Мальчик нарасхват (СИ)

- Ты что, гомик?

И только услышав свои собственные слова, я осознал их значение. Мало сказать – я был удивлен. Я был шокирован. И все же в душе таилась какая-то надежда, что я мог ошибиться, с кем не бывает. И пацан, смотревший на меня, как на того монстра из того ужастика, и правда отрицательно мотал головой. Но что-то заставляло допытывать его дальше.

И чего я добился? Признания. Пусть и своеобразного, и вытащенного буквально клешнями.

Впрочем, подвыпившей сестре удалось на время оторвать меня от пацана. Так сказать, временная передышка и мне, и самому пареньку. Думаю, не приди Алина в свой час – я бы извел парня просто потому, что не смог бы остановится. Я всегда, когда вхожу в азарт, самостоятельно прекратить что-либо делать не могу. Временами это весьма печально, но хотя бы в этот раз сестрица спасла ситуацию.

Придя домой, помывшись и рухнув в кровать, я опять же долго не мог заснуть. Все терзал себя сомнениями и вопросами.

Действительно ли пацан гей или это из-за моего довольно настойчивого, признаю, поведения ему пришлось согласиться со мной, чтобы я отстал? Если честно, мне не шибко верится, что это правда. Не было бы того разговора и я никогда не подумал бы, что пацан из «этих». Он не был манерным, не носил яркую привлекающую одежду, по поведению даже несколько скромен и тих, да и помахать кулаками, судя по частым «украшениям» на лице, любитель.

Или все же это его били из-за того, что он не такой? Черт его знает, но, не знаю почему, мне хочется, чтобы эти мои домыслы были ошибочны.

На парня можно было косо посмотреть лишь из-за его волос. Нет, это не была какая-нибудь стильная прическа, скорее наоборот – сплошной колтун, который пацан никак не хочет (или не может) расчесать. Дело не мое, но ему не мешало бы подстричься.

И что же получается? Значит, я все это время ошибался, предполагая, что «голубка» выявить очень легко по внешнему виду и поведению? Ладно, каюсь, был неправ. И если это для пацана не более, чем небольшое развлечение, то в дальнейшем это, думаю, окажется ошибкой молодости. Возможно, даже с последствиями. Но впрочем, это уже не мои заботы.

Но что, если он сказал правду? Что тогда? Как быть? Сказать его родителям? Или, в первую очередь, своим родным? Впрочем, потом в голову пришел более трезвый вопрос: зачем? Зачем мне это все им рассказывать? Например, родителям пацана. Во-первых, я их знать не знаю, даже не разговаривали и не виделись ни разу. А во-вторых, что бы с этого было мне? Ну и сказал им, допустим, а дальше что? Не исключено, что я просто поломал бы чужую судьбу. А после этого меня до гроба мучила бы совесть, поэтому очень хорошо, что с родителями пацана я никак не знаком.

Но с другой стороны, мысль рассказать своим родным, то есть Алине, Свете – Юле о таких вещах знать вовсе не обязательно – о «небольшом секрете» пацана не казалась мне такой страшной и даже чем-то привлекала. Например, тем, что после этого я могу уверенно помахать пацану ручкой и сказать: «Пока, пока!» Узнай об ориентации мелкого сожителя, думаю, родственницы меня поддержали бы.

В общем, ничего мне не понятно, в голове каша. Помог бы кто, так нет, сиди сам все анализируй, вникай, разбирайся. Да и рассказать-то некому.

Своим женщинам сказать не смог, ну до того они выглядели счастливыми. Не могу я им сказать, язык не поворачивается. Матвей меня вряд ли поймет. Если бы рассказал ему, он наверняка удивился бы, а почему я вообще парюсь насчет всего этого?

Ну разумеется, жил бы я сейчас один, как и прежде, без всяких Артемов и милых кровососок, не было бы у меня всей этой нервотрепки.

***

Пацан начал меня конкретно избегать. Знаете, это не столько обижает, сколько раздражает. Только я подойду к нему ближе, чем на два шага, или просто гляну на него – начинает шарахаться от меня, как от чумного. Сразу же куда-нибудь линяет, трус несчастный.

