Тёмный лорд (СИ)

Через пять минут Том сидел в бетонном помещении, слушая оглушительный грохот взрывов. Помимо Тома в бункере было еще человек двести. Одни сидели на каменном полу, другие теснились на железных нарах. Том снова поблагодарил небо за то, что пошел на пропагандистский фильм: в кинотеатрах, как правило, были входы в бомбоубежище.

— Расступитесь… Расступитесь… — двое санитаров втащили носилки с пожилым человеком, укрытым белой простыней.

— Зажигательные бомбы… — словно невзначай сообщил пожилой военный. — Такими Мадрид в свое время бомбили.

— Мы же не испанцы, твою мать! — громко фыркнул долговязый парень.

— Люфтваффе-то все равно, — стоически заметил седой офицер.

— Я всегда говорил: нельзя им доверять, стервецам, — Том обернулся. Рядом на нарах сидел старик с пьяными голубыми глазами. — Разве можно было доверять бошам? — покачал он головой.

«У него погибла внучка», — пробормотал внутри тонкий голос.

«Гриндевальду нет дела до его переживаний, — усмехнулся другой. — Почему тебя это должно волновать, Волдеморт?»

Поежившись, Том ущипнул себя за ладонь. Это был первый раз, когда он назвал себя Волдемортом. Тому нравился его псевдоним, но он никогда не обращался так к самому себе.

Примерно через час Том покинул бункер и медленно побрел в сторону Воксхолл-роуд. Целые дома перемешались с разбитыми остовами зданий. В прогалинах от попаданий бомб вилась алебастровая пыль и валялись груды обломков от кирпичей. Том никогда прежде не видел, как бомбежка расчищает гигантские пустыри. В отличие от других сирот, Том старался не лазить по развалинам: он слишком боялся покойников.

Однако на этот раз Том изменил привычкам: его внимание привлек серебряный портсигар, валявшийся рядом с убитым мужчиной в дорогом синем костюме. Преодолевая омерзение, Том схватил портсигар и стал рассматривать его крышку: на ней был изображен знак в виде пересекающих кругов и треугольников. Затем взгляд мальчика приметил нечто более интересное: из кармана трупа торчала волшебная палочка.

С минуту Том, как ошарашенный, смотрел на этот предмет. Затем осторожно двумя пальцами достал ее из кармана. Том хотел было пойти дальше, но не успел: сильный приступ рвоты согнул его пополам.

*

Том зевнул и, поежившись от сквозняка, встал с кровати. Вдалеке ухали взрывы и слышался шум складывающихся домов. Сегодня был хороший день: немцы бомбили Лондон вяло. Последние две ночи сироты провели в бомбоубежище, подстилая покрывала на кафельный пол. Утром Том едва дополз до кровати и, не раздеваясь, сладко проспал до позднего вечера.

— Слушай, а тот подонок с табаком так и не заплатил, — послышался из-за двери голос Генри Ойрена. — Неплохо бы его поучить уму-разуму.

— Точно? — Патрик посмотрел на приятеля. — Ладно, у кого есть бензин?

Голоса удалялись. Том надел жакет: в конце августа на улицах сильно сквозило. Мысли путались, и он стал осторожно красться по лестнице. Он помнил, что министерство не могло определить хозяина заклинания: оно может только узнать вспышку и, если очень повезет, определить волшебную палочку. В городе после бомбежек сделать то и другое было невероятно сложно. Том осторожно пошел за шайкой Патрика, иногда останавливаясь под фонарями или забегая в соседние переулки.

«Том, подумай… Неужели ты хочешь применить непрощаемые на людях?» — забормотал в голове тонкий голос.

«Ты трусишь, Волдеморт?» — расхохотался другой. Том остановился и, посмотрев на Патрика, с ненавистью сжал кулаки.

Через десять минут компания подошла к киоску с табаком. Патрик остановился в отдалении. Генри стал расспрашивать продавца о чем-то. Прыткие Джеймс и Мартин, пригнувшись, полили бензином газеты, сигареты, открытки и побежали в сторону. Патрик швырнул зажженную тряпку, и киоск вспыхнул, как пакля. Генри оттолкнул хозяина и помчался прочь.

— Мерзавцы, мерзавцы! — в отчаянье кричал пухлый продавец. — Все пропало, сволочи! — Пламя разгоралось сильнее, и он бессильно метался вокруг киоска. Редкие прохожие останавливались, чтобы посмотреть на это зрелище.

