Стон (СИ)

— Прости?

— Зачем ты пьешь пиво? — терпеливо повторил Шерлок. — Шлюхи предпочитают запах дорогого виски или, на худой конец, коньяка.

— Откуда это тебе известно? Ты и есть та самая шлюха?

Кажется, он пытается пошутить. Или этот олух в самом деле не понимает, кто перед ним сидит? Слегка раздвинув ноги, положив ладонь на обтянутое легчайшей шерстью бедро… Очень близко к паху… Настолько близко, что граница почти отсутствует…

— Да, я и есть та самая шлюха. Куда едем?

Парень недоуменно оглянулся по сторонам, будто искал подтверждения диким словам сидящего рядом с ним красавчика. Или опровержения. Ничего подобного он не ждал, это было теперь очевидно; скорее всего, он даже не планировал на сегодня какую-либо интрижку, и отразившееся в его оживившемся взгляде понимание, что он явно забрел не туда, говорило об этом лучше любых оправданий.

— Иди ты к черту. Никуда мы не едем.

Но в Шерлоке уже зрел азарт. Злой, беспощадный, ведущий к самому краю.

«Отвратительно! Мерзко! Хуже и быть не может…»

Скользнув по бедру ладонью, он неторопливо поднялся, продемонстрировав собеседнику всю свою стать: и обтянутую мерцающей тканью грудную клетку, и узкий таз, и стройные бедра, на которых ладонь оставила жаркий ласкающий след…

— Ты гей или бисексуал? — деловито осведомился он, расправив невидимые складки на снежно-белой рубашке.

— А ты? — парировал парень, борясь с не желающей его покидать растерянностью, но уже понемногу приходя в себя от потрясения, вызванного откровенностью и нескрываемым вызовом Шерлока.

— Я никто. Меня трахают, и этим все сказано. Так ты гей или…

— Не то и не другое.

— Почему же ты решил меня снять? — Шерлок вновь уселся за барную стойку, развернувшись к парню всем корпусом и доверительно наклонившись чуть ближе дозволенного, сократив расстояние между их лицами до минимального. Он знал, что легкий аромат туалетной воды уже долетел до парня, проник в его ноздри, пропитал загорелую кожу, просочился в легкие, словно тоненькая ядовитая змейка…

Тот еле слышно прочистил горло, но не отстранился.

— Я не собирался тебя снимать. Просто поздоровался. По-моему, вежливость — не самое плохое из человеческих качеств.

— В этой помойке просто из вежливости не здороваются. Зачем ты сюда пришел?

— Выпить. Я не знаю этого места — парень снова окинул взглядом затемненный зал, на редкость полупустой и не настораживающий своей откровенной нестандартностью. — Первый день в Лондоне…

— Первый день в Лондоне, заходишь в гей-бар и сразу же подсаживаешься ко мне.

— Я к тебе не подсаживался. — Раздражение промелькнуло едва заметной тенью. — Ты пил за стойкой. Я сел на соседний стул.

Он отодвинул стакан и поднялся.

Шерлок внимательно оглядел ладную крепкую фигуру, придав своему взгляду профессиональный блеск. Он удивлялся самому себе, не понимая, откуда в нем этот задор, это граничащее с возбуждением нетерпение. Он соблазнял, завлекал, бросал вызов. И кому? Неприметному парню в грошовой ветровке, на висках которого разглядел затерявшуюся в светлых прядях первую седину.

— Всё у тебя просто… И, знаешь, я слышал это не раз. Довольно тратить время на треп. Куда мы едем? Где твой дом?

«Если сейчас он расплатится и уйдет, значит, так тому и быть; значит, его хранит тот самый Бог, которому нет до меня никакого дела…»

— Я остановился в гостинице. Временно.

Не ушел. Стоит и неуверенно мнется.

Зацепило, да? Все вы…

— Конечно, в гостинице. Где же ещё… — Шерлок решительно встал. — Поехали.

Он бросил свирепый взгляд на замершего неподалеку бармена, и если бы взглядом можно было сломать кадык, Эд уже лежал бы на залитом вином полу, хрипя и прощаясь с жизнью.

*

Они вышли на сверкающую огнями улицу, и визгливый шум не торопящегося затихать и отходить ко сну города сегодня ударил по барабанным перепонкам особенно резко. Шерлок передернул плечами, плотнее запахивая легкий плащ и поднимая воротник — весна замучила лондонцев затяжными дождями. Слава Богу, сегодня небо сжалилось над отсыревшим городом, и даже редкие, неяркие звезды мелькали сквозь мрачные клочья туч.

