I'm a slave for you (СИ)

«Наипротивнейшие цветы», – подумала Гермиона, разглядывая вазу. «Шипастая» красота роз никогда не привлекала гриффиндорку, а белый цвет и вовсе казался девушке траурным и печальным. И что Драко хотел этим сказать? «Прости, что порвал твою задницу, вот тебе парочка цветочков?».

Гермиона с большим трудом встала с кровати и неторопливо отправилась в ванную комнату. Может быть, теплой воде удастся смыть с себя страшные воспоминания о прошлой ночи. А есть ли в этом смысл? В любом случае: ее ждет еще одна порция «удовольствий».

Девушка отворила холодную дверь, ведущую в ванную. Гермиона окинула взглядом небольшое помещение и остановила свой взор на душевой кабинке. Хотелось смыть с себя этот приторный запах духов Драко, забыться, утонуть в объятиях теплой воды… Гриффиндорка залезла в душевую кабину и включила воду. Горячая, обжигающая струя воды коснулась ее макушки, точно молния. Гермиона словно очнулась от долгого сна. Она поняла, что так дальше нельзя. Мысли о том, что Драко сможет отвечать ей добром на покладистость и послушание – покинули голову Гермионы. Он не может любить, не может быть милосердным или добрым.

Какой бы ласковой, нежной и любящей девушка не была – все тщетно. Он найдет к чему придраться, найдет повод для наказания и накажет… Гриффиндорка поняла, что она либо терпит бесконечные колючие обиды и боль дальше, либо кому-то из них двоих придется умереть, чтобы освободить другого.

Горячая вода стекала вниз, на мгновенье унося все тревоги несчастной рабыни. Гермиона все глубже погружалась в пучину мрачных мыслей. О жизни, о смерти, о Боге… Он ее не спасет. Никто не сможет спасти гриффиндорку от проклятого Пожирателя. Малфой никогда ее не отпустит.

Вдруг, дверь в ванную комнату отворилась. Бесшумно, тихо, словно кроткая кладовая мышь, Драко подошел к прозрачной душевой кабине. Гермиона стояла спиной к нему, не видя, что за ней наблюдает пара холодных серых глаз. Малфой сделал пару шагов по холодному темному полу и остановился, наблюдая, как вода стекает с бледной спины девушки.

Взгляд юноши остановился на ее слегка узковатых плечах. Странно, но он никогда раньше не замечал, что на ее нежной бледной коже есть веснушки. Такие ненавистные для него веснушки… Драко осознал, что они не вызывают у него той дикой неприязни, что возникает обычно. Это же Гермиона. Это ее веснушки, а не кого-то там Уизли…

Малфой почувствовал острую необходимость обнять ее, приласкать, целовать до тех пор, пока желание не исчезнет… Но юноша вдруг понял, что сейчас ей нужно немного времени, чтобы побыть наедине с собой. Он круто развернулся и зашагал прочь, громко стуча ногами по полу ванной.

Вновь очутившись в спальне рабыни, Драко увидел, что красное одеяло скомкано, а светло-золотая простыня неряшливо сбилась… Он потуже затянул халат и подошел ближе к кровати Гермионы. Легкий запах корицы царил над воздухом, облаком кружил над головой… Малфой знал, что они пережили бурную ночку, но такого даже предположить не мог.

Внезапно, юноша заметил, что вся простынь измазана в крови. Неприятный, давящий спазм сковал его горло, мешая дышать. Что такого между ними могло произойти, за что он довел ее до такого? Гермиона – уже давно не девочка. Как нужно было свирепствовать, чтобы порвать ее? Или, может, он нанес ей пару ударов, будучи под действием злосчастного алкоголя?

Гриффиндорка, закончив утренние процедуры, торопливо вышла из душевой кабинки, надеясь привести себя в порядок перед началом дня. Она начала обтирать бледную кожу нежным светло-зеленым полотенцем, собирая холодные капли воды. Гермиона замерла напротив небольшого зеркала, висевшего над раковиной, и всмотрелась в собственное отражение. «Красные, опухшие глаза, а эти синяки…» – подумала она, увидев свое лицо. Девушке так не хотелось показывать Драко свою слабость, так не хотелось, чтобы он знал, что эту ночь она провела ужасно… Но изображать гордячку сил не было…

Грязнокровка завернулась в теплое махровое полотенце и тихо отворила дверь, ведущую в комнату. Она попыталась выдавить из себя улыбку, желая хоть немного приободриться. Мама частенько ей говорила, что нужно улыбаться всегда, когда становится грустно, что улыбка, словно луч солнца, прогоняет мрачные тучи с твоего пути. «Где же ты сейчас, мама? Тебе помогла улыбка?» – думала Гермиона.

