Брешь во времени (СИ)

Эмма повернулась к Реджине, вопросительно приподняв бровь. Та в ответ кивнула, ощущая работу магии.

– Защитный барьер, – подтвердила Реджина, и Эмма повела плечами.

– Ну тогда ладно.

Эр тихо стояла рядом с Реджиной, вперив взгляд в землю. Она не могла заставить себя поднять глаза, не могла смириться с мыслью, что на самом деле пора прощаться.

Голд переводил взгляд между Эр, Реджиной и Эммой, которые стали молчаливыми и явно испытывали неловкость.

– Зная, как претит вам излишняя чувствительность, – проговорил он, весело глядя на женщин, – могу предположить, что вы не позаботились о том, чтобы заранее устроить длинные слезливые прощания.

Эмма покусала нижнюю губу, внезапно ощущая мурашки по коже и переминаясь с ноги на ногу, а Реджина закатила глаза и скрестила руки на груди.

Голд усмехнулся и кивнул:

– Так я и думал, – Он положил руку на спину внука и легонько подтолкнул к Эр, – Тогда ближе к делу, дорогуши, я не намерен тут торчать весь день.

Когда Генри подошёл к Эр, она наконец подняла глаза и из взгляды встретились. Его лицо отражало его чувства – в глазах виднелась неприкрытая печаль и тоска. Часть его желала, чтоб она осталась, точно как часть её хотела того же.

– Э-э, я на самом деле не знаю, что сказать, – пробормотал парень, а Эр изо всех сил старалась сдержать слёзы, норовившие вот-вот набежать, поэтому выдавила слабую улыбку.

– Пожалуй, ты всё сказал утром, – ответила она и раскрыла объятия, – Может, лучше обнимемся?

Генри улыбнулся и шагнул ей навстречу. Он закрыл глаза и крепко обнял её. Они стояли так долгое время, пока Эмма не кашлянула, и они наконец отпустили друг друга, обнаружив рядом блондинку.

Глаза Эммы уже начинали слезиться. Она слегка улыбнулась Генри и пробежала рукой по волосам прежде чем повернуться к Эр.

– Кажется, пора прощаться, – её голос был хрипловатым. Слеза скатилась по щеке Эр, которая уже была не в силах сдерживаться. Она кивнула:

– Пожалуй, да.

Эмма поёрзала, засунув руки в задние карманы джинсов, потом резко вздохнула и сказала:

– Иди сюда, малыш.

Эр прильнула к ней и вздохнула, уткнувшись ей в плечо. Засмеявшись сквозь слёзы, она проговорила: – Я же говорила тебе, что не ребёнок.

Эмма тихонько засмеялась, зарывшись лицом в её шею, откуда начинала свой путь длинная коса.

– Ты права, – признала она, прижимая Эр к себе так сильно, насколько это было возможно, не делая ей больно. Она взглянула на Реджину, и обнаружила, что та прикрыла глаза, а её нижняя губа слегка подрагивала, отчего Свон захотелось прижать к себе их обеих как можно дольше и как можно сильнее. – Я буду по тебе скучать.

Эр вздохнула и прижалась к Эмме чуть сильнее.

– Ты же не забудешь меня, да, Эмма?

Эмма отстранилась, оставив руки на плечах девушки. Она встретилась с ней взглядом, у обеих в глазах стояли слёзы.

– Нет конечно, – пообещала она, – Я бы никогда не смогла тебя забыть. Никогда.

Эр засмеялась сквозь слёзы и кивнула. Она легко их смахнула.

– Я так жду нашей скорой встречи, – она недолго поколебалась, краснея, но всё же добавила: – И то, как полюблю тебя.

Эмма улыбнулась, слёзы наконец хлынули из глаз.

– И я, – прошептала она, и притянула к себе Эр чтобы обнять в последний раз. Она поцеловала её в макушку, отступила, и обняла за плечи Генри, который украдкой вытирал собственные слёзы.

Реджине было тошно от невыносимого жжения, которое, казалось, охватило каждую клетку тела, когда она подошла к младшей себе; она изо всех сил пыталась придать себе невозмутимый вид. К её удивлению, Эр взяла её руку, переплетая их пальцы, и женщина сжала их в ответ, набирая в лёгкие побольше воздуха.

– Может, для меня всё будет чуточку иначе, – прошептала Эр, и сердце Реджины чуть ли не до боли сжалось в груди, уловив отзвуки надежды в голосе девушки. – Может, для меня всё окажется не так тяжело.

