No Featherbed for Me (СИ)

Арья закричала, когда резкая боль вновь пронзила внутренности, закрыв глаза. Она почувствовала, как Эшара взяла ее за руку, умоляя дышать, и резко вдохнула, когда холодные руки Вэль дотронулись до внутренней стороны ее бедер. Боль постепенно стихла, и Эшара вытерла пот с ее лба влажной тряпкой, пока Вэль и Далла о чем-то шептались на языке Первых Людей, явно взволнованные чем-то. На мгновение Арье захотелось, чтобы Рэйнис была рядом и перевела их слова. Всего за два месяца ее дочь научилась свободно говорить на древнем языке, и постоянно практиковалась с Мансом и даже Вун Вуном. Тормунд часто подкалывал Арью насчет того, что в Рэйнис бурлит кровь вольных народов, а не драконов, но все было не так просто, как казалось.

Рэйнис говорила о том, что она принцесса, потому что Эйгон называл ее так. Она знала, что ее отец король, а ее мать королева, не до конца понимая, что значит этот титул в Вестеросе. Дейенерис была кхалиси, которая ездила на лошадях в разукрашенных жилетах и с аракхом на бедре. Далла была королевой, которая ругалась, дерзила и всегда носила кинжал между грудей. Рэйнис жила в Вейес Дотрак, на море, а теперь на Стене. Она не имела понятия о том, что значит быть леди в Семи Королевствах, и думала, что ее игры с мальчишками подготовят ее к жизни принцессы.

В пять лет ее дочь знала больше свободы, чем Арья когда-либо.

- Я должна перевернуть ребенка, - сообщила ей Вэль, - иначе вы оба умрете. Будет больно, и я не могу обещать, что он родится живым. Понимаешь?

- Да, - выдохнула она сквозь зубы, сжав руку Эшары еще сильнее, и приподнялась, готовясь к боли.

Арья закусила губу, тут же почувствовав железный привкус во рту, когда рука Вэль вновь прикоснулась к ее телу. Она ощущала движение внутри живота, жжение и резкую боль, пока женщина переворачивала дитя, и Арья пыталась дышать глубже, пыталась думать о чем угодно, кроме того, что происходит. О том, как Нимерия сворачивалась в клубок рядом с ней, о запахе моря в Звездопаде, когда она каталась на Винтер у берега, о поющей листве богорощи в Штормовом Пределе, о крепком луке Теона в ее руках, когда воспитанник отца учил ее стрелять, о том мгновении, когда Бран впервые залез к ней в покои через окно после его падения, о вкусе красных апельсинов, которые они с Сансой однажды стащили из кухни в Винтерфелле.

У меня была семья и друзья. Я была Арьей Старк из Винтерфелла, дочерью Эддарда Старка и Кейтилин Талли. У меня было трое законных братьев, сестра и сводный брат. Я была женой Эдрика Дейна, которого никогда не любила, а затем женой Ренли Баратеона, которого любила как собственного брата. Я была леди Звездопада и леди Штормового Предела, но в действительности никогда не была настоящей леди. Я любила человека, который должен был стать королем, так что я отказалась выйти за него, разбив собственное сердце на части. Но если я умру в этой палатке, меня запомнят как предательницу.

Роды продолжались два часа, когда ее дочь наконец-то появилась на свет. Арья все еще дрожала от боли, когда Вэль обмывала ее тело теплой водой и прикладывала компрессы на кровоточащую плоть, но ее глаза были прикованы к ребенку, которого держала Далла, пока Эшара стирала слезы с лица Арьи. Дитя было маленьким, как и предсказывал мейстер Эймон, и ее волосы были того же серебристого цвета, что и у ее отца, но, когда девочка открыла свои глаза, они оказались серыми, такими же, как у Арьи, глаза Старка.

- Это к удаче, родиться под падающей красной звездой, - сказала Далла, передав ребенка в ее руки. – Дети, рожденные под ней, могущественны и сильны.

- Ты сильная, как мамонт, леди Ворона, - шутливо проговорила Вэль, стирая кровь со своих рук. – Я видела достаточно женщин, которые умирали в таком положении.

- У меня нет времени, чтобы умирать, - прохрипела Арья, глядя в лицо своей маленькой дочери.

- Ты уже выбрала имя? – прошептала Эшара, нежно пригладив мягкую щеку девочки.

- Алисанна.

Она надеялась, что однажды Эйгон встретится с ребенком, о котором он даже и не подозревал, но Арья знала, насколько непредсказуемой может быть война.

