Мальчик нарасхват (СИ)

Я мягко улыбнулся, покачав головой.

- Нет, все хорошо.

- Правда?

- Правда, - кивнул.

Тетя еще несколько секунд впивалась в меня подозрительным взглядом, а потом со вздохом сдалась.

- Ну смотри мне. Если что-то будет не так, говори мне, ладно?

- Конечно.

Свету удалось успокоить, уже хорошо. Ей сейчас волноваться никак нельзя, положение такое. И мне просто не хотелось портить тете настроение, я и так в последнее время дров наломал и доставил ей немало хлопот. И вот сейчас, когда Света в свободную минуту уютно угнездилась на диване в промежутке между мной и подлокотником и расслаблено зевала, мне совесть не давала потревожить женщину. Я едва слышно вздохнул.

Через полчаса из спальни вывалилась троица и присоединилась к нам. Пацан приземлился в кресло, а Алина и Юля прошли мимо, в туалет. Сестра сказала, что Юля хочет искупаться и надо почистить ванную. Я промолчал.

Телевизор было плохо слышно, но громче сделать не мог – Света задремала, навалившись на меня. Сейчас она смотрелась очень мило и беззащитно, но стоит лишь потревожить ее прекрасный сон – пока-прощай, надеюсь, вы будете меня помнить. Лучше не рисковать своей жизнью, то есть не шуметь и не шевелиться, добросовестно исполняя роль подушки. Чувствуя горячее дыхание у себя на плече, я только несколько повернулся к тете, чтобы сидеть было удобнее.

Вскоре подошла сестра, плюхнувшись в свободное место на диване. Осторожно взглянув на Свету, она шепотом спросила:

- Спит?

Я только кивнул. И так видно, что спит, зачем спрашивать? Алина также шепотом спросила:

- Смотришь?

Теперь покачал головой. Мало того, что разговаривать было опасно, то еще и не хотелось. Вдруг опять покажусь навязчивым папаней?

Пацан сидел тихо, я даже практически забыл про его существование. А вот Алина, чувствуя что-то неладное, неуютно ежилась. Неловко помолчав, она взглянула на меня. Я сделал вид, что полностью поглощен рекламой и мне не до кого-либо. Сестра что-то промямлила. Не расслышав ее, машинально повернул к ней голову, и Алина, обрадованная вниманием, повторила:

- В следующий понедельник тебе уже на работу, да?

- Угу, - помрачнел я еще больше.

Напомнила, называется. Нет, чтобы что-нибудь приятное сказать, ободряющее, так нет же, надо полностью настроение изничтожить. Пацан, до этого не подающий признаков жизни, встрепенулся. Заинтересованно прошептал:

- Ты работаешь?

Я промолчал, за меня ответила сестра.

- Ага, в детской поликлинике.

- Здорово, а кем?

- Неврологом.

- Ты любишь детей? – оживился парень, Алина вроде тоже приободрилась. Я выдохнул.

- Терпеть не могу.

- А… Эм…

Повисла неловкая пауза. Ну а что? На данный момент я нисколечко не врал. Нет, ну у любого бы человека горластое дитя отбило всякое желание любить детей. И если до этого я не сильно их жаловал, скорее испытывал глубокое терпение, то сейчас все весьма плачевно.

Надеюсь, до понедельника это чувство пройдет, мне еще с детьми работать.

***

На следующее утро проснулся на удивление рано. То есть время на сотовом показывало всего полдесятого. Очень рано для меня. Широко зевнув, я повалялся еще минут пять, ворочаясь с боку на бок, но уснуть так и не смог. Диван был пуст, дверь в спальню плотно закрыта, а с кухни доносилось шипение и звон посуды.

Подумав, я все же поднялся с матраса. Почесав щеку, отправился сразу в ванную, умываться, а то ведь на кухню не пустят. В туалете кто-то был, горел свет и дверь была немного приоткрыта. Из эстетических соображений, я закрыл глаза и отвернулся, но краем глаза увидел-таки, что в ванной стоял пацан и всего-навсего чистил зубы.

Пожав плечами, подумал, что дверь все-таки надо закрывать, даже когда просто чистишь зубы. В ожидании у двери простоял минуту, две. Вздохнул, успел причесаться.

Пацан все не выходит, марафет наводит. Куда ж так старательно себе рожу мылит? На свиданку собрался, что ли?

В мозгу что-то щелкнуло. Ах да, Света же мне вчера сказала, что пацан с Алинкой куда-то собираются.