Гриффиндорка неспешно повернула голову и увидела Драко, стоящим рядом с высокой кроватью. Взгляд его колючих холодных глаз встретился с ее теплым каштановым взором. Улыбка мгновенно сползла с красивого лица девушки, обернулась тонкой нитью плотно сложенных губ. Да, такую тучу, как Драко, не прогонишь единственным лучиком света…

Слизеринец замер на месте. Он не знал, что сказать. Увидев ее заплаканные глаза, Драко горько улыбнулся. Вот, вроде бы и не впервой ему видеть ее слезы, ее печальный взор, но сейчас… Сейчас это режет взор, словно острый меч самурая. Холодно стало. Тишина давила на легкие Драко, мешая ему нормально дышать и мыслить. Может быть, сейчас попробовать «магию беседы»?

– Гермиона, я хотел… – начал Драко.

– Мне нужен доктор, Драко, – сказала Гермиона.

========== 17 - Первый шаг. ==========

– Доктор? Тебе, что, плохо? Ты заболела? – осведомился Драко, беспокойно окинув девушку взглядом холодных серых глаз.

– Я пока не знаю, что со мной… Просто… Мне очень нужно посетить врача и, чем скорее, тем лучше, – ответила девушка.

– Скажи, зачем тебе нужен врач? Может быть, тебе просто нужна какая-нибудь настойка? Ты же знаешь, что посещать врача в твоем-то положении…

– Драко, прошу, мне правда очень плохо. Мне действительно нужно посетить специалиста.

Слизеринец недовольно вскинул тонкую бровь. Неужели прошлой ночью он поступил с ней настолько плохо, что ей теперь необходима медицинская помощь? Это может объяснить следы крови на простыни…. А что, если Гермиона подозревает, что беременна? Нет, только этого сейчас не хватало… Такого просто не может быть. Она бы обязательно сказала об этом Малфою.

Юноша сморщил нос, думая о возможной беременности. Разумеется, Драко нужен наследник, но Гермиона – грязнокровка. Зачем Драко нужен ребенок от грязнокровки? Да, многие аристократы позволяют себе заводить детей от своих рабынь, но Темный Лорд всегда отзывался о таких людях крайне нелестно. Однажды, до него дошел слух о том, что кто-то из Пожирателей завел ребенка от недавно приобретенной грязнокровки. Волан-де-Морт наградил незадачливого Пожирателя достаточно неприятным заклятием и пожелал ему скорейшего выздоровления. Драко был прочно уверен в том, что Пожирателю больше не грозит заиметь детей от грязнокровки. Да и вообще, познать удовольствие в «общении» с женщиной… Темный Лорд отобрал у него несчастную рабыню и перепродал. «Кто-то же должен ублажать его шлюху», – говорил он тогда.

– Какого рода у тебя проблемы? – спросил Драко, насторожившись.

– Ты… Ты правда не знаешь?

Гермиона поджала тонкие искусанные губы, точно застеснялась своих болей. Со вчерашней ночи весь низ живота девушки скрутило от проклятой тупой ноющей боли, что мешала двигаться. Малфой просто не мог не знать, что Гермионе придется несладко, после его ночных развлечений. Он, конечно, и до этого эпизода бывал с ней грубым, но никогда не брал ее так, словно пес берет свою суку… Так унизительно, так болезненно неприятно и противоестественно, что гриффиндорку начинало тошнить от ужасных воспоминаний.

Гермиона осторожно сглотнула слюну, скопившуюся во рту. Она не могла разорвать взгляда, связывающего ее с Драко. Посмей грязнокровка потерять эту тонкую ниточку между ними – она погибла. Он не позволит ей посетить врача, увидит ее слабость и страх, властной рукой заставит ее подчиниться его воле, перетерпеть боль… Может, он просто хочет, чтобы Гермиона произнесла вслух, чтобы сказала, в чем же ее проблема. Это так унизительно. Да, похоже на Малфоя.

– После вчерашнего вечера… У меня не все хорошо, – ответила, заплетаясь, Гермиона.

– Ах, вот как, – Драко скривил губы – Хорошо. Я приглашу к нам Теодора. Тебе срочно нужен врач или это может подождать до завтра?