— Imperio, — прошептал Том, направив чужую палочку на Патрика. Верзила остановился и ошарашенно осмотрелся. — Бегом вправо, — приказал Том.

Не понимая происходящего, Патрик побежал в сторону Воксхолл-Роуд. Том помчался за ним, направляя его в сторону руин, где он подобрал вчера портсигар. По дороге Том вспоминал о том, как Патрик руководил его побоями, из-за того, что на пальто Бренды кто-то насыпал стиральный порошок. Когда они подбежали к развалинам, Том снял заклинание. Патрик испуганно озирался по сторонам.

— Здравствуй, Патрик, — ласково улыбнулся Том.

— Кошак? — удивленно осмотрелся верзила. — Ты что здесь…

— У меня тот же вопрос, Патрик, — усмехнулся Том, хотя его голос предательски дрожал. — Мне кажется, что пришло время тебе ответить за мои унижения. — Не теряя даром времени, мальчик выхватил палочку и произнес первое, что пришло ему в голову:

— Crucio! — Его голос эхом отозвался в пустом переулке.

Патрик упал на землю, крича и причитая. Крик был настолько сильным, что Том всерьез испугался, как бы на вопли верзилы не прибежала полиция.

— Silentio! — Том применил оглушающее заклинание.

Крики стихли, но самого верзилу трясло и выворачивало. Том смотрел на него, разрываясь от противоречивых чувств. Одна его часть умоляла остановиться, а другая наслаждалась происходящим. Вторая взяла верх над первой, и Том не снимал проклятье целых десять минут.

— Я хочу, чтобы ты это запомнил, пес, — презрительно сплюнул Том, скривив губы в усмешке. — Я хочу, чтобы воспоминания об этом преследовали тебя, изводили тебя, как меня изводили воспоминания о твоих побоях.

Невдалеке завыла сирена противовоздушной обороны. Начинался налет, но Тому сейчас это было на руку.

— Настанет день, когда такие маглы, как ты, будут знать свое место, — спокойно сказал Том. — Но я же не могу допустить, чтобы ты втравил меня в неприятности, правда? Avada Kedavra! — воскликнул он, вспомнив, как Патрик толкнул его в оледенелую яму.

Зеленый луч осветил верзилу. Сначала в глазах Патрика мелькнуло ощущение предсмертного ужаса, затем они стали оловянными. Том быстро одернул палочку и тут понял, что он сотворил. Он только что убил человека, пусть даже и магла. Если об этом узнает министерство, его отправят в Азкабан.

— Что я наделал? — прошептал Том, глядя на труп. — Боже, что же я наделал? — повторил с ужасом он.

Эйфория прошла, и Том чувствовал только леденящий холод. Как он сможет жить теперь, зная, что он убийца? Вытерев палочку о край плаща, он бросил ее вместе с серебряным портсигаром в руины дома. Он больше не мог видеть этот переулок и труп — жизнь, отнятую им самим. Тело трясло как в лихорадке, и Том побежал, не чувствуя холодного ветра.

*

Утро первого сентября выдалось ненастным и промозглым. Из-за туч не было ночной бомбежки, что позволило впервые за последние дни поспать спокойно. Несмотря на это, Том прикорнул только под утро. Быстро вскочив, он посмотрел на мокрое окно и, прихватив собранный накануне чемодан, помчался на улицу.

Последние четыре дня в приюте прошли ужасно. Патрика нашли полицейские и привезли в приют через два дня после случившегося. Доктор Рочестер сразу констатировал гибель при бомбежке. В тот вечер Тома бил озноб, и он, казалось, был почти готов сам побежать с раскаянием в министерство. Поразмышляв на свежую голову, Том решил, что Патрик был отъявленной мразью. Это отчасти успокоило мальчика, хотя засыпал он по-прежнему тяжело.

— Привет, Том! — Араминта Бэрк помахала ему рукой из окна поезда. Том кивнул и зашел в купе, где сидели Рэндальф, Друэлла и Араминта.

— Вот мы и в сборе, — улыбнулся Лестрейндж.

— И заняли купе в самом центре, на зависть блохастым гриффиндорцам, — рассмеялась Друэлла.

Том слабо улыбнулся: после истории с Патриком приятели казались ему безнадежными детьми. Через минуту Том слушал рассказы о том, как Рэндальф все лето просидел дома, а Араминту, несмотря на войну, родители свозили на море.