Последняя арена Тигрис (СИ)

Конечно, Томми не убежал. Под крики проклинавших его за предательство и воровство участников и яростный смех Темплсмита топор, брошенный Кэри из Седьмого, рассёк неудачливому беглецу икроножную мышцу, и тот рухнул в снег, моментально окрашенный его хлещущей из раны кровью. К упавшему тут же бросились не то пять, не то шесть трибутов, каждый из которых пытался овладеть спасительной одеждой и парой обуви, отталкивая других и отмахиваясь от них оружием, нанося раны, каждая из которых была в этих диких условиях смертельной.

Перемирие было нарушено, началось убийство. Первым, пока Томми ещё барахтался в снегу, теряя кровь и жизнь, на что никто не обращал внимания, был убит долговязый парень из Девятого, который всё ещё рылся в коробке, видимо, в поисках какой-нибудь приличной тряпки. Его прикончил могучий восемнадцатилетний Плавт, выпускник академии из Второго, коротким и уверенным ударом ножа в шею, отозвавшимся пушечным выстрелом. Мгновенный разворот, и его правая рука, вооруженная острой сталью, несётся в сторону живота девушки, несчастье которой было оказаться ближе всех к профи.

— Гвин из Третьего покинула нас, господа! Ей салютует пушка! — Темплсмит словно хотел перекричать звук орудийного заряда.

— Ей бы хватило двух шагов в сторону, чтобы спастись! — интонация Пэйлор была, похоже, даже слегка удивлённой таким поворотом событий.

— Совсем забыла как бывает, когда снег режет ноги? Особенно в первый раз! — это был тот редкий случай, когда с подругой вступила в пререкания Лилиан, — Вероятно, Гвин уже просто перестала соображать от боли, где находится.

Ироничный зритель этих Игр мог бы сказать, что сигнальная пушка превратилась в митральезу. Ещё пять выстрелов очередью прогремели над Ареной. Удар Плавта призвал к действию остальных остававшихся на тот момент в живых профи: Ринго и Гольде из Первого и Морган из Четвёртого. «Бей тех, кто рядом, пока они ничего не поняли» — принцип был железным, и следовали ему воспитанники академий свято. Оказать сопротивление никто не успел и не смог.

— Станут ли трибуты в этот раз лёгкой добычей профи? — всё быстрей и быстрей скакал по вершинам слов истошно-переливистый голос Темплсмита, — кажется, наша драгоценная Гольда столкнулась с проблемами… Делайте ставки…

У Гольды, на самом деле, были проблемы. С Тесаком, парнем из Одиннадцатого. Тот успел подхватить копьё, лишь только увидел, какой оборот принимают события. Он дико вращал им над головой, наступая на очумевшую на холоде профи. В надежде хоть как-то согреть озябшие ступни та вскрыла мечом артерию подраненой ею и упавшей на землю трибутки из Десятого и уже успела подставить правую ногу к фонтану дымящейся крови.

— Гольда! Слева! — над полем битвы пронёсся крик Ринго, он был таким громким, что перекрыл комментатора.

Если бы девушка-профи не переложилась и не подставила меч, удар копья пришелся бы ей под левую грудь, однако, лезвие копья всё же зацепило ей правую руку. Рана была неглубокой, но концентрация была потеряна, и Тесак направил своё орудие вниз. Мгновение спустя он уже падал на снег с ножом Плавта между лопаток, (9), но его копьё успело-таки угодить прямо в ничем не защищённую плюсну Гольды, пробив её насквозь.