Не давая отсчет своим действием, я резко развернулся и распахнул дверь. Пацан вздрогнул и удивленно посмотрел на меня, вернее, на мое отражение в зеркале. Щетка в его рту и пена от пасты на губах показывала, что чистить зубы парень намеревался еще очень долго. И чего так париться? Я вон вообще сунул щетку в рот, провел один раз по зубам да вытащил – и никаких проблем.

Перевел взгляд с пацана на свое отражение. Увидев зверскую физиономию, протрезвел и взял себя в руки.

Пацан включил воду и склонился над ванной. Мне же нужно было что-нибудь сказать, дабы не выглядеть идиотом. Нахмурившись, я буркнул:

- И долго ты тут будешь прихорашиваться? – пацан повернулся и хотел что-то сказать, но я быстро прибавил: - Быстрее давай, гомик малолетний.

Пацан резко повернулся, брови его были возмущенно вздернуты.

- Прекратите меня так называть!

Я прищурился и отвел взгляд.

- А то что? Мамочке пожалуешься?

Пацан бросил на меня злой беспомощный взгляд и вылетел из ванной. Фыркнув в сторону, я вошел в освободившийся туалет и закрылся на щеколду. И чего обижается? Я же правду сказал.

На кухню зашел минут через десять. Светы там не было, зато я обнаружил нахмуренного пацана, который ожесточенно впивался зубами в тульский пряник. Ага, вероятно, представляет, что это я, такой нехороший и противный.

Пацан, подняв глаза и увидев меня, тут же с грохотом встал, схватил кружку и подошел к раковине. Наверное, я все же порядочно его задел. Если до этого мое присутствие еще терпели и просто отмалчивались, предпочитая отвечать односложными предложениями и тихонько свалить при первой же возможности, то теперь моя скромная персона была пацану конкретно неприятна.

Ну да ладно, пусть подуется, он еще мелкий, ему это даже полезно. А мне все равно от этого ни холодно, ни жарко, лишь бы не мешался под ногами.

Налив в чистую кружку чай, сел за стол. Завтракал я довольно спокойно. Грохот посуды и мощный напор воды за спиной показывал, что спокоен был я один.

Внезапный звук разбитого стекла заставил меня поперхнуться чаем от неожиданности. Прокашлявшись, обернулся. Пацан насуплено глядел себе под ноги.

- А это была любимая Светина тарелка.

Да, я врал. Нагло и без зазрений совести, но зато лицо парня было бесценным.

Вздохнув, я снова отвернулся и потянулся за пряником в вазочке. Спустя некоторое время сзади раздалось блеяние:

- И что же мне делать?

- Что-что? – философски вскинул я глаза к потолку. – Убрать эту разбитую хрень поскорее, пока Светка не видит.

- А веник где?

- А вот это уж не знаю, - развел руками.

Времени на поиск веника, судя по метаниям пацана по кухне, не было, так что Артем предпочел быстренько собрать все руками. Я ему сказал на всякий случай, что это небезопасно, но меня проигнорировали. То есть побыть строгим и серьезным не дали, на что я только еще раз пожал плечами.

Отпивая крепкий чай, прищурился. Не удержавшись, все же ляпнул:

- Ты девственник?

Негромкий вскрик и, судя по характерному звуку, снова упавшие на пол осколки заставили меня обернуться. Пацан зализывал ранку на пальце. Скептически вздернув бровь, я добавил:

- В плане твоей голубизны.

Артем напряженно перевел на меня взгляд, но я к этому времени опять отвернулся и попивал чаек. После громкого сопения, пацан все же ответил:

- Почему я вообще должен отвечать?

- Значит, да?

- Нет!

- Да неужели?

- Да!

- Так да или нет?

- Девственник я, - едва слышно и обреченно.

- А чеГО тогда мужики нравятся? Из-за чего-то же они должны тебе нравится.

- Я грудь женскую люблю!

- Так тебе по душе трансвеститы?

- Да девушек я люблю, девушек! – такой отчаянный крик, прямо из глубины души.

- Ой ли?

- Привет, мальчики. О чем болтаете?

Мы оба повернули головы к улыбающейся Свете. Я улыбнулся ей в ответ и даже помахал ручкой, а пацан перевел убитый взгляд сначала на меня, а потом и на осколки у ног. Света, заметив это, озабоченно нахмурилась и быстро подошла.