Бессмертные (СИ)

— Что? О боже… Прости, Сэм, я…

— Ты конченый дебил, клянусь богом! Какого чёрта ты делаешь? Я сказал тебе оставаться внутри, а ты тут куришь? — кричал Сэм, приближаясь к Клэю. Сжав кулаки, он тяжело задышал и затрясся от злости.

— Какого хрена? Не надо срываться на мне, чёрт побери! — в ответ завопил Клэй и затоптал косяк. С каждой секундой злость Сэма возрастала.

— Убирайся с глаз моих долой, никчёмный кусок дерьма, — низким голосом проговорил Сэм. — Иди домой, сделай что-нибудь полезное и помолись Богу, чтобы завтра тебя поставили работать не со мной, — плюнул индеец худощавому подростку.

Клэй сжался, ожидая удара, но вместо взбучки Сэм ушёл сам. Незадачливые работники, не желая попасть под раздачу, расступились и освободили брюнету дорогу.

Гарри Клируотер стоял в офисе и с интересом наблюдал, как Сэм влетает в свой автомобиль.

«Возможно ли это?»

***

Ворвавшись дом, Сэм поспешил в кухню. Он специально долго ехал с работы, чтобы успокоиться, и с облегчением отметил, что матери нет. Брюнет не был пока готов к разговорам.

От подобных мыслей о собственной матери внутри взыграла совесть, поэтому он тут же возненавидел себя за неприемлемое поведение. Сэм знал, что выходить из себя — недопустимо и что он в последнее время сам не свой, а мать, в конце концов, просто заботится о сыне.

Схватив из холодильника блюдо с фаршированными яйцами, которое мама принесла с офисной вечеринки, Сэм захлопнул дверцу. Чтобы заесть горечь начинки, он сделал себе три сэндвича из остатков копчёной индейки и завершил всё коробкой сока. Когда до мозга медленно дошло осознание всего съеденного, индеец схватился за живот. Стало легче, но злость после рабочего дня всё равно не отступала.

«Как такого кретина земля носит?»

Воспоминание о подростке снова пробудило ярость. Сэм вышел из-за стола, опрокинув за собой стул и даже не удосужившись его поднять.

Снаружи ему снова стало полегче, но скопившаяся агрессия по-прежнему переходила все границы. Парень схватил охапку дров и взял топор, чувствуя от этого слабое облегчение. Сорвав с себя рубашку, он принялся рубить поленья и сваливать их в кучу. Физическая работа всегда помогала побороть избыток агрессии. Сэм чувствовал, что вот-вот взорвётся.

Снова и снова он вонзал топор в жёсткую древесину, каждый раз вырисовывая в голове мишень. Всё проходило с переменным успехом. Чем больше он вспоминал о вещах, выводивших его из себя последние дни, тем больше начинал трястись. Руки сильнее сжимали рукоятку топора, а лезвие всё резче вонзалось в дерево. Сэм работал всё быстрее и быстрее, останавливаясь лишь для того, чтобы водрузить новое бревно. Он не стремился наколоть все поленья, а просто искал занятие, на которое можно направить свой гнев.

— А! — выкрикнул Сэм и отбросил инструмент. Чересчур сильно замахнувшись топором, парень скользнул лезвием по обнажённой икре. Внутри нарастала паника: крови потеряно много, а он дома один. Подняв рубашку, Сэм спешно обмотал ею пульсирующую рану.

«Это не к добру».

Нога пульсировала, а липкая кровь сочилась из глубокой раны, покрывая её жжением. Всё очень плохо.

Доковыляв до дома, Сэм понял, что, как бы он ни ненавидел просить о помощи, ему необходимо было кого-нибудь позвать. Пока парень хромал до кухни, порез жалил и пульсировал. Свежая рана на коже ныла и горела при взаимодействии со свежим воздухом, а Сэм морщился от столь чуждого ему чувства.

Стоит позвонить матери на работу, и, может, тогда она отвезёт его в больницу. Открыв кран, Сэм запрыгнул на столешницу рядом с раковиной, чтобы промыть рану. Он осторожно снял с ноги окровавленную рубашку и уже было приготовился увидеть зияющую рану, но от увиденного перехватило дыхание.

«Стоп, чёрт возьми… Чёрт возьми… Моя нога… Что произошло?»

След от топора уже зарубцевался и превратился в тонкую розовую полоску. Шрам по-прежнему болел и жёг, но след от раны практически сошёл на нет. Сэм потёр глаза, бросил рубашку на столешницу и спрыгнул на пол.

