Бессмертные (СИ)

— Ли-ли, просто… — Пристыженно закрыв лицо рукой, индеец затих. За целый день спокойствие столько раз сменялось злостью и обратно, что складывалось ощущение, будто мозг прогнали по американским горкам с неестественной скоростью.

Леа вздохнула, обхватила руками лицо Сэма и прильнула в глубоком поцелуе. Слегка дрожа, он подался вперёд. Леа, истолковав действия индейца как поощрение, прижала его руки к бёдрам.

— О, милый, — бормотала девушка между поцелуями. Её мягкие, зазывающие губы на некоторое время утихомирили Сэма своей страстью. Когда сильные и одновременно нежные пальцы Леа потянули в сторону его взлохмаченные волосы, он застонал. Сэм схватил колено возлюбленной и закинул её ногу на талию.

Переместившись с места, девушка оседлала Сэма, на что тот грубо схватил её и застонал, углубляя поцелуй. Что угодно, лишь бы слиться воедино с высоким подтянутым телом Леа не только в области паха. Нутро брюнета призывало взять её прямо здесь, на старом диване, не заботясь о несвоевременном возвращении матери.

Но даже риск, что мама может застукать своего сына за неподобающим занятием, не смог укротить пыл. Пока Леа, сидя на коленях, продолжала целовать Сэма, тот внезапно поймал себя на безумном и даже первобытном желании разорвать на ней столь докучные джинсы и немедля ворваться в её тело. Дикие животные мысли обуревали сознанием, перебирая множество вариантов соития. Сладкий язычок ласкал нёбо, и оттого наплыв возможностей казался бесконечным.

Сэм запустил руку в длинные чёрные волосы девушки, сильнее прижимаясь к желанному телу. Леа заскулила, и брюнет резко отпрянул, разорвав поцелуй.

— Ой, Сэм, ой, — завопила девушка, отрывая от своих бёдер руки брюнета. Сэм в замешательстве отодвинулся от Леа. Он причинил ей боль.

— Прости! Мне жаль, — спешно проговорил индеец, поднимая руки. Удивлённый тем, что сделал Леа больно грубым прикосновением, он встревоженно посмотрел на неё.

Леа погладила его гладкую красновато-коричневую щёку пальцами.

— Милый, ты вернулся с работы таким странным… Что происходит?

— Леа…

— Сэм. Пожалуйста. Я люблю тебя. Это же очевидно — что-то не так! Я не слепая, Сэм Адли, и мне тяжело видеть, как ты…

— Ли-ли, прошу…

— Нет! — перебила девушка. — Я не собираюсь стоять в сторонке и позволять тебе так себя вести.

В суженых глазах Сэм видел огонь, воспламеняющий Леа. Его собственный взгляд помутнел.

— Что ты имеешь в виду? Что со мной происходит? Как ты узнала? — сыпал вопросы индеец, чувствуя уже знакомую зарождающуюся ярость в глубинах желудка.

«Она знает! Знает что-то ужасное! Кто сказал ей? И почему она не… Стоп. Нет! Леа… Это моя Ли-ли, и она не может знать. Это всё я выдумываю в своей сумасшедшей, дурной башке».

— Сэм…

— Ты ничего не понимаешь, Леа, просто… Оставь меня. — Сэм встал с дивана. — Мне нужно время.

Леа вперилась в него недоверчивым взглядом.

— О чём ты вообще? Я приехала сюда, ты схватил меня, поцеловал, а теперь говоришь, что тебе нужно время? Что с тобой? И не надо говорить «ничего». Я не идиотка, Сэм Адли, и всё прекрасно вижу! — с пылающим взглядом отчитала Леа.

Сэм не сводил взгляда с потёртого ковра; от разочарования и злости начинали пылать щёки. Он крепко сжал трясущиеся руки и безуспешно попытался успокоиться. Брюнет по-прежнему не находил объяснений происходящему, но отчего-то знал наверняка, что сейчас не может находиться рядом с Леа.

— Прошу, просто уйди, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Не веря собственным ушам, девушка уставилась на Сэма. Он внушал страх. За все года, что они вместе, Сэм ни разу не терял самообладание при Леа. В сущности, Сэм вообще никогда не терял самообладания.

— Пожалуйста, Ли-ли.

Боль в голосе, с которой Сэм произнёс имя, ошеломила Леа. Она ожидала от него какой-нибудь выходки, но он стоял, не шелохнувшись, и тогда девушка соскочила с дивана. Подойдя к нему, Леа взяла руку и удивилась её температуре.

