Узы крови (СИ)

Три тысячи всадников, переживших северную и восточную кампании, выстроились в шеренгу, сверкающую на солнечных лучах. Копья с острейшими наконечниками по совместительству являлись флагштоками. Серебряный орел, сломанный клинок, черная звезда – сотни знамен реяли в небесах, где ангелы каждодневно боролись с демоном ночи. За мощной конницей стояла пехота, замыкающая строй. Сзади не подобраться, а спереди их на некоторое время прикроет линия лучников.

Войско роялистов чем-то походило на материю, шитую разноцветными нитками.

Клаус отдавал распоряжения командирам, сидя на буланом жеребце. Контролировал действия монарха непосредственно сам десница и несколько ветеранов, раненных в предыдущих битвах или неспособных управиться с оружием ввиду возраста. Рычание темного кобеля, скалящего клыки на всех подряд, отпугивало навязчивых дураков, запаниковавших перед ответственным сражением. Наблюдая за всеми с невысокого холма, Лев изредка обменивался короткими фразами с товарищами, принявшими на себя руководство отдельными полками. Возрожденные гвардейцы курсировали меж плотных рядов соратников, поднимая боевой дух неистовыми криками.

Вернувшись после фарсовых переговоров, сторонники короны принялись обсуждать и разрабатывать стратегический план, также включающий и вероятное отступление обратно к Мели. В случае поражения они могут утратить значительную часть войска и спрятаться в замках, дожидаясь подкрепления. К несчастью, нрав государя скорее положил бы на ратном поле все вооруженные силы, нежели признал неудачу и ретировался. А Мститель, несомненно, воспользовался бы ситуацией и пленил юного полководца. Таким образом самое кровопролитное побоище за всю историю Беленора не успело бы набрать оборотов и закончилось в долю секунды.

Армия Лжепророка насчитывала четыре тысячи конников. Латники не требовались, равно как и стрелки. Неужели он собирался победить за счет наемников, дорнийцев, разбойников и речных лордов, вынужденных биться под угрозой смерти родных? Их могло быть гораздо больше, но роялисты могли похвастаться опытом и грамотными военачальниками. Впрочем, этого не всегда достаточно.

Полностью бронированный конь медленно двигался мимо строя наездников, держащих стяги с волчьими головами. Под слоем металла виднелась лишь морда с бегающими глазами. Безмолвный седок продолжал смотр, не произнося ни слова.

Главная задача – спровоцировать Гэбриэля атаковать первым и потерять множество воинов еще на половине пути.

Они были готовы к тяжелейшему противостоянию, не знающему себе равных среди прошлых. Учащенное сердцебиение, дрожащие колени, капли пота, струящиеся под забралом – верные признаки грядущего хаоса. Мужчины предвкушали столкновение и не сдерживали резких порывов. Остальные предпочли молча ждать приказа. Внезапно на противоположном конце равнины возникло три десятка кавалеров, вышедших вперед. Их лидер, облаченный в доспехи красновато-коричневого цвета, ненадолго задержался на месте, после чего скомандовал идти на врага.

Непонимающе уставившись на жалких кавалеристов, мчащихся напролом, Никлаус обернулся к своему советнику. Тот сконфуженно опустил глаза, прошептав, что лорд Бракен, находясь в плену, был вынужден исполнять прихоти захватчиков. Голодный Волк придумывал изощрённые пытки, но сегодняшняя превзошла все допустимые и недопустимые нормы. Он заставил старика, разбитого страшной болезнью, вскочить на жеребца и вместе с тридцатью верными людьми стать пушечным мясом. Если попытается остановиться, замедлить темп или присоединиться к освободителям, то смерть сына будет на его совести. Изуродованное тело наследника Сангарда повесят над вратами крепости.

Бешеный галоп не прекращался. Общее волнение усиливалось. Лучники дожидались каких-либо указаний, иначе так называемый авангард на полной скорости врежется в шеренгу и нарушит построение. Мейсон не мог спокойно бездействовать и следить за надвигающейся погибелью. Без особого дозволения венценосца он не имел права командовать стрелками, однако мгновенно поднял руку, предупреждая о готовности к атаке. Шокированный Ланнистер не замечал ничего вокруг себя, а отчаянные крики, требовавшие разрешения на стрельбу, не достигали его ушей. Как можно истязать несчастного старика, изможденного бесконечными войнами господ?