— Какая драма, господа, нет, не драма — трагедия! — надрывался Клавдий, — Это трагедия великой любви двух профи! Ринго обнимает подругу, он хочет её утешить, следите за его губами, он говорит: «Я люблю тебя, моё золото!»… И…? Да! Острый нож, господа, острый, не побоюсь этого слова, как бритва Оккама… чёрт его знает кто этот Оккам, вонзается под ребро Гольды, заканчивая её мучения. (8) Кровь — это ведь жизнь, господа! Жизнь так и так покидала прекраснейшее тело нашей драгоценности, с такими ранами у неё не было шансов выжить, и её милый, её любимый Ринго… А! Риии-инго! Что с тобой, Ринго! А-а-а! Э-э-э-то же Дафна из Шестого… Дафна с разящим поджилки кинжалом. (7) Это не ваш день, профи! Ув-вы! Это не ваш день… — комментатор легко и свободно менял диапазон своего голоса, перескакивая с пронзительного фальцета до загадочного баса-профундо, он то тянул гласные, за мгновение нагоняя громкость от таинственного шепота до громового фортиссимо. Сегодня он определённо был в ударе, — Господа, смотрим на сектор номер шесть. Да, на тот, где был повержен наш бедный, несчастный и горячо любимый Томми. Та-ам идё-ёт дрррака! Там дерутся за украденную им одежду. Внимание! Что творится, господа, что творится! Пока одни тянут одежду на себя, Кэри рубит их сзади своим убийственным топором, как деревья на лесной делянке. Ага! Все мы помним какие красивые были на параде руки у Марты из Двенадцатого. Ха-ха! Хо-хо! Держите меня! У неё осталась одна рука, господа! Всего одна, красивая, как прежде, но её ей определённо не хватит! Хи-итрый Кэри, но ему не перехитрить профи! Четвёртая вовремя замечает его страшное оружие и уворачивается от удара! И ещё раз! И ещё раз! И вот её пятка находит то самое… Вы слышите этот рёв, господа! Имеющий уши — да слышит… Это не человек, это — лось, это настоящий бешеный лось, провалившийся в ловушку. Добей его, Морган! Ты слышишь! От-тлично, Морган, я в-верил в тебя, ты не посрамишь честь профи. Хватит ли Морган времени, чтобы воспользоваться… Нет, господа, не хватит. Не хватит, потому что на неё устремляется Дафна! Отчаянная Дафна, оказывается, умеет метать нож. Она скрыла от всех эту способность, в том числе от храброго Плавта. У него уже не будет возможности пожалеть о своей беспечности, господа, он лежит, широко раскрыв руки, и в его изумрудных неподвижных зрачках отражается золотое солнце великого Панема… Дафна или Морган, Морган или Дафна? Делайте ваши ставки, господа! Ставки! Ставки!

— Де… — в последнее мгновение спохватилась Пэйлор, почувствовав на себе огненный взгляд Корнелии, — я хотела сказать, что может быть хуже, когда две таких же девчонки, как мы, пытаются убить друг друга.

— Большинство, моя драгоценная, — Твилл попыталась изобразить акцент Темплсмита, — состоит не из таких как мы, и это большинство — другого мнения…

— Пока другого…

— Ты веришь в возможность перемен, Корнелия?

— Я верю в Отца Благого,

Что направляет событий ход,

Я верю в надежды слово,

Что нас спасает от всех невзгод.

В победу я правды верю

И в окончанье жестоких дней,

Я верю, проклятье зверя

Исчезнет с нашей земли скорбей, — ответила стихами проповедница, глядя на то, как Дафна, очевидно, более многих других крепкая и привычная к морозу, сначала увернулась от нескольких направленных в неё копий, а потом набросилась на Морган, подхватив топор из успевших похолодеть рук Кэри. Во владении этим оружием ей было далеко до талантов Седьмых, но Морган была в ещё худшем положении — ее оружием был меч с металлической рукояткой, которую надо было держать голой рукой. Несколько ударов и уловок, и верхние конечности профи окоченевают вслед за нижними, она не может держать свое оружие с прежней уверенностью…

— Дорогие друзья! — вновь из встроенного динамика зазвучал голос ведущего, — топор взял верх над мечом. Они сделали это! Дафна считает себя победителем! Победителем самых коротких в истории игр. Но что это? Почему нет поздравлений? Почему ее ликующий крик улетает в пустоту! … Она смотрит вокруг себя… (Близорукая что-ли?)

— А вот и наша Целли! — обратила внимание Беата на их подругу, которая приветственно улыбалась Корнелии и всей их команде вверху экрана. Между ней и Дафной была трещина с широкой полосой воды…

========== 6. “Хвала Тебе, Наставник!” ==========

— Господа, господа, господа! Вы не забыли про нашу Цецелию! Про нашу блаженную Цецелию! Я, честное и благородное слово, совсем забыл! А она вот тут, господа! В битве, в битве её не было, она цела и невредима, разве что чуть-чуть подморожена… Дафна или Цецелия, Цецелия или Дафна? Фен-но-мме-нальное зрррр-релище, господа, прошел только час от удара гонга, и 22 участника выбыли…

— Выбыли, — криво усмехнулась Твилл, — надо же было так сказать…

— Целли сможет убить Дафну? — Эмма была знаменита в их компании наивными вопросами, от которых Беата краснела, Твилл высокомерно прихмыкивала кончиком носа, а Пэйлор могла ответить насмешкой. Но сегодня ответом было виноватое молчание — слова маленькой хозяйки флэта попали в цель — это был тот вопрос, который задавала себе каждая, и в сердце каждой звучало твердое «нет». Не сможет… Даже не захочет… Завет Наставника номер семь…