Минуты не прошло, а голень уже зажила. Осматривая ногу, брюнет собственными глазами видел, как в считанные секунды исчезает и розовый шрам.

Странно.

Сэм моргнул и снова сосредоточился на шраме, который превратился в едва видимый след от пореза. Дыхание затруднилось. Он искал всевозможные объяснения происходящему.

Но результатов не было.

Топор протаранил голень, оставил глубокую рану, а она зажила за три минуты. Сэм видел порез и вспоротые розоватые мышцы. Точно видел. Без сомнений. Он не сошёл с ума. Индеец откинул с глаз волосы и зажмурился от пропитавшего ногу жара. Однако горячка поразила всё тело.

Вернувшись к раковине, Сэм прыснул холодной водой на вспотевшее грязное лицо. Случившееся не поддавалось никакой логике. Скоропостижное исцеление и лихорадка? Объяснений нет.

Когда в дверь раздался стук, Сэм чуть из кожи вон не выпрыгнул. В тело словно вонзили множество гвоздей и иголок.

«Кто это может быть? Мама бы не стала стучаться… Да и какого хрена меня волнует гость?»

Сэм тряхнул головой, открыл белую дверь и несказанно обрадовался, когда к нему кинулась Леа. Он привлёк её к себе и почувствовал приятное облегчение. Индеец, крепче прижимая девушку к горячей груди, вдохнул её запах сирени и ванили.

Леа отпрянула с широко открытыми глазами.

— Сэм! Ты весь горишь! Что с тобой? — спешно спросила она.

Покачав головой, Сэм потянул девушку на диван и сам уселся рядом.

— Ли-ли… Такой странный день, — медленно протянул он, переплетая тонкие девичьи пальчики со своими. Удивительно, но в его широкой ладони могли поместиться обе ладошки Леа.

«Мне двадцать лет… Неужели я… вырос?»

Сэм с изумлением изучал свою руку, совершенно позабыв о девушке, которая с любопытством внимательно ждала объяснений.

— Сэм? — позвала Леа, подавшись вперёд. — Милый, ты в порядке?

Простонав, он вздохнул.

— Плохой день… Не знаю… Всё стало таким странным в последнее время.

На мгновение Леа призадумалась, а затем сложила ладонь Сэма в своих руках.

— Да, отец сказал, что ты оторвался на Клэе в конце дня, — кивнула она. — Сэм, на тебя это не похоже.

Сэм нахмурился и помрачнел.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулся он.

Брюнет, пристыженный таким поведением по отношению к девушке, тут же поджал губы и опустил взгляд. Мать не так воспитывала его.

— Не смей так со мной разговаривать, — в ответ огрызнулась Леа.

Индеец выдавил улыбку. Леа не должна страдать от выпадов.

— Прости, Ли-ли…

— Да ладно, — помедлив некоторое время, пробормотала она.

Девушка накручивала длинную прядь чёрных волос на загорелый палец и не сводила глаз с Сэма. Её взгляд вдоль и поперёк изучал изменения в теле парня. За свою резкость брюнет чувствовал себя полным кретином, но отдавал себе отчёт в том, что при выпаде просто потерял контроль над эмоциями.

Миндалевидные глаза Леа внимательно вглядывались в лицо Сэма, который тихонько закипал от злости. В попытке успокоиться он сделал несколько глубоких вдохов, и тогда девушка снова взяла его руку.

— Сэм, ты можешь мне рассказать.

Не найдя ответа, индеец взглянул на Леа и натянуто улыбнулся. Страх, что во время рассказа он снова выйдет из себя и нагрубит ей, не позволял вымолвить ни слова.

Леа наблюдала за ним некоторое время, после чего продолжила:

— В последнее время… ты стал агрессивнее. Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не стала терпеть, — поддразнила девушка, пихнув в бок локтем.

Сэм вздрогнул и слабо зарычал. Леа тоже дёрнулась и подозрительно глянула на него.

— Ты только что… зарычал на меня? — тихо спросила она.

Брюнет казался не менее ошарашенным. Он немедленно опустил взгляд на колени.

«Какого чёрта, Сэм?.. Соберись. Давай же…»

Когда парень снова решился взглянуть на Леа, он удивился молящему огоньку в её глазах — очевидно ведь, она хотела помочь, а Сэм не позволял подступиться к себе.