Реджина с усилием сглотнула, улыбнулась, и сжала её руку, с негодованием подмечая, как предательски дрогнул голос: – Может быть.

Она не собиралась отбирать у неё надежду. Она отлично знала, каково это – не иметь её вовсе, быть опустошенной.

Прекрасная улыбка тронула губы Эр, и Реджина ощутила, как та сжимает её в тёплых, крепких объятиях. Она застыла лишь на секунду, а затем медленно подняла руки и тоже обхватила Эр. Похлопывая её по спине, она вспомнила, что проделала с помощью магии, и хотя ей было больно возвращать всё как было, женщина знала, что нельзя вмешиваться в прошлое или вызывать у Коры подозрения. Поэтому, глубоко вздохнув, закрыла глаза и рассеяла чары, которые убрали шрамы Эр. Закончив, она вздохнула, и, поглаживая её по спине, прижала девушку крепче.

– Будь счастлива, – прошептала ей Эр, – Пообещай, что будешь счастлива.

Реджина беззвучно подавила всхлип, но не смогла совладать с дыханием, которое судорожно вырвалось, когда она уткнулась в плечо Эр. После недолгого колебания женщина кивнула и прошептала: – Обещаю.

Объятия прекратились слишком рано, но Реджина отпустила Эр. Она с облегчением вздохнула, когда Эмма тут же подошла к ней и подбадривая опустила руку ей на поясницу. Генри устроился спереди, прижавшись к ней спиной и потянул её руку так, чтобы она обвила его шею. Вместе они наблюдали, как Эр приблизилась к Голду, готовая наконец вернуться домой.

Голд улыбнулся девушке, когда та кивнула, давая знать, что готова. Он выудил из кармана пиджака крошечный пузырёк и передал ей со словами:

– Зелье памяти.

Эр нахмурилась, в груди болезненно сдавило.

– Мне обязательно забывать?

– Боюсь, что да, дорогуша.

Она поколебалась, вздохнула и взяла пузырёк, в котором плескалась голубая жидкость. Откупорив, она поднесла его к губам. Прежде чем осушить содержимое, она напоследок повернулась к троице позади неё, чтобы взглянуть на них в последний раз. Прочно запечатлев их лица в памяти и в сердце, она откинула голову, опрокидывая содержимое флакона.

Когда её окутало мягкое голубое свечение, Голд кивнул и повернулся лицом в воздушному пространству, где, как он знал, должна находиться брешь во времени. Он вытянул руки и начал бормотать себе под нос, и секунду спустя воздух раздвинулся, словно кто-то расстегнул молнией небо, и Голд поманил Эр скорее ступить внутрь, пока свечение не рассеялось, и все воспоминания не стерлись окончательно, а она не начала спрашивать, где находится.

Эр закрыла глаза. Она не могла снова оглянуться. Не могла себе этого позволить. Сделав глубокий вдох, она, скрепя сердце, ступила в брешь.

Воздух снова слился воедино, словно ничего и не было, и Эмма, Реджина и Генри молча стояли, держась друг за друга, и глядя в пустое пространство, где ещё секунду назад была Эр.

Генри чуть вздохнул и прижался затылком к груди матери.

– Пока, Эр, – прошептал он в тишину.

________________________________________

Генри пристегнул ремень безопасности, когда они втроём уселись в машину Реджины, чтобы вернуться домой.

– Давайте пройдёмся пешком к «Бабушке», когда пригоним машину домой? Можно заказать там ланч и молочные коктейли, – он был искренне уверен, что молочный коктейль хоть немного улучшит его настроение после прощания с Эр.

Реджина откашлялась, голос по-прежнему был хрипловатым.

– Зачем нам идти туда пешком, Генри, когда мы уже в машине и можем поехать прямиком туда.

– Вот-вот, парень, – вставила Эмма, – тебе горит размяться, что ли? – она выдавила из себя смешок, хотя веселиться так скоро после безрадостного прощания казалось неуместным. Однако она не опускала руки, потому что им всем сейчас нужно было хоть немного посмеяться. Они нуждались в утешении, в семье, и, как предложил Генри, в хорошей еде и молочных коктейлях. Им нужно было начать исцеление, а не погружаться в боль от потери человека, которого они безумно полюбили всего за пару дней.

– Я просто хотел прогуляться, – ответил Генри, слегка постукивая ногами по сиденью Эммы.