Второй шанс (ЛП)

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты точно, как я. — Он отстранился от меня со смутно читающимися во взгляде подозрением и обидой. — Я думаю, что сейчас у тебя появилось то, чего был лишен любой жеребец Девяносто Девятого: шанс узнать собственное дитя. И ты в ужасе, что можешь нечаянно все испортить. И как один эксперт по неудачам другому… лучше ты сейчас не делаешь. Она умная девочка. Она знает, что ты её отец и хочет твоего участия в её жизни. Но еще несколько месяцев… возможно даже несколько недель твоего пренебрежительного к ней отношения… и она никогда не захочет знать тебя.

Он снова глянул на копыта, его уши опали. Рампейдж сочувственно вздохнула и похлопала его по плечу.

— Это никогда не бывает легко.

Я поднялась и встряхнулась.

— Как бы то ни было… меня ждет кобылка, перед которой мне нужно извиниться. Обдумай все хорошенько, П-21. И если хочешь моего совета… я пойму, если это не так, но все же… не затягивай.

Я оставила их за беседой и поднялась по лестнице. Это ночью спать никто не будет. Я постучала в дверь Глори. Она открыла практически сразу, в страхе широко распахнув глаза. Она улыбнулась в ответ на мою виноватую улыбку.

— Надеюсь, моя игра тебя не разбудила.

— Нет… совсем нет, — тихо вымолвила она.

— Могу я войти? — спросила я, надеясь, что моя робкая улыбка превзойдет чувство неловкости, захлестывающее меня. Она отступила от двери, и я вошла внутрь. Полагаю, что когда-то давно эта спальня принадлежала Таро. Здесь все еще остались несколько ящиков старых игрушек и тому подобного.

— Тебе полегчало? — спросила она, проводив меня в комнату и усадив рядом с собой на кровать. Она с любопытством оглядела меня, склонив голову.

— Ты выглядишь чуточку лучше.

— Да. — Я на мгновение остановила на ней свой взгляд. — Вроде того… — Еще мгновение, затем вздохнула и посмотрела в сторону. — Не совсем… но я снова в строю. И пока я в строю, есть надежда. Поэтому, да, немного лучше…

— Уверена? — Она заботливо погладила мою щеку. — Точно-точно уверена?

Я кивнула.

— Агась.

— Хорошо. После этого я чувствую себя не так плохо, — сказала она, глядя на меня с любящей улыбкой, немного отклонилась и ударила меня по голове так сильно, что я шлепнулась на противоположную сторону кровати. — О чем во имя Эквестрии ты думала, давая маленькой кобылке препарат вызывающий сильное привыкание? Раньше я думала, что Мед-Икс вреден. И я старалась не использовать… избегала… применение гидры. А теперь, препарат за препаратом! А я просто сидела и позволяла вам их принимать! О чем во имя Эквестрии думала я? Я буду лишена всякой медицинской лицензии, если хотя бы один пони из Тандерхеда узнает об этом!

Я заморгала, глядя на неё, и не смогла удержаться от смеха, когда она посмотрела на меня сверху вниз.

— А сейчас я ударила тебя! А тебе смешно!

Она смотрела на меня серьезно.

— Никаких больше препаратов, по крайней мере, для пони, которая ещё не получила кьютимарку! Я это хочу сказать!

Я потянулась к ней, чтобы стащить её с кровати и прижаться к ней. Я знала чего она сейчас хотела, и это надо бы сделать, но мало приятная часть меня ворчала в глубине моего сознания, настаивая на том, что дать Скотч Праздничные Минталки тоже было правильным решением. И как я не старалась я не могла это заглушить.

* * *

Вопреки ожиданиям, мы не приступили к неприличным действиям. Оба наших сердца не желали этого. Мы лежали вместе, прижавшись, пока она не задремала. Мое тело пока что не требовало сна, поэтому я достала учебник и принялась за магические тренировки. В книге говорилось, что надо представить свою магию как дыхание, действующее на листок. Я почти не потерпела полную неудачу с этим. Затем, магия должна стать словно рот, смыкающийся на чем-либо, чтобы передвинуть его. Я должна была признать, что эта старая книжка с милыми маленькими картиночками и большими буквами была лучше, чем недели слушания монотонного бормотания Текстбук о том, как «делать это правильно». Я никогда не думала о магии как о чем-то, что я могу делать. Это всегда было тем, что другие пони могут делать лучше.

