Тёмный лорд (СИ)

— Мне идет? — спросил он Энтони Крэбба, который примерял огромную голубую мантию.

— Ну, просто маркиз Карамболь*, — ухмыльнулся Том.

— Ты тупая, ничего не стоящая грязнокровка! — закричал с ненавистью Нортон под дружный смех слизеринцев.

Сам Том обречённо переоделся в парадную, хотя и слегка поношенную мантию из чёрного бархата с серебряной отделкой. Том знал, что было довольно вульгарно всё время носить чёрное, но этот цвет соответствовал его волосам и, в данный момент, его настроению. Том не стал дожидаться остальных, а быстро пошел по парадной лестнице, усыпанной наколдованным инеем. Привычные газовые фонари, покрытые снежинками, были окутаны облаками белого света и казались сошедшими с праздничных открыток.

— Счастливого Рождества, Том! — помахала ему Друэлла Розье. Она стояла на нижней площадке и весело болтала со Сьюзен Пак. Том мягко улыбнулся сокурснице, глядя на ее фиолетовую накидку.

В холле стояла праздничная толчея. Ученики, как завороженные, ожидали восьми часов. Араминта надела длинное синее платье и белые перчатки до локтя. Дженни Сполдинг и Мона МакКейб стояли в почти одинаковых кремовых платьях, напоминая двух сестер. Игнотус Пруэтт надел вместо мантии замшевый пиджак с бабочкой, чем вызывал восторги у целой группы гриффиндорок. Августа Энслер набросила на ярко-красное платье новогоднюю мишуру. Том с усмешкой подумал о том, будет ли она светиться в темноте.

Наконец, тяжелые двери распахнулись, и толпа хлынула в зал. Том, как и многие, не смог сдержать возглас восхищения: стены зала изображали сад из цветущих вишен и груш. Волшебный ветер легонько трепал их макушки, и от его дуновений белые цветы разлетались по сторонам. В саду было много гротов с кустами диких роз, над которыми пролетали маленькие феи. Задняя стена, где находился учительский стол, была закрыта занавесом. Обеденные столы исчезли: вместо них стояла сотня сидений, а в воздухе горели гирлянды белых свечей.

— Пленен силой искусства, грязнокровка? — услышал Том насмешливый голос Мальсибера. Стоявшая рядом Эмилия Гринграсс рассмеялась.

— Судя по мантии, ты недаром выбрал в спутницы Гринни, — парировал Риддл, рассматривая бирюзовую мантию Эмилии. Мальсибер хотел что-то возразить, но Том пошел к сидениям. Дженни Сполдинг послала ему кокетливую улыбку, но мальчик не обратил на гриффиндорку ни малейшего внимания.

— Ты не против? — спросила Миранда, показав на сидение рядом с ним.

— Конечно, нет, — улыбнулся Том, подивившись ее наряду. Миранда надела короткое горчичное платье, перетянутое простым поясом, и белые босоножки.

— Догвуд почти бросил Элизабет и ухаживает за вашей Люси, — улыбнулась девочка.

— С каких пор тебя интересует, с кем спит это животное Догвуд? — засмеялся Том.

— Об этом сейчас не говорит только ленивый, — улыбнулась Миранда, обнажив маленькие неровные зубы. — Вчера они болтали о том, как подают кофе в постель, и Элизабет еле сдерживала слезы.

— Плакать из-за Довгуда? — удивился Том. Он вспомнил, что Люси вчера в самом деле победно прохаживалась по Большому залу, вплетя в волосы изумрудную ленту. И все же страдать из-за Догвуда, которого слизеринцы звали «орангутангом», казалось ему верхом глупости.

— Попрошу внимания! — профессор Дамблдор предупредительно поднял руку. Голоса смолкли, и свечи погасли, как по команде.

— Смотрим! — весело прошептала Миранда и, поправив очки, посмотрела с улыбкой на сцену. От сияющих глаз девочки Том почувствовал прилив тепла и последовал ее примеру.

— Сейчас наш новый хогвартский театр покажет сказку «Фонтан феи Фортуны». — Взрыв аплодисментов прервал слова Дамблдора. — Мы не случайно решили поставить именно ее, — доверительно улыбнулся декан Гриффиндора. — Ведь это сказка о любви. Сказка о том, что любовь не ведает разделения на умных и глупых, магов и маглов, достойных и недостойных. Сказка о том, что перед великой силой любви все равны!

