Лестница в небо (СИ)

Как же она обманулась в нем!

Как все они обманулись. Все те, кого он прихватил на тот свет с собой.

Все, кроме Кадзэ.

Почему-то Караи не верилось, что клон Леонардо не знал, что они не выберутся из подвала.

«Лео мне никогда не поверит. Он скажет, что я снова заманиваю его в ловушку… он даже говорить не станет со мной… он… он…он должен узнать об этом».

Кулак сам собой врезается в тонкую трубу у стены, разнося гулкое эхо далеко по закоулкам канализации.

Рафаэль сделал то, что сделал – теперь делать ей.

- Лео-о!!! – и еще один удар в трубу, обжегший задубевшие в воде костяшки.

«Донни тебя сам найдет…»

Пусть приходят.

Она сделает то, что обещала Рафаэлю.

Волей случая – это последняя просьба, а в ней не отказывают никогда.

Караи хотела сама отыскать черепах, ворваться в их логово, появившись из ниоткуда, и сказать Лео, что знает, где его брат, знает, как его спасти, и хоть так оправдаться.

Хотела быть победителем.

Красивой героиней в его глазах.

В итоге сидит в сыром закутке канализации и хлюпает носом, теперь уже боясь этой встречи…

Жалкая, ободранная, ползущая побитой собакой к порогу дома, где вряд ли хоть кто-то будет ей рад.

У судьбы дерьмовое чувство юмора…

- Караи? – прозвучало совсем рядом, и яркий луч света резанул по глазам.

Караи вскинула голову, с лету узнав силуэт и голос.

А она даже шагов его не услышала.

- Лео?..

– Вон там, видишь? – брат указывает на монитор, пока Лео быстро проверяет снаряжение.

Кошка на месте, катаны за спиной, рация на плече, короткий нож под напульсником.

В душе – пожар из сомнений.

- Я с тобой! – в лабораторию вкатывается Кодама, услышавший шум. – Не хер одному таскаться в таком состоянии.

Лео оборачивается, собираясь осадить парня, но потом только усмехается.

Зеленые глаза, ну точь-в-точь Рафины, смотрят на него так же с тревогой и злостью. Даже текст и интонация сказанного один-в-один.

Как будто Раф и не уходил из дома, а всего лишь сменил свою красную бандану на бордово-серую и стал чуть выше ростом.

- Только слушать меня с первого раза, – Лео с трудом прячет улыбку. – Понял?

- А когда я тебя не слушал? – Кодама быстро начинает обшаривать карманы. – Я же всегда… я ж с первого раза, дядя…

Донни давится смешком, переглядываясь с Юки, и решает промолчать.

«Да, он всегда, он вот с первого раза, прямо как Раф».

- Береги себя, бро, – он сжимает руку Лео. – Я на связи и наблюдаю за ней. Ловушки не будет. Мы с Юки полностью контролируем этот отсек канализации.

«Караи, зачем ты пришла? Снова играть со мной?»

Сердце сжалось при виде сидящей в грязной воде девушки с ободранным лицом и в висящей клочьями одежде.

Она все еще была прекрасна для Лео, все еще желанна… если бы только он точно не знал, что самое дорогое для нее – это Шредер.

Она выбрала Ороку Саки.

Лео выбрал бороться за нее ради отца и ради себя самого тоже.

– Лео?..

Она поднялась, опираясь на стену, и глянула ему в глаза так ясно и так отчаянно, что Лео очень захотелось поверить в то, что все у него сейчас получится, и Караи пойдет за ним не ради хитрой мести Шредера, а по зову своего сердца.

«Она же сказала, что любит. Можно ли так соврать?»

Гнева не было. Только горькое сожаление и понимание того, что перед ним стоит враг.

- Рафаэль… – Караи осеклась и неловко подошла чуть ближе. – Я знаю, ты считаешь, что я специально все это устроила. Кто угодно на твоем месте считал бы так же. Но, если ты меня выслушаешь…

Лео нахмурился и качнул головой.

- Что с моим братом? И что Шредер хочет за его свободу и свободу Кадзэ?

Караи судорожно вздохнула и впилась ногтями в ладони.

«Давай, скажи ему, с чем пожаловала!»

- Шредер уже ничего не может за них хотеть… Они свободны…

- Где Бофу?! – в свет фонаря выкатилась черепаха, заставившая Караи вскрикнуть от неожиданности и шарахнуться в сторону.

- Рафаэль?!