– Очнись, Клаус! Немедленно приди в себя! – завопил Мозер, толкая рядом стоявшего мальчишку в плечо, в результате чего тот чуть не упал вниз. Вовремя ухватившись за поводья, Лев чудом удержался в седле. – Отдай приказ, черт бы тебя побрал! Они же сметут нас!

– Готовься! – выкрикнул Талли, уловивший знаки соратника. Согласие дано, осталось выпутаться из крайне опасного положения. Солдаты напряглись, мысленно поражая движущуюся мишень.

– Целься!

В ушах звенело. Звуки слились воедино.

– Огонь!

Железные наконечники поразили цели с той же легкостью, с какой лошади издали протяжный хрип и, перевернувшись в воздухе, покатились по земле, придавливая всех, кто оказался вблизи. Настоящий шквал обрушился на головы самоубийц.

Бракен тут же скончался, сломав позвоночник во время падения.

Остальные либо пали от града стрел, либо разбились насмерть. Второй попытки не требовалось. Сын Майкла знал ветерана, павшего из-за стараний проповедника. Он часто приезжал в гости к предыдущему королю и дарил его детям щедрые подарки.

Пора привыкнуть к такой несправедливости – достойные люди погибают самыми первыми.

Спина покрылась мурашками, стоило первородному заметить человека в плаще, что волочился за ним по траве. Волосы становились дыбом при одном только взгляде на проклятого безумца с пироманией. Казалось, мерзкая улыбка, напоминавшая оскал хищника, проявилась на лице завоевателя. Ее можно было инстинктивно ощутить и прочувствовать на собственной коже. Вздрогнув всем телом, монарх созерцал очень странную картину: безбожники подвели двоих незнакомых девушек, противящихся такому ужасному обращению. С возвышенности практически невозможно было детально разглядеть творившиеся на другом конце поля зверства.

– Вы нынче прекрасно выглядите, миледи. Выражение страха вам к лицу, не так ли? – задав риторический вопрос, Старк одарил некогда дерзкую южанку высокомерной усмешкой. Затем, поклонившись другой, более юной особе, галантный убийца грубо схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Вы очень красивы, дорогая. А знаете ли вы, что в ваших жилах течет кровь непокорных пустынных жителей?

Молодая девушка с прекрасными каштановыми волосами дернулась от гадких прикосновений человека, убившего ее отца. Испуг придавал ей некоторую воинственность. Молочно-белая кожа сочеталась с глазами коричневатого оттенка. Ярко очерченные брови вкупе с высокими скулами придавали ей особенной женственности. Неземной дух невинности парил вокруг нее и защищал от любопытных взглядов алчных шакалов. Гордо вздернув подбородок и сжав руки в кулачки, она терпела тяжелое испытание и не уступала мучителю.

– Кажется, вы, леди Бракен, упоминали что-то о монетке, верно? – осведомился зверь, извлекая серебряник из кармана. Опустившись на колено, он долго изучал расположение вражеской армии. По-видимому, разведка его удовлетворила, и он тут же вскочил на ноги, подходя к пленницам. – У меня превосходная идея, вам должно понравиться. Человеческое тело удивительно. Оно может перенести самые страшные ранения и чудесным образом самоисцелиться.

Каратель блаженствовал, насыщаясь эмоциями жертв. На сей раз он обратился к новоявленной вдове.

– Ты провела жизнь среди мертвецов, копаясь в подробностях последних мгновений чужих жизней. Надо сказать, ты вполне в этом преуспела, потому что ты тоже мертва. Внутри. Ты похожа скорее на хладный труп, чем на живого человека, и, мне кажется, ты стремишься к своей единственной подлинной ипостаси – к смерти.

– Отпусти нас, – повелела Энджи, предугадывая возможный исход очередной игры. В конце концов, единственный сын остался в замке и ему ничего не угрожает, но дочка нуждается в покровительстве. – Бессмысленно убивать нас – тебе нужны заложники.