Том нахмурился. Ему снова казалось, будто Дамблдор заготовил эту странную речь для него. Профессор Бири неуклюже выбежал на сцену и, взмахнув палочкой, открыл занавес. Зал потонул в аплодисментах при виде заросшего травой холма, на вершине которого стоял фонтан в виде четырех чаш.

Первой вышла на сцену улыбающаяся Аша. Возможно, это была иллюзия, но Тому казалось, будто он каждой клеточкой тела чувствует ее победу. Амата выходила жесткой пружинящей походкой — Том понимал, что она не хочет показать свое огорчение. Альтеда выходила неуверенно, словно волновалась из-за своей игры. Амата уже развернулась к подругам, как вдруг из-под холма вспыхнул огонь. Гигантская голова огневицы, развернувшись, бросила в декорации столп огня. Первые ряды отчаянно закричали. Девочки, подобрав парадные платья, повскакивали с кресел. Змей выпустил новую волну пламени, и рождественская сосна вспыхнула, как спичка.

— Aguamenti! — воскликнул профессор Бири, направив палочку на змея. Огневица зашипела и, выпустив еще одну струйку огня, зажгла холм.

Ученики беспорядочно толпились у входа, налетая друг на друга. Девочки отчаянно визжали, и только Том не мог отвести взгляда от сцены: Амата и Аша выпускали друг в друга столпы искр. Рядом с ними метался профессор Бири, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

— Все на улицу! — громко сказал Дамблдор.

Потрескивавшая от огня стена разъехалась в разные стороны, открывая проход в вестибюль. Миранда, оцепенев, смотрела на поединок волшебниц, но Том, схватив ее за руку, потащил к выходу. Через пару минут они, протиснувшись через толпу, выскочили на улицу. Рядом с обледенелой ступенькой валялся старый черный плащ, и Том поскорее накинул его на озябшую Миранду. Невдалеке слышались визги и сухой треск горящего дерева. Многие ученики кашляли от дыма, и старшекурсники выносили их на мороз, укрывая мантиями.

Некоторое время Том смотрел на этот действо, не понимая, что его волнует. Ночное небо стало совершенно черным. Внезапно ему показалось, будто вокруг воцарилась гробовая тишина, хотя люди по-прежнему двигались. Том вспомнил, что о чём-то подобном он читал в книге про дементоров: когда они приближались, наступала тишина. Из Запретного леса послышался гудящий шум. Следом из-за деревьев появилась полсотни высоких фигур в капюшонах.

Том мгновенно выхватил палочку. Он знал о губительной силе дементоров, и не хотел, чтобы ее воздействие испытали он сам или Миранда. К его удивлению, ни одному ученику пока на удавалось выпустить Патронуса.

— Expecto Patronum! — выкрикнул Том, сконцентрировавшись на мысли, как они с Лесли выходят из приюта.

Из палочки вырвалось что-то высокое в виде гигантской серебристой змеи. Некоторое время она кружилась в воздухе, а затем помчалась по направлению к дементорам. Но тут все они разом глубоко и вздохнули, и счастливые воспоминания тотчас покинули Тома. Стало невыносимо тоскливо, и перед глазами поплыли сцены из приютской жизни. Генри Ойрен говорил Патрику Фелпсу, что надо побить «кошака». Судя по вскрикам и всхлипываниям других учеников, дементоры оказывали на них такое же влияние. Том обернулся и ужасом увидел, что Миранда была на грани обморока. Кто-то из старшекурсников потянул ее в сторону замка.

Дементоры приближались. Том попытался снова вызвать покровителя, но не смог: счастливых воспоминаний больше не было. Едва он только вспомнил радостный момент, как эти мысли сразу сдуло очередным глубоким вздохом дементоров.

— Expecto… — слабо прошептал Том. Руки слабели, и глаза закрывала тьма.

Примечание:

* Маркиз Карамболь — псевдоним Генриха Айзенштайна из оперетты И. Штрауса «Летучая мышь». Том достаточно ехидно высмеивал Нортона, намекая, что он, как и Айзенштайн, был самозваным дворянином.

========== Глава 19. Триумф Альбуса Дамблдора ==========

Том почувствовал, как на плечо опустилась холодная склизкая рука. Он оглянулся и увидел дементора. Леденящее чувство пронзило внутренности, глаза застлал туман. Изо всех сил сконцентрировавшись, Том представил себе, что все закончилось, и они с Мирандой счастливые бегут, взявшись за руки, к школе.