— Сэм…

— Леа, прошу, уйди. Я не могу держать себя в руках, — говорил парень. — Я… приду, когда станет лучше, но сейчас… не могу.

Леа смотрела на Сэма, её глаза отражались в его тёмных зрачках. Отпустив руку, она направилась к двери.

— Отлично, Сэм. Просто отлично.

— Леа…

Девушка распахнула москитную дверцу и замерла на пороге.

— Надеюсь, я смогу дождаться того момента, когда ты «сдержишь себя в руках», — отчаянно кинула напоследок. Длинные завитые волосы взлетали в такт походке и отблескивали в предвечернем свете солнца. Когда Леа подошла к машине, сердце Сэма ёкнуло.

«Как я мог так с ней обойтись? Ведь я не хотел… Леа не должна сердиться на меня. Только с ней мне становится лучше… Что происходит? Я конченый дебил».

Пальцы схватились за иссиня-чёрные волосы и с силой вырвали несколько клочков.

Немыслимо упустить Леа. Иначе всё рухнет в одночасье. Сэм потерял отца, отказался от обучения в колледже, выбрав жизнь в унылом Ла Пуш. Леа стала единственным маячком в этой тусклой жизни. Брюнет готов был сделать что угодно, чтобы удержать её, пока не стало слишком поздно.

Оторвав руки от волос, Сэм открыл глаза; в поле зрения всё начало как-то дрожать. Когда машина матери свернула к дому, он вскинул голову. Ещё одного скандала по поводу прошедшей ночи ему определённо не вынести, только не теперь.

Индеец выбежал в заднюю дверь маленького дома и направился к лесу. Очутившись в укрытии деревьев, Сэм тяжело задышал и запыхтел. Происходило что-то странное.

Тело продолжало трястись, пока сознание силилось отбросить все въедающиеся в мозг мысли о тех вещах и происшествиях, что злили целый день. Все картинки смазывались и сливались в единое выводящее из себя изображение: Клэй, мать, ссора с Леа — всё это злило.

Опустившись на землю, Сэм попытался вобрать как можно больше воздуха в лёгкие. То ли из горла рвался крик, то ли тело подбросило и разорвало на части, то ли он просто потерял сознание. Сжимая и разжимая пальцы, Сэм слушал, как мать выходит из машины, идёт в дом и зовёт его по имени.

«Нельзя возвращаться… Посмотри на себя — тебя всего колотит».

Сэм охнул, когда дрожь перешла по рукам. Тело стало приобретать размытые очертания — он чётко видел это и готов был поклясться. Он продолжал стонать и жмуриться от боли, пока всё тело тряслось и извивалось в спазмах.

«У меня припадок? Какого…»

Но мысль Сэм так и не закончил. C тяжёлым вздохом, переходящим в стон, он почувствовал, как тело изнутри стало дрожать, растягиваться и наконец лопнуло. Из горла вырвался болезненный крик, когда каждая клетка загорелого тела одной лишь мелькнувшей вспышкой увеличилась и взорвалась.

Сэм опустился на землю на своих четверых.

***

«Что. За. Чёрт?»

Пытаясь сохранить власть над собой, Сэм сделал несколько дребезжащих вздохов.

«Я сплю, я сплю, я сплю… Всё это дурной сон. Боже… Чёрт, чёрт, чёрт. Проснись же, Сэм! Давай, очнись…»

Он тряхнул огромной мордой и, почувствовав контроль над совершенно иным телом, подпрыгнул. Очередной дрожащий вздох, и Сэм, озираясь по сторонам, пытается понять, что произошло.

«Я дрожал от злости, после чего превратился в… Да кто я, чёрт возьми?»

Сэм изумился от ощущения нового тела, в которое оказался заточён. Одно стало ясно — этот сон закончится ещё не скоро. Осмотревшись по сторонам, Сэм быстро заприметил лужицу у основания дерева и, не зная, что делать, осторожно двинулся к ней. Прежде бродить в шкуре животного ему не доводилось… А теперь он явно очутился в теле зверя.

Заглянув в воду, Сэм немедленно отпрыгнул. То, что открылось в отражении, оказалось ужаснее всех мыслимых и немыслимых предположений — самый огромный, мерзкий, чёрный волк, которого только можно себе вообразить, глядел на него из лужи. Споткнувшись удлинёнными конечностями о преграду, Сэм рухнул на земляной покров леса, фыркнул, перевернулся вокруг своей оси и почувствовал какое-то натяжение позвоночника. Собравшись с духом, поднялся.