Парень молча стоял рядом. Шерлок нетерпеливо на него оглянулся.

— Что замер? Лови такси.

— Это не обязательно. Гостиница в двух шагах.

«Живет рядом? Он и в самом деле не знал, куда его занесло. Идиот! Мог обратить внимание хотя бы на вывеску, прежде чем решить перед сном промочить свое идиотское горло».

— «Оrient»**?

— Ты там бывал?

— В этой дыре? — Шерлок презрительно фыркнул. — Ещё чего! Я хорошо знаю город, и только.

*

Номер, к счастью, не был ни убогим, ни грязным. Он производил впечатление места, где не собирались оставаться надолго, но, тем не менее, уже носил следы пребывания в нем человека, склонного к идеальному порядку и стремящегося обживать любой клочок земли, на котором вынужден задержаться даже на час.

Шерлок внимательно оглядывался по сторонам, отмечая и запоминая каждую незначительную деталь: дорожная сумка, тесно прижавшаяся к ножке тщательно прибранной кровати (на ней он отдыхал, заселившись в номер, спал или просто лежал, закинув за голову руки, думал, строил планы на этот день, на год, на жизнь, а поднявшись, расправил и ловко пригладил ладонями каждую складку), вещей в сумке немного, только самое необходимое, а её наполненность говорит о том, что разобрать и развесить немногочисленные пожитки в платяной шкаф парень не поспешил, и лишь на спинке стула притулился серый, крупной вязки свитер, который Шерлоку показался колючим даже на взгляд; безликая, матово поблескивающая поверхность письменного стола, ровно посередине которого сочно зеленело большое яблоко, и Шерлок поймал себя на мысли, что с большим удовольствием уселся бы, скрестив ноги, на это спартанское ложе, разметав, превратив в хаос его идеальное одиночество, и, подложив под спину подушку, впился зубами в спелый округлый бок. Но это было совсем уж некстати, желание показалось нелепым и странным, тем более здесь и сейчас.

Он стянул с себя плащ и небрежно кинул его на кровать. Парень свою куртку аккуратно повесил на плечики и спрятал в пустоте гардероба, занимающего почти все пространство крошечной темной прихожей.

Жалобный скрип захлопнутой дверцы разорвал тишину и заставил обоих синхронно вздрогнуть и посмотреть друг на друга.

— Итак, — собственный голос казался Шерлоку незнакомым, — предупреждаю: я не возбуждаюсь и не кончаю — мой член всегда остается мягким. Считай это брендом. Но отсосу так, что собственное имя забудешь. Любишь, когда сосут? Можешь трахать меня, как тебе вздумается. Можешь отыметь меня пальцами. Можешь дрочить мне. Можешь — себе. Хочешь, это сделаю я? Прямо сейчас? У тебя большой член? Мне нравятся большие грязные члены. И головки размером с кулак. Что ты хочешь от шлюхи, дружок?

Лицо парня вновь мучительно вспыхнуло, глаза влажно блеснули, ресницы дрогнули. Он нервно сглотнул и перебил Шерлока: — Ничего. Я же сказал — этого мне не надо.

— А что тебе надо? — Шерлок искусно изобразил удивление. — Ты притащил меня сюда. Для чего?

— Я тебя не тащил, — мягко, но упрямо уточнил парень. — Я никогда никого никуда не тащу. Не в моих правилах.

— Хм… А что в твоих правилах?

Парень явно не знал, что ответить, как объяснить этот странный поступок — ведь он давно уже понял, кого ведет на свою территорию.

— Мои правила тебя не касаются.

Он очень старался сохранить присутствие духа, очень старался выглядеть незаинтересованным и спокойным, но Шерлок заметил и мелкое подрагивание пальцев, нервно теребивших пуговицу рубашки, и яркие пятна волнения, осветившие простое лицо и придавшие юношескую свежесть мужественно-грубой коже.

— Хорошо. Что, в таком случае, я здесь делаю? Зачем я тебе?

— Поговорить. Перекинуться парой слов. Выпить кофе. Я никого здесь не знаю. Вернее… В общем…

Парень терялся всё больше, подыскивая слова, неловко переступая с ноги на ногу.