Выученные уроки (СИ)

— Это не мило, — твердо говорю я ему и не могу удержаться от визга, когда он меня щекочет. Я выхватываю у него бутылку и хихикаю, когда случайно проливаю виски на подбородок.

— Лучше бы тебе не тратить понапрасну эту фигню, она дорогая.

— Я ее не покупала, я ее стащила! — объяснила я и осторожно вытерла подбородок. Прежде чем я смогла вытереть руку, Эллиот схватил ее и нежно облизнул мою ладонью. Облизнул!

— Фу, — я начала хохотать и не могу остановиться. Эллиот тоже, и, когда он пытается меня поцеловать, я отталкиваю его, только чтобы поддразнить.

И, конечно, я совершаю ошибку, когда в шутку отворачиваю свою голову как раз, чтобы заметить, что Джеймс занялся Меган. И Меган полностью попалась.

Ох, блять.

Ох, дерьмо.

— Джеймс! — восклицаю я, прежде чем успеваю хоть что-то подумать. Он отпускает губы Меган, только чтобы взглянуть на меня. Я смотрю на него с возмущением, не веря, что он вообще мог зайти так далеко.

Он не шевелится, просто говорит:

— Он сам напросился.

Я в шоке смотрю на него. Меган переводит взгляд с одного на другого, на ее лице недоумение. Она действительно представления не имеет.

И тогда Джеймс притягивает ее еще ближе и снова начинает целовать, отвлекая ее помутненное сознание от каких-либо вопросов. Я не знаю, что думать. Или что делать. Я ничего не могу сделать, наверное. Серьезно? Я даже не могла подумать, что Джеймс падет так низко. Мег же, в свою очередь, кажется довольной оказаться последним завоеванием в походе Джеймса Поттера, и кажется, что она даже заводит его дальше, чем он уже себе позволил.

Эллиот тянет меня за локоть, и я понимаю, что почти забыла о его существовании. Я смотрю на него и понимаю, что сейчас я окажусь его последним завоеванием. Моментально я чувствую отвращение.

— Мне надо пописать, — тихо сказала я, поднимаясь и пошатываясь против собственной воли. Веселое забвение счастливого опьянения прошло, и теперь мне плохо. Эллиот начинает подниматься, чтобы пойти со мной (уверена, чтобы убедиться, что я в целости дошла до туалета), но я поднимаю руку, останавливая его. Я ковыляю к туалету внизу и едва не сталкиваюсь с Элизабет, которая болтает с одним из слизеринских друзей Джастина. Она злобно смотрит на меня, и у меня появляется страшное желание попросить у нее прощения. Но я этого не делаю. Я просто тяну дверь туалета и понимаю, что она заперта.

Я тут же понимаю, сколько вокруг народа, и ощущаю легкую клаустрофобию. И под «легкую» я имею в виду ужасную. Наплевав на то, что уже отбой, я пробираюсь через проход с портретом и выхожу в коридор. Тут невдалеке есть туалет, и я понимаю, что, если доберусь дотуда, то смогу там спрятаться, когда разразится война, когда один Поттер пойдет в атаку на другого.

Я не знаю, почему у меня такая долбанутая семейка.

Это все вина наших родителей, конечно. Это они нас такими вырастили. Неудивительно, что мы не ладим. У нас ведь нахер не было перед глазами примера для подражания. Боже, меня сейчас стошнит.

Я перестаю идти и соскальзываю спиной по каменной стене на пол. В моей голове что-то пульсирует, у меня болит живот, и коридор кружится вокруг меня. Я закрываю глаза, желая, чтобы все это кончилось, и даже не замечаю чьи-то шаги, внезапно откуда-то появившиеся.

— Роуз?

Великолепно. Это Малфой.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, изо всех сил стараясь исчезнуть, пусть даже без знания аппарации.

— Я пришел за Джастином и Дереком. Монтагю их ищет, и я не хочу, чтобы он явился сюда и устроил всем проблемы. Ты в порядке?

Он смотрит на меня с настоящим любопытством, и я вспоминаю, что мой папа сказал о его папе. И то, как он произносил его имя. С таким горьким презрением.

— Я в порядке, — бормочу я. — Мне нужно пописать.

