Мальчик нарасхват (СИ)

Вздохнув, обреченно подумал, что посуду все же придется вымыть, иначе Светиного гнева мне точно не избежать. Проходя мимо, кинул подозрительный взгляд на подростков. Алина кисло улыбнулась, заметив это. Недовольно прошел на кухню, понимая, что сидят пацан с сестрой на расстоянии, не улыбаются, не разговаривают и даже не смотрят друг на друга. И в последнее время они всегда стали так себя вести при мне. А ведь находясь по близости, например, за закрытой дверью, я слышал, как они радостно разговаривают и смеются. Думают, обхитрили.

Угрюмо скользнул взглядом по горе посуды, возвышающейся в раковине. За столом заметил Юльку, которая сильно ссутулилась и что-то старательно либо писала, либо рисовала. Заинтересовавшись, подошел поближе.

Мало ли, вдруг документы какие нашла и на обратной стороне теперь рисует. Нет, я как бы вообще не против этого, но, думаю, суровые люди меня не поймут.

- Что делаешь? – попытался заглянуть через плечо сестренки, но ее волосы все закрывали. – Не сутулься.

Юлька вскинула голову. Увидев меня, она с улыбкой ответила:

- Рисую. Вот, смотри!

Мне великодушно разрешили посмотреть на рисунок, который сунули под нос.

- Красивое платье? – посмотрела на меня Юля.

Сначала я недоверчиво вглядывался в рисунок, понимая, что платье, да, хоть кривое, но красивое, но вот так правдоподобно нарисовать женщину сестра никак не могла. Спохватившись, я вырвал из рук Юли ее «рисунок», поперхнувшись.

- Юля, блин, ты где журнал взяла?! Нашла где рисовать! – быстро скрутил журнал трубочкой, оглядываясь на дверь. – Надеюсь, Света не видела, на чем именно ты рисовала?

Сестра пожала плечами и, собрав фломастеры, ушла. Я же остался надеется, что Света ничего не видела. Подобные журналы она почему-то терпеть не могла и все порывалась выкинуть к чертям собачьим мою коллекцию.

Один раз, еще до ремонта уже захламленной квартиры, тетя случайно наткнулась на один из журналов. Пролистав его со скучающим видом, она положила его обратно. Осмыслив увиденное, пролистала еще раз, но уже более напряжено. В третий раз до нее точно дошло, что это далеко не кулинарный журнал (хотя откуда у меня вообще должен был взяться кулинарный журнал?).

Кинув им в меня, она возмущенно завопила:

- Это что такое?!

- Что? Где? – ответил я, настороженно поднимая брошенную вещь. – Журнал?

- Да, но какой это журнал?!

- Эм, ну… а ты внутрь смотрела?

- Смотрела!

- Значит, соврать про машинки не получится?

- Не получится!

Я вздохнул. Света, всплескивая руками, вспыльчиво повторила:

- Нет, ну ты объясни мне, вот что это такое?

- Жур…

- Не притворяйся дураком, вижу я, что это журнал, в нем-то что?

- Ну, девушки.

- Какие девушки? – очень опасно спросила Света, щуря глаза.

Я почесал макушку. С замешательством ответил:

- Обнаженные.

Ту головомойку я запомнил надолго. Слушать меня Света никак не хотела, и что я взрослый мужчина со своими потребностями, она тоже знать не желала. Думала, мол, я порядочный человек и такие вещи дома не держу.

Потом еще с полчаса слушал причитание, в кого я вырос. Про свой возраст уж и не напоминал, понимая, что бесполезно что-то говорить в свое оправдание.

В общем, Светка выпытала у меня едва ли не клятву, что я обязательно выброшу «грязные» журналы сию же секунду. Я демонстративно собрал все свое хозяйство, которое попалось на Светины глаза, сунул в пакет и поставил перед входной дверью, обещая, что выкину потом. Когда тетя ушла, журналы заныкал куда подальше, наверное, один-единственный раз не сдержав обещания.

Сейчас же Света стала терпимее относится к таким вещам, если они не лежали перед носом так явно. Лежит где-нибудь на полочке такой журнал, ну и пусть лежит. Но вот если она прознает, что до журнала добрался ребенок, она порвет мне пасть. Пусть грубо, но иначе никак не выразишься.

