать? – оторопела девушка. Припомнила беседу «вконтакте» и устыдилась. А ведь считала себя человеком, все диалоги помнящим! – А-а-а, скороговорки. А, может, не надо? – хулиганство университетского масштаба, то есть стен-газета, было тихонечко и незаметненько уложено на студенческие столы.

- Не надо? – переспросил Граф и приподнял уголок рта в намёке на улыбку. Аня засмотрелась. За такую улыбку и глупости делать не жалко, и скороговорки петь. На табурете, чтобы в роль войти, значится.

- Нет, - студентка даже головой помотала для убедительности. – Я и так на парах пою, вы же сами говорили.

- Логично, - профессор уже совсем откровенно улыбался. - Это газета моя лежит?

- Ага, - подтвердила Аня, сминая пальцами рукава куртки и ручки белого пакета из какого-то супер-маркета.

- Показывай шедевр, - предложил Александр Григорьевич, задвигая ящик стола. Чтобы не отвлекал, наверное. От «шедевра» аниного.

- Да мне уже бежать надо, Александр Григорич, - быстро сказала студентка и начала тактическое отступление к двери, - Пара начнётся скоро. К вам студенты придут… Кстати, а почему ещё никого нет?

Александр Григорьевич усмехнулся, показывая, что смену темы оценил и запомнил.

- Потому что у меня в понедельник первой пары нет, - поделился он сокровенной тайной и неторопливо вышел из-за стола, заложив руки за спину. Ничего страшного не случится, если этот фюрер мобильный на пару немножко опоздает, а поговорить надо.

- А зачем же вы тогда так рано пришли? – поинтересовалась Аня, ставя брови домиком и продолжая ретироваться за… той частью, которую Александр Григорьевич и хотел усадить на свой стол.

- Студентов пугать, - ответил мужчина, медленно сокращая расстояние между собой и Аней. Он даже не солгал, потому что ничем иным в данный момент не занимался. Пугал. – И тесты составлять.

- А, ну, удачи вам тогда со студентами и тестами, - девушка улыбнулась, честно-честно посмотрела преподавателю в глаза и взялась за ручку двери.

Почему-то не убежала, а звучно хлопнула себя по лбу и сама пошла на сближение с объектом демонстративных опасений и тайных… размышлений. Долгих, глубоких и вдумчивых таких размышлений, которые неизменно приводили к мечтательным взглядам и бессмысленным улыбкам. Грустно быть влюблённой, да!

- Вот, - Аня протянула Графу пакет, который до этого держала в руках, - Это вам. Я бескорыстная.

И вот после этого феерического намёка на жадность, девушка всё-таки сбежала, чуть не прибив дверью Леночку и в очередной раз оставляя Александра в состоянии, близком к шоковому. Он даже сказать ничего не успел. Придя в себя, вздохнул, качнул головой, взвесил на руке пакет, поставил рядом со свёрнутым ватманом. В пакете скромно прятался тёмно-синий шарф крупной вязки. Александр Григорьевич смотрел на шарф и хмурился. От удивления. Неуверенно провёл по нему ладонью. Мягкий, хоть и колется немного.

В дверь постучали, и мужчина стремительно обернулся, как пойманный на месте преступления шкода.

- Доброго вам утречка, Александр Григорич, - в аудиторию вплыла практикантка Леночка.

Граф облегчённо выдохнул. Леночка, конечно, ошибки в документах делала и не по делу иногда говорила слишком много, но на фоне других практиканток, студенток и половины пед-состава выгодно выделялась тем, что была замужем, мужа любила и к другим мужчинам не приставала. К Александру Григорьевичу тоже, что его радовало несказанно. Почему-то среди женщин считается, что если по миру поездил и больше четверти века назад родился, значит, завидный жених…

- Ой, а что это вы гладите? – прощебетала Леночка. – Котика? Шарф??

- Да вот… - Александр неопределённо повёл рукой. Но Леночка в ответах не нуждалась.