Пока смерть не разлучит нас (СИ)

- Как вы успели заметить, со мной все в порядке, я стою без посторонней помощи, логично отвечаю на ваши стандартные вопросы и не имею жалоб на собственное здоровье, - несмотря на помятый костюм, Холмс выглядел так, будто вышел с заседания парламента, а не освободился из разбитой машины.

- Пройдите в машину, мистер Холмс, - попросил смущенный медик, - мы осмотрим вас на предмет внутренних повреждений.

- Это исключено.

- Но, сэр...

- Я еще раз повторяю - вы не будете меня осматривать, - стальным голосом отрезал Холмс, вздергивая подбородок.

- Мистер Холмс хочет сказать, - вмешалась Антея, - что он поедет на своей машине в специализированную клинику на осмотр.

- Но вам лучше всего проехать с нами, приняв лежачее положение, - не сдавался врач, - последствия внутреннего кровотечения бывают очень серьезными.

- Майкрофт, - приблизившись, попросил Лестрейд, - может вам все-таки послушать доктора и поехать в больницу? Вас осмотрят и, если все в порядке – тут же отпустят.

- Я не поеду в больницу!

- Матерь Божья, - не выдержал Грег, - у вас, Холмсов, это что, наследственная фобия – боязнь врачей?

Майкрофт с обидой посмотрел на него, всем видом показывая, что он, Майкрофт Холмс, ничего не боится.

- Если вы противитесь госпитализации, то вам нужно подписать отказ, - вклинился между ними врач, протягивая папку с бумагами Майкрофту.

Тот достал из внутреннего кармана Паркер с золотым пером, поставил размашистую подпись и вернул бумаги врачу.

- Простите, это ваше? – послышался позади несмелый голос. Майкрофт, Лестрейд и Антея обернулись – молодой спасатель, совсем еще юноша, протягивал Холмсу трость-зонтик.

- О, благодарю вас, - обрадовался мужчина, привычным жестом опираясь на зонтик. Его образ приобрел черты прежнего совершенства.

Лестрейд вздохнул с сожалением. Он не знал, как уговорить этого упрямца поехать в больницу и опасался последствий после этой аварии.

- Мистер Холмс, машина ждет вас, - доложила помощница.

- Спасибо, мисс Антея. Грегори, вы не хотели бы проехать со мной?...

- В клинику? - продолжил за него Лестрейд в надежде.

- Да, - улыбнулся Майкрофт.

Брови инспектора поползли вверх.

- Вы меня приглашаете с собой?

- Совершенно верно, - подтвердил он.

- Хорошо, - согласился растерянный инспектор.

Антея села рядом с водителем, а Холмс и Лестрейд устроились на заднем сидении.

Они покинули мост, где движение всё ещё было перекрыто, а эвакуатор медленно поднимал останки Бентли, чтобы увезти их. Машина плавно скользила по быстро темнеющим улицам города и через десять минут притормозила у небольшого трехэтажного жилого дома.

Девушка вышла из машины и, не попрощавшись, направилась ко входной двери. Машина тронулась. Грегори спросил:

- А ваша помощница не поедет с вами?

- В этом нет необходимости, - тонко улыбнулся Майкрофт.

Лестрейд, без сомнения, высоко ценил доверие Холмса, но считал, что от Антеи в клинике было бы гораздо больше толку, чем от инспектора полиции.

Почти не обращая внимания на дорогу, Грег бросал на Майкрофта обеспокоенные взгляды. Холмс сидел непривычно близко, так, что их ладони на сиденьях разделяли пара дюймов. Пожалуй, в другое время от этого Грег испытал бы волнение и трепет, если бы не тот факт, что лимит волнений на сегодняшний день несколько поисчерпался. Глядя на строгий профиль Майкрофта, тёмный на фоне неоновых расплывающихся огней города, Грег хотел добраться до клиники и знать точно — Майкрофт в порядке.

«Ладно Шерлок, ему совсем плевать на здоровье, и как только Джон уговаривает этого несносного упрямца поесть? Но Майкрофт!» - ворчливо рассуждал про себя Лестрейд, удивляясь, как старший Холмс со столь беспечным отношением к собственной безопасности дослужился до такого поста.

Когда за окном замелькали улицы Южного Кенсингтона, Лестрейд заволновался - он не мог припомнить ни одной частной клиники на территории этого района. Автомобиль мягко притормозил у небольшого двухэтажного особняка, и Лестрейд едва не выругался от досады — Майкрофт попросту обвёл его вокруг пальца.

Холмс выбрался из машины и, наклонившись, спросил у сидевшего как соляной столп инспектора:

- Вы идете?

- Я и не знал, что клиники теперь маскируются под жилые дома, - Грегори старался не смотреть в глаза обманщику, но не удержался от сарказма.

Майкрофт на это только улыбнулся.

- Клиника — это скучно, как сказал бы Шерлок. Это мой дом, и я приглашаю вас в гости.

- Кажется, - повторил Лестрейд его недавнюю фразу, - мы должны были встретиться в другом месте.

- Скучаете по итальянской кухне? – ухмыльнулся Холмс.

- Да к черту все! – взорвался инспектор, выбираясь из машины. – Ведите. Ну, знаете… такую безответственность по отношению к себе, я вижу второй раз в жизни, - и бодро зашагал по дорожке, ведущей к дому.

- Кажется, - пробормотал себе под нос Майкрофт, - я знаю, кто был первый.

Входная дверь открылась, и пожилая горничная-испанка встретила их на пороге.

- Мария, это наш гость – инспектор Лестрейд. Проводите его в гостиную и предложите бренди, - проинструктировав прислугу, Майкрофт повернулся к Грегори и добавил: - Мария – глухонемая, но отлично читает по губам. Я скоро вернусь, - он стал подниматься на второй этаж в свою спальню.

***

Пиджак, жилет, брюки. Тёмная ткань полетела на пол неаккуратным комом.

Последней спланировала белая рубашка, как снежная шапка на возвышающемся у его ног костюмном Монблане, чью белизну изрядно подпортило бурое пятно засохшей крови.

Майкрофт Холмс стянул с себя всё, напоминающее о сегодняшней аварии и только тогда посмотрел в зеркало на своё отражение — целое, вопреки ожиданиям Грегори, и безмерно уставшее.

Шум тёплой воды в раковине погружал в умиротворяющий транс, и Майкрофт замер.

Перед глазами замелькали отрывки сегодняшнего дня.

Сегодня он снова чувствовал, как жизнь уходит из него, капля за каплей; как тяжелеют руки и что-то в груди невыносимо давит, делая каждый вдох всё мучительней. Как сознание медленно угасает, окружающий мир теряет чёткость — последним он видел тёмные глаза Грегори, в которых плескалось отчаяние.

Майкрофт умирал много раз.

Он принимал смерть от яда, холодного и огнестрельного оружия, но всегда закрывал глаза с надеждой, что эта смерть — последняя.