_____________________

Руки мейстера Эймона дрогнули на мгновение, когда Арья передала ему Алисанну, но сразу же уверенно приняли ее. Арья улыбнулась, увидев восхищение на лице старика, пока он легкими движениями пальцев изучал лицо девочки. Хотя она изначально решила остаться с одичалыми в Даре, сообщение Сэма о том, что Эймон вряд ли доживет до следующего полнолуния, заставило Арью отправиться в Черный Замок, чтобы представить ему свою дочь.

- Какого цвета ее волосы и глаза?

- Ее волосы серебристые, как у Эйгона, но ее глаза серые, как мои.

- Первая Алисанна была доброй и понимающей королевой. Ты знаешь песню о ней?

Арья знала, хотя ее никогда особенно не интересовали песни.

- Надеюсь, у этой Алисанны судьба сложится лучше. Далла говорит, что это к удаче, родиться под красной кометой.

- У дракона три головы, - еле слышно прошептал Эймон, так что Арья едва уловила его слова.

- Что вы имеете в виду?

- Ничего, дорогая. Это лишь старая легенда, - он поцеловал Алисанну в лоб. – Я не держал на руках ребенка с того дня, как покинул Королевскую гавань. В то время там было так много детей, так много Таргариенов. Теперь же нас осталось совсем мало. После падения Рэйгара я даже и не мечтал о том, что наш дом возродится, - в его затуманенных глазах застыли слезы. – Спасибо тебе, Арья.

- Мейстер Эймон…

- Твоим детям суждено сыграть немаловажную роль в грядущих событиях. Дома Таргариен и Старк, лед и пламя, это мощная сила. Это было предсказано… - его голос сорвался, и он протянул руки, попросив Арью забрать ребенка. Когда она потянулась, чтобы сделать это, Эймон схватил ее за запястье и произнес:

- Они пробудят драконов из камня.

Арья подумала о Визерисе и его угрозах о пробуждении дракона, об огромных черепах под Красным замком, и вздрогнула. Она не знала, сможет ли когда-нибудь полностью смириться с невидимым присутствием в своей жизни драконов.

Лишь через две недели, после похорон мейстера Эймона, Арья вспомнила об окаменелых драконьих яйцах в сундуке, разукрашенных кусках камня, подаренных ей Дейенерис. Она подняла кремовое яйцо, взвесив его в своих руках. Эймон подошел к ней, положив свою маленькую ручку на окаменелость и сказав: «Мое», и Арья невольно задумалась о том, что, возможно, эти яйца станут для ее детей тем же, чем были лютоволки для ее семьи.

Арья сразу же прогнала эту мысль. В конце концов, все знали, что драконы исчезли еще задолго до рождения самого мейстера Эймона.

_____________________

- Ты когда-нибудь жалел о том, что облачился в черное?

Джон поднял глаза от Алисанны, которую до этого щекотал, пока та хихикала и забавно корчилась. Рэйнис и Эймон мирно спали в своей палатке, а Эшара ушла вместе с Вэль, чтобы помочь ей принять очередного ребенка, так что Джон пришел к ней ночью, захватив с собой сладкого дорнийского вина. Арья любила наблюдать за тем, как он общается с ее детьми, в эти моменты его лицо сияло гораздо ярче, чем в любое другое время, и мысль о том, что он никогда не сможет сам стать отцом неприятно сдавливала ее грудь.

- Иногда, - признался он, заставив Алисанну взвизгнуть, когда он внезапно поцеловал ее круглый животик. – Лучше бы я подождал, как и говорил отец, чтобы понять, от чего действительно отказываюсь.

- Ты бы стал замечательным отцом.

- Но я не хотел передавать фамилию бастардов своим детям, - выдохнул Джон, поднимая Алисанну с мехов, на которых они сидели. – Робб должен был стать лордом Винтерфелла. Если бы я был законнорожденным, я бы мог стать рыцарем, как Бран или Рикон, но я был Сноу, а не Старком. Для меня просто не было места.

Арья подумала об Эдрике Шторме, собираясь открыть было рот, чтобы опровергнуть его слова, но вовремя остановилась.

- Но ты ведь не был бастардом на самом деле.

Его рука пригладила шелковистые волосы Алисанны.

- Я много думал о своей матери, Эшаре. Была ли она красивой? Любила ли она меня? Знала ли она, где я был? Любил ли ее отец? Почему он опозорил мою мать и самого себя этим поступком? Иногда я даже притворялся, что я его настоящий сын. Мы с тобой так похожи, так что забыть правду было нетрудно. До тех пор, пока твоя мать не бросала на меня свой взгляд. Тогда я вспоминал.