К тому времени, как наступило утро, я смогла последовательно переворачивать страницы книги… Ну, по крайней мере через раз. Эй, это уже был прогресс.

Глори была почти счастлива тому, увидев, что Прелесть так же рада каждому куску ее блюд, как и я. Только Глори могла быть настолько внимательной и решительной, чтобы измельчить изумруд и замешать его в омлет. Я недоумевала, откуда она взяла яйца для него, но решила не спрашивать ее. Рампейдж сломала зуб и сразу вернулась к своему сырому блотспрайту, надо сказать, интересный вкус.

П-21 и Скотч Тейп играли в гляделки. Один смотрел, замечал второго, и оба отводили взгляд. Это все, что я могла сделать, чтобы не кричать… Но, учитывая как я себя чувствовала этой ночью, я предполагала что я была последним пони, который мог бы критиковать кого бы то ни было, нуждающегося во времени и пространстве. Правда, оба они взялись мыть тарелки, довольно суровая работа после готовки Глори. Может это поможет П-21 преодолеть его молчаливость.

Говоря о Прелести, было понятно что она не знает куда хочет пойти, кроме того, что возвращение вместе с нами к Сангвину было последним в ее списке интересов.

— Ты знаешь, Прелесть… Я не могу говорить с уверенностью, но мне кажется, что Метконосцы могут использовать здесь твое пламя — фиолетовая дракобылка в замешательстве взглянула на меня, и я посмотрела на Скотч. — И я думаю, ты тоже должна остаться, Скотч. Просто чтобы не случилось ничего плохого.

— Ты хочешь, чтобы я оставила вас? — выдохнула она, ее миска Сахарных Яблочных Бомбочек была забыта, когда она выпрямилась на сидении.

— Нет, я думаю, что для Чарити и Прелести будет лучше, если ты останешься и поможем им. — Я старалась говорить как можно увереннее и как бы вскользь, и обернулась к Глори и П-21 за помощью.

Конечно, Рампейдж не сильно помогла, когда испустила отрыжку с запахом блотспрайта и сказала:

— Эй, позволь ей идти куда она хочет. Она крепкий ребенок.

Глори улыбнулась Скотч.

— Ты не хочешь посмотреть, сможешь ли ты воплотить в жизнь твою туалетную идею? — Я удивленно моргнула, глядя на них. — Это было бы большим улучшением для города, по сравнению с использованием канавы за дорогой.

Она действительно вздрогнула! Э? Что не так с канавой? То есть, я люблю водопровод так же, как и сидящая рядом кобыла, но… Стоп… Неожиданно, эта мысль привела к вопросу, как на Тандерхеде поступают с их отходами. Теперь я вздрогнула… Я никогда не смогу теперь воспринимать дождь так же как раньше.

— Конечно… После того как я получу свою кьютимарку! — как ни в чем ни бывало заявила Скотч. — Согласись, никто не хочет получить туалетную кьютимарку. Я имею ввиду, хуже будет только кьютимарка в виде кучки какашек. Вот об этом и речь.

— Я считаю, любая кьютимарка хороша, пока она у тебя есть — тихо сказала Глори, посмотрев на свой бок и на выжженый кусок кожи там, где когда-то было изображение рассвета. Затем она вздохнула и снова надавила — В любом случае, Прелесть рассказала нам о множестве опасностей вокруг и под Исследованиями Гиппократа.

Скотч подтвердила, что отметка моего ПипБака все еще на севере от нас.

— Монстры. Яд. Пока это все не технология, я в порядке — пренебрежительно заявила Скотч, беря копытами свою чашку и поднимая ее к губам, чтобы выхлебать сахарный осадок на дне. Когда она закончила, то адресовала мне ухмылку из-под молочных усов. Источник молока — еще одна вещь, которую я бы не хотела узнать.

— На самом деле, Прелесть только что подала мне идею, как справиться с этим. Радужная штука и розовая штука могут быть смыты дождем.

— Под землей это будет тем еще трюком — пробормотала Рампейдж. — Там не так много дождевых облаков.

— Нет, но если это что-то вроде Стойла, оно должно иметь противопожарную систему. Если вы ее запустите, это поможет отправить радужную дрянь в смыв и очистить воздух от розовой дряни. — Скотч довольно улыбнулась. — Ты знаешь, как это сделать?