- Кодама! – Лео удержал черепаху за плечо. – Я сказал, слушать меня с первого раза, и сказал не вмешиваться, а ждать за поворотом!

- Она знает, где Бофу! – тот вырвался и резко развернулся к Караи. – Где он?! И где дядя Раф?!

Караи только едва заметно усмехнулась.

«Не Рафаэль. Конечно же, нет, призраков не бывает. Это, должно быть, его клон. Как же похож. Гораздо больше, чем Кадзэ на Лео».

- Лео, – Караи вздохнула, постаравшись смотреть ему прямо в глаза.

Обычно это легко удавалось, но вот сейчас отчего-то очень хотелось опустить голову и зажмуриться.

- Лео, Цитадель Шредера взорвана. Рафаэль и Кадзэ были в подвале здания. Там есть, то есть был, лаз…

- Нет!!! – рык, встряхнувший весь тоннель, заставил Караи пригнуться.

И очень вовремя, потому что Кодама, вырвавшийся из рук Лео, бросился на нее, собираясь впечатать в стену одним ударом кулака.

- Кодама, стой! – Лео поймал его в захват и сцепил руки в замок. – Стой!!

- Нет! – эхо первого рыка нагнал второй, более низкий и более горький. – Нет! Ты врешь, стерва! Ты все врешь! Они не могли…

- Иди по тоннелю прямо, – Лео мотнул головой, указывая Караи дорогу. – Там тебя Дон или Майки подхватят. Я догоню.

Он нажал щекой рацию, по-прежнему не выпуская рвавшегося из его рук Кодаму, и бросил короткое «подберите ее».

В большой лаборатории Донателло царила мертвая тишина.

Караи стояла в углу, украдкой обводя глазами всех присутствующих и до хруста сцепив пальцы за спиной.

Сплинтер. Спокойный, горько опустивший уголки губ и смотревший перед собой. Строгий в своей печали до того, что кажется почти божественным и таким благородным, что Караи очень хочется оказаться к нему поближе в этот момент. Как будто он может защитить ее саму от ей же принесенных вестей и сказать, что все еще будет хорошо.

Леонардо. Стоит около отца, положив руки ему на плечи. Жест поддержки. Напряженный, как согнутый до предела стальной клинок, с сухо светящимися глазами. Он смотрит в одну точку, принимая услышанное. Караи хочется и к нему ближе быть. Отогреть замерзшие пальцы в его ладонях и поддержать хоть как-то. Узнать, что она прощена, а не из жалости здесь терпима им.

Микеланджело. Сидит прямо на полу, вытирая нос напульсником, и часто-часто моргает, коротко беззвучно всхлипывая. Его бы утешить и поддержать, а не молчать, глядя мимо. Такого искреннего и цепляющего горя Караи не видела никогда.

Рядом с ним сидит Кодама, сграбастав в свои медвежьи объятия, и влажно блестит глазами в сторону, скрипя зубами. Кулаки рассажены в кровь, на скуле здоровенный синяк, очевидно, оставленный Лео. Парень явно не хочет плакать и стыдится этого, но справиться с собой не может никак. Его мелко потряхивает, а углы серой маски уже промокли.

Донателло и, кажется, Юки. У Караи так и не получилось рассмотреть их отдельно. Молчат. Один держит другого за руку, и смотрят друг другу в глаза. Видимо, Юки ранен, потому что лежит на операционном столе, но на голове гарнитура с наушником, и блестящие золотинки взгляда очень сосредоточенны.

- Я пойду к месту взрыва, отец, – Лео стряхнул с себя оцепенение и сжал пальцы на плечах Сплинтера. – Вдруг они все же как-то уцелели. А если нет… если нет, то надо забрать тела, чтобы их не нашли люди. Наверняка же будут разбирать завалы…

Сплинтер едва кивнул ему, сжав его руку в ответном пожатии.

- Я с тобой, – Кодама поднялся, выпустив Микеланджело. – От меня там будет достаточно толку. Я все это дерьмо перекопаю до самого дна. Мы найдем их.

- Я тоже, – Майки вскочил следом, торопливо вытирая глаза. – Надо найти их.

- Я тоже, – Донателло поднял голову. – Юки, смотри за мониторами, пожалуйста. Если вдруг… вдруг где-то они объявятся, дай знать – твоя гарнитура включена.

Тот едва кивнул в ответ и перевел взгляд на большой экран.

Караи успела поймать этот взгляд, и он ей очень не понравился, но она не решилась ничего сказать об этом.