Север помнит (СИ)

- Вы позволите им вернуться домой? – спросил он Трехглазого Ворона. – Когда война закончится.

Лорд Бринден не ответил. Он поднял тонкую руку и жестом велел Ходору опустить Брана в тугой узел извилистых корней. Ходор подчинился и ушел – как Брану показалось, с облегчением.

- Итак, - сказал лорд Бринден. Бран вспомнил, что Мира почему-то назвала его Красным Вороном. – Вспомни, как я учил тебя видеть то, что видели деревья. Думаю, ты можешь задать им свои вопросы.

Бран был озадачен.

- Что мне спросить?

Лорд Бринден загадочно улыбнулся.

- Все, что пожелаешь.

Брану это не очень помогло, но он хотел доказать, что понял задание. Поэтому он закрыл глаза, коснулся корней и…

…оказался внутри деревьев. Все было бесформенным и темным, он мог видеть сквозь шуршание кроваво-красных листьев лишь обрывки каких-то лиц и мест. Ему показалось, что он увидел своего лорда-отца и, может быть, леди-мать. И Винтерфелл, каким он был до взятия его Грейджоем, и детей, которых он видел раньше и которых не знал, и многих других. Лица в деревьях, дозорные на стенах. Но он не мог понять, что ему следует искать.

«Покажите мне то, о чем говорил лорд Бринден», - прошептал он, а деревья зашуршали от ветра. – «Покажите, что сделал следопыт. Покажите мне, что произошло».

Прошло еще мгновение, но вокруг была лишь тьма. Бран затаил дыхание. Он надеялся увидеть загадочного человека в черном плаще, который завез их так далеко на север на своем лосе. Он надеялся увидеть что-нибудь, связанное с рогом, о котором говорил лорд Бринден, и с драконьим стеклом. А может, он опять увидит снег, или что происходит снаружи холма. Или Лето, он очень хотел увидеть Лето. Но когда тьма рассеялась, перед ним показалась обширная богороща, которую Бран не узнавал. Роща находилась на маленьком острове посреди озера с водой зеленой и ясной, словно изумруд. Солнце слепило глаза сквозь белые ветви. На дальнем берегу стоял большой черный замок с пятью башнями, которые обвалились и покосились, но все равно это было одно из самых огромных зданий, созданных человеком. Харренхолл. Но почему же ему явился именно Харренхолл?

Все словно колебалось в слабой дымке, и Бран решил, что он видит прошлое. Смущенный, он попытался изгнать этот образ и найти что-нибудь более полезное, но видение не исчезло. Вдруг он заметил красивую молодую девушку четырнадцати или пятнадцати лет, которая прогуливалась среди деревьев. У нее были длинные темные волосы и серые глаза, на ней было белое платье, а в волосах – голубые розы. «Я знаю ее», - подумал он, - «Но откуда?»

Девушка вышла на поляну и села у самого большого дерева. Она что-то говорила, но Бран не мог разобрать слова. Он смотрел на нее сзади и немного справа, и именно поэтому раньше нее увидел еще одного человека.

Его аж тряхнуло, он почувствовал это своим настоящим телом, оставшимся далеко-далеко. Он никогда не видел Таргариена, все они были убиты или изгнаны еще до его рождения, но без сомнения, сейчас перед ним стоял именно Таргариен. Это был высокий мужчина с хорошей фигурой и красивым лицом. Его серебряные волосы спадали на плечи, а в темно-синих глазах таилась печаль. Он был одет в черное и алое, а на плаще ониксом и гранатами был вышит трехголовый дракон. Мужчина стоял, прислонившись к стволу дерева, и наблюдал за девушкой, и Бран услышал его слова:

- Леди Лианна, прошу прощения.

Девушка вскочила, колыхнув юбками, и нащупала нож, который висел в изящных ножнах у нее на поясе. Но увидев, кто к ней обратился, она склонилась в полупоклоне.

- Ваша милость. Я… я не знала, что вы здесь.

- Вижу, - ответил мужчина с еле заметной улыбкой. – Вам не нужно беспокоиться, можете убрать нож. После того, что вы сделали с теми оруженосцами, я буду помнить о манерах.

- Хоуленд Рид – вассал моего отца, - сердито ответила девушка. - Эти мужланы не имели никакого права его мучить.

- Воистину так, и, похоже, он наказал их по заслугам. – Солнечный свет ледяными бликами отражался от волос мужчины. Он казался очень спокойным, целеустремленным и невозмутимым. – Я надеялся поговорить с вами, миледи.