Вздохнув, забросил «альбом» на холодильник. Закатывая невидимые рукава, повернулся к лицом к посуде. Холодно произнес:

- Ну, вот мы и встретились.

***

Вечером я сидел уставший и очень грустный. Злости как таковой почему-то не находилось. Наверное, утомился шкрябать сковороду. Сидел я возле телевизора, на диване, изредка вскидывая голову и рассеяно замечая, что одна лампочка в люстре перегорела.

Сидел не один. Слева комфортно устроилась довольная жизнью Света, подложив под спину подушку и частично привалившись ко мне. Детей рядом не было. Пацан мылся, а сестры шушукались на кухне, тайком пожирая спрятанные тетей конфеты.

Почему же мне было грустно? Ну, наверное, потому что компьютер был в кои-то веки свободен, а я сидел с тетей. Не то чтобы я не мог встать и уйти, но Света так удобно устроилась, а когда я дергался в надежде встать, то так цепко держала меня, оставляя синяки, что мне просто совесть не позволяла бросить женщину.

В очередной раз вздохнув и с тоской оглянувшись на спальню, снова перевел взгляд на телевизор.

Никогда не любил сериалы. Особенно бразильские. Напичкано всего и всех сразу с первой серии, не разберешься же кто, где, зачем и как.

Почесывая нос, оглянулся на Свету. Та трогательно всхлипывала одновременно с героиней сериала. Я насуплено застыл, не зная, утешать ли тетю или лучше не трогать в такой кульминационный момент.

Так я и не понял, вышла ли девушка, главная героиня, замуж; и если да, была ли у молодоженов первая брачная ночь – мой мозг не воспринял все за пять минут; откуда взялся мелкий пацан; куда делась девушка; почему ее, якобы, муж (если он вообще был ее мужем) с таким таинственным видом сообщает пацану, что он его брат, когда пацан вроде бы его сын… В общем, более-менее понятным оказались только субтитры. Ох уж эти сериалы!

Впрочем, Светины глаза, светящиеся восторгом, показывали, что сериал ей очень-очень понравился. Я не стал делиться своими впечатлениями, а на заботливый вопрос, понравился ли мне сериал, с заминкой ответил, что терпимо.

Потом меня запрягла все та же Света, но на сей раз нужно было помочь поменять постельное белье. В итоге постельное белье поменял я один, потому что тетя вяло начала отнекиваться, ссылаясь на свою беременность. Ну, я настаивать и не стал, в одиночку промучившись с пододеяльником.

Хмуро вышел из спальни. Компьютер, конечно же, был уже давным-давно занят. Место мне не уступили, напрочь игнорируя все мои вздохи и намеки на то, что я тоже желаю отдохнуть. Просить не стал, ибо гордость задушила. Вяло прошлепал в ванную, на ходу спросив, не хочет ли никто в туалет. Появилось желание поплескаться в водичке.

Сидел в ванной я долго, а вышел расслабленный и довольный. Воду я всегда любил, а находиться в ней тем более. Да, я мог не расчесываться и не бриться много дней подряд, но в ванной сидел едва ли не каждый день, а иногда даже и по два раза.

Всегда с радостью соглашаюсь, если зовут куда-нибудь искупаться, и неважно куда: на речку, озеро или в бассейн. А в детстве часто ходил с отцом в баню, когда мы бывали в деревне у живой еще тогда бабушки.

В общем, настроение мое заметно улучшилось, страдать не хотелось, как и злиться на кого-либо. Передразнивая Свету, я попытался обвязать на голове полотенце на тот же манер, как это делала тетя. После нескольких попыток понял, в чем фишка и накрутил полотенце на голове. Покрутился возле зеркала в прихожей, оценивая, сильно ли я похож на Свету или нет.

Видя, что самой тети по близости нет, стащил ее халатик из ванной комнаты, сняв его с крючка, и, боясь порвать, аккуратно надел. Внимательно к себе приглядевшись, все же с некоторым сожалением отметил, что халат мне коротковат и если я продолжу крутиться в нем, то оторву рукава.

Случайно повернул голову набок. Странный взгляд пацана в упор мне не понравился. Выгнутая бровь еще больше. Неловко застыв, я довольно быстро взял себя в руки, спокойно снял халат и повесил его обратно на крючок. Полотенце с меня сползло само. Видимо, моя техника закручивания еще не настолько хороша.