По идее, это я должен его всячески избегать, как мне кажется. Но так как мне уже почти тридцатник, а пацан даже еще совершеннолетия не достиг – с моей стороны так себя вести будет крайне нелепо. Я старше, я опытнее, я мудрее. А это значит, что как мне быть? Правильно, быть спокойным и невозмутимым.

Хотя сдержаться бывает трудно, так и хочется, глядя на суетливо удаляющуюся спину, шандарахнуть по башке, да чтоб посильнее! Наставить на путь истинный, как говориться. Но так как ребенок не мой, поднять руку на него не имею права, что прискорбно.

Да и вообще, пнул бы пацана под задницу – пусть и катится к чертовой матери, задолбал уже, честно говоря. Одни проблемы от него.

Катая надкусанный бублик по столу, я поднял голову. Матвей уже минут пятнадцать пожирал меня глазами, и по одному его виду можно было сказать, что он хочет меня прикончить. Ну накрошил я немножко, ну чего из-за этого так беситься? Крошки всегда стряхнуть можно. На пол.

- Зыкин, твою дивизию! Долго крошить мне тут будешь?!

- До первых тараканов.

- Да, после их появления ты уже больше не сможешь крошить, - мрачно согласился Лапин.

Я демонстративно зевнул.

- И почему же? Оторвешь мне руки?

- Голову… мать твою, ты издеваешься?!

Я посмотрел на случайно упавший бублик. Перевел взгляд на бурлящего от злости друга и вздохнул. Можно подумать, что после первой же упавшей крошки дом заполнят тараканы. Ничего подобного! У меня вон с месяц забытая еда где только не лежала – и ничего.

Правда, потом все же я стал замечать пробегавших в углах тощих насекомых, шевелящих своими длинными усиками, и остатки еды стал выбрасывать. Но чище от этого моя квартира вряд ли тогда стала. Ну да ладно, главное, что сейчас в ней есть, кому убираться.

После того, как мне чуть не наваляли по шее, бублик пришлось поднять. Положить обратно в вазочку так же, как и съесть мне его не дали, только еще больше наорали и заставили выбросить. А жаль, бублик почти целый был. Сев обратно на стул, я поморщился:

- А как же правило трех секунд?

- Господи, какое еще правило? Ты что, в детском саду?

- Ну знаешь ли, - цокнул я. – Чего такой дерганный-то?

- Кто дерганный? Я?! – Матвей едва не подскочил, старательнее, чем нужно, изображая удивление. – Ничего подобного!

Я исподлобья на него посмотрел.

- Опять поругался?

- Да-а, - тут же сдулся мужчина и плюхнулся обратно на стул.

Яростно ероша себе волосы, - Матвей всегда так делал, когда нервничал или у него что-то не получалось, - он кинул на меня взгляд, полный надежды и жалобно протянул:

- Что мне дела-а-ать?

- Попроси прощения.

Произнеся что-то нечленораздельное, голова Лапина обрушилась на стол. Наверняка потом будет шишак. Я прищурился. Вздохнув, с грустью подумал, что снова исполняю роль психолога, причем полностью на добровольной основе и без вознаграждения.

Подперев щеку рукой и беря новый бублик, поинтересовался:

- И что же ты опять сделал?

- Почему «опять»? – глухо донеслось слева, где сидел понурый Лапин, который так и не поднял голову, предпочитая страдать лежа на столе.

- Потому что в большинстве случаев ты выво…

- Да понял я, понял! – огрызнулся друг.

Несколько минут он шумно сопел, а потом беспомощно выдохнул:

- Ну не знаю я! Честно, не знаю. Пришел вечером домой, а Женька как раскричится. А потом взяла и ушла. Третий день ее нет. Господи, Зыкин, что мне делать?! Может, она к другому ушла?

Я выдохнул. Кинув сомневающийся взгляд на страдающего Матвея, скептически вздернул бровь:

- Ладно, не ной, ты не пятнадцатилетняя школьница, чтобы в подушку по ночам плакаться.

- Когда это я в подушку плакался? – тут же взвился Лапин и хотел было поднять голову, но моя рука не дала ему этого сделать, заставив его снова гулко удариться о стол. Я миролюбиво добавил:

- Ладно-ладно, не было такого. О чем хоть Женя-то твоя кричала?

- Ну… Я не помню.

Глубоко вдохнув и выдохнув три раза, терпеливо продолжил:

- А вечером ты откуда пришел?

- Ну… С гулянки.