Девушка немного расслабила руку, лежащую на рукояти ножа, но не оставила оружия. Поколебавшись, она сказала:

- Ваша милость, это честь для меня, но по всему королевству уже пошли слухи, а я не хочу, чтобы меня считали потаскушкой, которая отбила принца Рейегара у его доброй и благородной леди. Вам следовало бы назвать королевой любви и красоты вашу супругу, а не меня.

- Победитель турнира должен избрать самую прекрасную деву. – Он сделал шаг вперед. – У Элии доброе сердце, как вы сказали, но она хрупка и болезненна. Ее нельзя назвать солнцем, затмевающим всех своим светом.

- Вы говорите как поэт, - сказала девушка. – Про прекрасных дев, солнце и все такое прочее. Вы мечтатель, ваша милость, но нам не следует продолжать этот разговор. Я обручена с Робертом Баратеоном и не собираюсь его бесчестить.

Мужчина слабо улыбнулся.

- Вижу, вас не зря называют волчицей. Уже давно никто, ни лорд, ни леди, не говорил со мной с такой прямотой.

- Я не намерена за это извиняться.

- Наоборот, это только к лучшему. В Красном Замке больше не смеют говорить открыто из-за безумств моего отца. – У принца были темно-синие глаза, глубокие, как колодцы. Он пристально смотрел на девушку. – Вы меня околдовали. Подойдите ближе, я не кусаюсь и не дышу огнем.

Девушка не двинулась с места.

- Если вы, ваша милость, имеете ко мне уважение, вам следует поберечь мою репутацию.

Он снова улыбнулся.

- Простите меня, миледи. Наверное, вы думаете, что я дурно воспитан. Но… я должен говорить с вами откровенно. Мне нужна ваша помощь.

Это признание застало девушку врасплох.

- Что? Как я могу вам помочь?

- Есть одно пророчество – о песни льда и пламени, о принце, который был обещан. О драконе с тремя головами. Элия ждет ребенка, и в небе появилась комета в тот день, когда он был зачат. Мейстеры говорят, будет мальчик, но… Элия так хрупка, она целый год была прикована к постели после рождения Рейенис. Будет чудо, если она выживет, родив этого ребенка.

Девушка почти бессознательно подалась ему навстречу, но при последних словах заклятье спало. Она с отвращением отвернулась от него.

- Ваша жена больна и беременна, а вы позорите ее, надеясь… на что?

- Леди Лианна, прошу вас, выслушайте меня, прежде чем судить. – Голос у принца был низкий и настойчивый. – Мои отец и мать поженились после того как лесная ведьма, подруга Дженни из Старых Камней, предсказала, что от их союза родится принц, который был обещан. Даже если мой ребенок родится в срок, и выживет, он все же будет…

- Мальчиком. Вашим законнорожденным сыном, наследником Железного Трона. А еще у вас, помнится, есть младший брат.

- Визерис еще мал, и… Не хочу говорить такого о своей плоти и крови, но он слишком похож на отца. Это должен быть я.

Девушка, прищурившись, посмотрела на него.

- Похоже, вы очень высоко себя цените.

- Прошу вас, - принц беспомощно развел руками. – Я понимаю, это звучит немыслимо. Но песнь – о льде и пламени. Элия из рода Мартеллов, а Дорн не имеет ничего общего со льдом. Я сам – Таргариен, огонь во плоти, а вы…

- Нет! – Девушка в ярости выпрямилась. – Не знаю, чего вы от меня хотите, и знать не хочу! Я не приз, который вы выиграли на турнире. Я не шлюха, чтобы вы пользовались мной как вам вздумается. Вы хотите, чтобы вас запомнили как Рейегара Недостойного? Мечтайте о ваших пророчествах где-нибудь в другом месте, а меня избавьте от этого!

Эти слова задели его гордость. Он стремительно подошел к ней и сжал в руках ее запястья – не больно, но крепко.

- Миледи, - сказал он. – У дракона три головы.

- Плевать мне, сколько там у него голов! Может, лучше, чтобы ни одной не было. На свете больше трех Таргариенов, и мне все равно, где лед, где пламя, а может, вообще дождь или моча. Вы распеваете грустные песни, и никто не может упрекнуть вас в том, что вы недостаточно преданы долгу, но вы даже не представляете, чего просите от меня. Мне нет дела, что вы там прочитали в книжке. Отпустите меня!