Я не знаю, зачем я это ему говорю, но он, кажется, особо не обратил внимания. Вместо этого он протягивает мне руку. Я смотрю на нее с секунду, прежде чем принять ее. Я уже наполовину поднялась, когда мои ноги меня подвели, и я снова упала на пол. Мне хочется плакать, хотя я совершенно не понимаю почему. Скорпиус отпускает мою руку и решает действовать по-другому. Он наклоняется, подхватывает меня под плечи и в прямом смысле вытягивает в стоячее положение.

Он все еще близко ко мне, и я не могу не заметить, какой он симпатичный. Он смотрит на меня так, будто всерьез встревожен. Я не помню, чтобы кто-нибудь так на меня смотрел.

— Моя семья ненавидит твою семью, — сказала я, и это больше шепот, чем что-либо другое. Он только едва кивает, и у меня ощущение, что он не сможет заговорить, даже если бы захотел. Ну и отлично. Ему не нужно ничего говорить. Я смотрю на него с секунду или дольше, а потом медленно киваю самой себе. — Это хорошо.

А потом я поцеловала его. Быстро, по-настоящему и многозначительно. И когда мои глаза закрываются, я говорю себе, что это просто инстинкт.

И меня ненормально радует осознание того, что нет ничего такого, что я могла бы сделать, чтобы разозлить моих родителей, как то, что я делаю сейчас.

========== Глава 22. Скорпиус. Унижение ==========

Роуз Уизли меня поцеловала.

Она меня поцеловала. А потом еще раз.

А потом ее вырвало на мои ботинки.

Так, позвольте все разъяснить. Это был день рождения ее кузена, и, конечно, когда у Джеймса Поттера день рождения, всегда бывает вечеринка. Меня не пригласили, да и особого желания идти у меня не было, потому что я ненавижу девяносто процентов тех людей, которые ходят на такие вечеринки. Единственная причина, по которой я появился радом с башней Гриффиндора тем вечером, было то, что профессор Монтагю нарисовался в моей комнате с внезапным визитом и пожелал узнать, где Дерек с Джастином. Полагаю, он слышал слухи о вечеринке и решил выйти на тропу войны, чтобы поймать участников. Я придумал какую-то ложь про то, что они в душе, и тут же самым коротким путем побежал в восточное крыло замка, предупредить их. Нет, меня особенно не волнует, попадут ли в беду Дерек и Джастин, но мне не хочется, чтобы все гости вечеринки неминуемо попали, когда там нарисуется Монтагю в поисках своих студентов. Так что я пошел их предупредить.

Можете себе представить мое изумление, когда я чуть не споткнулся о чьи-то ноги. И можете себе представить, как я еще сильнее изумился, когда понял, что это ноги Роуз. Очевидно, я не знал, что она тут делает, и в первую секунду мне показалось, что она спит. Но потом я увидел, что она смотрит на меня и выглядит так, будто сейчас расплачется, поэтому я спросил ее, в порядке ли она. Она тут же огрызнулась, конечно, спросив меня, что я тут делаю. А потом сказала, что хочет писать. Было совершенно очевидно, что она очень пьяна и ничего не соображает, скорее всего, это из-за вечеринки ее кузена… Я помог ей встать и решил убедиться, что она доберется до гостиной, но Роуз начала гипнотизировать меня взглядом, и я удивлен, что тут же не умер на месте. Я был напуган до усрачки, и, конечно, когда она объявила, что ее семья ненавидит мою, ну, я уже был готов бросить все и бежать в Слизерин.

Но тут она меня поцеловала.

Признание. Я никогда не целовался.

Вы в шоке, я знаю. Я ведь такой жутко популярный и определенно самый завидный жених своего курса… Ага, точно. Так что, наверное, вы не в таком уж и шоке. У меня на самом деле было не так уж много возможностей поцеловать девчонку, учитывая, что большинство девчонок даже не понимают, что я жив, а те, которые понимают, считают меня психом или вроде того. Я точно не самый общительный человек на свете, так что я не делал особенно много попыток поболтать с девчонками, потому что я представления не имею, что им сказать.

Но наконец-то я кого-то поцеловал.

И это была Роуз.

Ну, в отличие от меня, у Роуз на самом деле есть опыт в поцелуях, так что она (определенно) знала, что делает, намного больше меня, во всяком случае. Так что я просто последовал ее примеру и копировал то, что она делает. Не думаю, что она вообще заметила хоть какую-то технику (или ее недостаток), потому что она была серьезно пьяна, и я даже должен был пару раз ее поддержать, потому что, похоже, она забыла, как надо стоять.