Торнадо (СИ)

Я сел на стул и задумчиво провел ладонью по волосам. Что я привезу с собой из Шанхая? Билла и знания. Я многому научился здесь за несколько коротких дней. Подойдя к окну, я распахнул оконные створки. Моя астма давно не просыпалась. Вот что значит чистый воздух.

Когда я пришел на кухню за чаем и пирожными, там уже сидели Торнадо и учитель и о чем-то разговаривали.

— Доброе утро, – протянул я, садясь на свободный стул. Учитель еле заметно улыбнулся и вышел. На кухне царила напряженная атмосфера. Билл молчал. Я тоже словно онемел и вяло жевал пирожное.

— Ты сегодня красивый,– вдруг сказал Билл, смотря на меня.

— А что, только сегодня? – усмехнулся я.

— Глаза… — он пододвинулся поближе и посмотрел мне в глаза. Я смутился.

— Это просто свет так падает, – краснея, сказал я.

Торнадо отхлебнул из кружки чай.

— Ты собрался? – спросил он.

— Да.

— Подожди меня, – с этими словами он встал и пошел в комнату. Я услышал звук выдвигаемых ящиков и шаги. На столе остались лежать билеты. Я взял один. У нас еще уйма времени. Вылет вечером, значит в Гамбург мы прилетим днем.

Скоро, после суматохи, криков и поиска вещей, мы стояли собранные в коридоре. Учитель по очереди обнял нас.

— Берегите себя,– сказал он, пожимая мне руку. Торнадо молча вешал на стену коридора свою катану.

— Не волнуйтесь, – я развернулся к двери.

— Том, у меня для тебя есть подарок, – я повернулся к мастеру. Он протягивал мне маленький пузырек. – Это экстракт пиона, 30 капель утром и вечером – и астмы у тебя нет. Это древний шанхайский рецепт.

— Спасибо, не стоило, – я еще раз обнял учителя. Он похлопал меня по спине.

— Помни, я доверил тебе самое дорогое, что у меня было, – сказал он, указывая глазами на Билла.

Мы вышли из дома. Во дворе уже стояла машина. Я в последний раз посмотрел на учителя. Он помахал рукой и закурил. Я погрузил вещи в багажник, захлопнул его и сел в машину. Рядом со вздохом сел Билл. Водитель разговаривал всю дорогу до аэропорта. Естественно, на китайском. Торнадо вяло что-то отвечал ему. Он был подавлен и нервничал. Я держал его за руку и улыбался, пытаясь разрядить обстановку, только у меня это слабо получалось.

— Боишься уезжать? – тихо спросил я. Он молча кивнул.

— Но я готов к этому, – задумчиво сказал он.

Мы подъехали к аэропорту. Народу было видимо-невидимо. Причем некоторые умудрялись помимо чемоданов тащить за собой еще и всевозможные клетки с живностью.

Я чуть не умер в зале регистрации. Стояла невообразимая духота. Пока мы стояли в очереди, я успел дважды накричать на маленького мальчика, который наступал мне на кеды. Я нервничал и обмахивался билетами. Красная потная тетка долго спорила о чем-то с регистратором. Регистратор, порядком замученный молодой парень, вяло отбивался от нее, что-то объясняя.

На таможенном контроле очередь была еще больше. Я переругался со всей очередью, причем люди меня явно не понимали, но это ни меня, ни их нисколько не смущало.

Пройдя через все ужасы аэропорта, мы наконец уселись в зале ожидания. До вылета оставалось два часа. За это время можно было разгрузить два вагона с углем. Народу собралось тьма. Взрослые разговаривали, дети носились друг за другом, кошки мяукали, собаки гавкали, уставшие мужчины таскали чемоданы. Пахло дешевыми духами и потом. Торнадо подергал меня за рукав рубашки.

— Мне надо в туалет, – прошептал он мне в ухо.

— Так иди, кажется он за тем поворотом, – я махнул рукой в сторону туалета.

— Сходи со мной.

— Зачем? Подержать тебе что ли? – я рассмеялся.

— Нет, я один не хочу.

Я беспомощно обернулся. С собой у меня была только сумка, но таскаться с ней в туалет не входило в мои планы. Оставить ее тоже было нельзя. Я заметил, что на нас смотрела опрятная старушка. Рядом с ней сидел ребенок и возил по полу машинку.

— Вы из Германии? – спросил она.

— Да, – признался я.

— Идите, я посторожу, – сказала она, улыбаясь. Я критически осмотрел ее. Ничего такая старушка, да еще и с ребенком. Сомневаюсь, что она упрет наши вещи. К тому же у нее вон, своих полно под сидением.

-Спасибо, мы быстро придем, – ответил я и пошел, подталкивая Билла в спину, к туалету.

В туалете было чисто. Подозрительно чисто. Пахло освежителем воздуха. У нас в Гамбурге точно не такие сортиры. Я прошелся около ряда писсуаров и остановился у раковины. Билл тем временем закрыл дверь на шпингалет и скрылся в одной из кабинок. Через минуту он с довольным лицом вышел из нее.

— С облегчением, – хихикнул я, прислоняясь к стенке. Он подошел ко мне совсем близко и поцеловал. Я легко оттолкнул его и прошелся по туалету, заглядывая в кабинки. Убедившись, что мы остались одни, я потрогал шпингалет и подошел к Биллу. Он прижал меня к стенке и сел на корточки. Я посмотрел вниз. Он провел языком по ширинке, потом начал кусать меня за ткань джинсов.

— Я тебя когда-нибудь отшлепаю, – пообещал я, громко вздохнув. Он зубами расстегнул молнию. Я сорвал с себя ремень. Штаны упали на кафельный пол. Билл стянул с меня боксеры и поцокал языком. Затем медленно провел пальцем по стволу и дотронулся кончиком языка до головки. Я уцепился за стену, чтобы не упасть. Он обвел языком дырочку и начал щекотать уздечку. Мне захотелось жестоко оттрахать его в рот, засовывая член по самые гланды. Я сдерживался изо всех сил, начиная поскуливать от возбуждения. Поняв, что больше не могу терпеть, я резко поднял его на ноги. Он посмотрел на меня затуманенными глазами. Я расстегнул его ширинку, снял штаны и боксеры и стал ласкать пальцами головку, проводя ногтем по венчику и щекоча дырочку. Он непроизвольно толкнулся мне в кулак. И еще. И еще. Он нагло трахал меня в руку, сладко постанывая от удовольствия.

Я отпустил его член и впился в мягкие, горячие, податливые губы, гладя его по бокам. Он тянул меня губами за пирсинг, теребил языком, облизывал металлические шарики и всю нижнюю губу. Я закрывал глаза и облизывался, догоняя своим языком его. Я залез руками под его футболку и с силой прижал к себе. Наши горячие члены терлись друг о друга, доставляя просто нереальное наслаждение.

Развернул его лицом к стенке. Билл уперся ладонями в холодную стену. Я обнял его сзади и прошептал:

— Стонать тихо, нас не должны услышать, – я потерся головкой между его ягодиц, смазывая проход. Затем я ввел один палец, вызвав бурю негодования. Шепча какую-то глупость, я водил пальцем вперед-назад, нежно похлопывая свободной рукой его попу.

Когда я ввел второй палец, раздалось тихое шипение. Я гладил его по заднице, пытаясь добиться расслабления. Двигаться в нем было почти нереально.