Север помнит (СИ)

- Где он? В Железном Банке?

- Да, насколько мне известно.

- Значит, нам нужно пойти туда и найти его.

Куртизанка отнеслась к ее словам скептически.

- Неужели мое помилование настолько важно, что мы должны проникнуть в Железный Банк, самую неприступную крепость в городе, не считая Черно-Белого Дома, и…

Это не сработает, поняла девочка. Что ж, придется сказать ей.

- Черно-Белого Дома больше нет.

- Что? – Летняя Дева с изумлением воззрилась на нее.

- Черно-Белого Дома больше нет, - упрямо повторила девочка. – Я разрушила его.

На лице куртизанки появилось странное выражение. Она наклонила голову и пристально посмотрела на девочку, шевеля губами, словно шепча молитву, а потом отвернулась и, похоже, приняла решение.

- Очень… очень хорошо. Но меня обвиняют в убийстве, тебя тоже скоро обвинят. Мы не можем явиться туда открыто.

Как ни удивительно, но эта трудность оказалась легко преодолимой. Никто не задает вопросов куртизанкам, а у Летней Девы остались драгоценности, платья и вуаль, чтобы скрыть ее внешность, - к тому же она владела искусством менять цвет волос и черты лица. «Всего лишь капелька женской магии, - кажется, так сказал Якен, - Она не одна из нас». Но куртизанка явно многое знала о Безликих. По крайней мере, достаточно, чтобы новость об их уничтожении заставила ее действовать. Почему?

Замаскировать девочку оказалось труднее. Даже в самую темную безлунную ночь она не могла сойти за прекрасную изящную леди, и хотя очень немногие в Браавосе могли узнать ее настоящее лицо, она не хотела рисковать. Но потом девочка вспомнила, как выглядело ее отражение в черной воде фонтана: нечеткое, постоянно изменяющееся. Тогда она поняла, что если захочет, если попытается, то сможет изменить лицо по своему желанию.

По крайней мере, так ей казалось. Девочка сморщилась и изо всех сил сосредоточилась, но у нее получилось только сделать нос более крупным и скосить один глаз. Нужны годы тренировок, чтобы полностью и без усилий менять внешность, как это делал Якен, и с каждым преображением приносить в жертву часть себя. Девочка проделывала нечто похожее, переселяясь в Нимерию, и может быть, из-за этого у нее не получается изменять собственное тело. Наконец ее пришлось переодеть в пажа, и эта роль показалась ей странно знакомой. Пока она держит язык за зубами, смотрит в пол и держится в тени, никто не обратит на нее внимания.

Преобразившись, они вышли из дома. Никто из охранников не попытался их остановить, и в надвигающихся сумерках они казались не более чем тенями. В украшениях Летней Девы отражался свет факелов. Она оделась как можно роскошнее, словно готовясь встретиться с топором палача. Никто. Рамси Болтон, Якен Хгар, Никто. Получилось ли? Мертвы ли они? Может ли девочка считать себя в безопасности?

Они сели в гондолу, притормозившую по знаку Летней Девы, и вновь поплыли по лабиринту каналов. После смерти Антариона люди сидели в тавернах, делясь слухами и строя предположения, а сейчас город будто вымер. Двери и окна заперты на засовы, и даже фонари погасли. Ветер все еще пах дымом, и девочка поймала себя на том, что тревожно оглядывается в ожидании погони. Ей все казалось, что она слышит какой-то шум, но вокруг никого не было.

Наконец они проплыли под последним мостом и высадились у Железного Банка. Расположенный на отдельном холме, неподалеку от дворца Морского Лорда, банк представлял собой обширное нагромождение колоннад и башен, выстроенных из сливочно-белого камня и увенчанных коваными шпилями. У подножия холма была возведена невысокая стена, и через каждую дюжину ярдов ее охраняли вооруженные стражники. Через высокие ворота можно было разглядеть факелы и шатры, установленные в одном из внутренних дворов, - видимо, там и проходил праздник, на который был приглашен сир Джастин. Конечно, там присутствует и Тормо Фрегар, и все члены правления Банка. В конце концов, праздник устраивает главный казначей.

Летняя Дева заплатила гондольеру, он отсалютовал ей и исчез в вечерней мгле. Когда они подошли ко входу в Банк, куртизанка крепко схватила девочку за больное плечо и, наклонившись, прошептала:

- Будь очень осторожна. У Банка свои способы разоблачать нежеланных гостей. Если они решат, что ты представляешь угрозу для их хранилищ, то могут быть не менее опасны, чем Безликие.

Девочка послушно кивнула и, наклонившись, приподняла длинный подол кисейного платья Летней Девы. Минуя стражу, они беспрепятственно прошли внутрь, и девочка принялась высматривать сира Джастина, стараясь не привлекать к себе внимания. Здесь собралась браавосская знать самого высшего толка; вельможи прихлебывали из тонких высоких бокалов, гуляли по садам, некоторые обсуждали с банкирами в забавных шляпах какие-то важные денежные вопросы. Если они и знали о том, что сегодня утром Черно-Белый Дом канул в небытие, – как они могли этого не знать? – то не подавали виду.

Девочка задумалась, а не было ли между Безликими и Банком вражды. Нельзя сказать наверняка. Но сир Джастин здесь, и у него есть рог… а что если он украл его у Антариона, а Якен про это узнал?..

«Он умер, - убеждала себя девочка. – Погиб в пламени. Если бы он не мог сгореть в огне, то не просил бы выпустить его из клетки». Но как он оказался в клетке? Он приехал в Королевскую Гавань… зачем? Йорен нашел его в каменном мешке, там содержатся худшие из худших. Джендри говорил, он еще опаснее, чем Рорж и Кусака.

Рорж. Кусака. Йорен. Джендри. Девочка застыла. Откуда взялись эти имена? Она невольно попыталась проникнуть в тело волчицы, но не смогла. Перед ее глазами стоял образ парня с бычьими рогами – нет, в шлеме с бычьими рогами. И еще одного мальчика. С пирогом, горячим пирожком. Вот моя стая.

Она сморщилась изо всех сил, как будто пытаясь снова изменить лицо. Воспоминания не стали от этого яснее; наоборот, чем сильнее она пыталась удержать их, тем быстрее они таяли, словно волна, убегающая с берега обратно в море. Но боль от этих воспоминаний осталась. Почему моя стая бросила меня? И волки, и люди. Они исчезли. Может быть, она и их убила, пролила их кровь ради…

Неприятно пораженная, девочка вновь остановилась. На мгновение ей показалось, что она увидела на земле пятно крови. Это была всего лишь лужа, оставшаяся после сильного дождя, накрывшего весь Браавос… но она и вправду была красного цвета, и, подняв глаза, девочка поняла, что в воде отражается рубин, принадлежащий стоящему рядом человеку. Огромный рубин, вделанный в золотую цепь у него на шее, а на плаще – золотой знак Морского Лорда. Должно быть, это и есть Тормо Фрегар.

Девочка тут же сделала вид, что смотрит в сторону, но продолжала исподтишка изучать Фрегара. Это был крупный мужчина, могучий и крепкий, в нем чувствовалось высокомерие короля и развязность наемника. Он беззаботно попивал нектар, а рядом с ним с несчастным видом стоял посланник Банка в шляпе еще более смехотворной, чем у остальных. Девочка знала его имя. Тихо Несторис – тот самый, которого Масси так усердно обхаживал. Он где-то рядом.

Девочка оглянулась в поисках Летней Девы, но куртизанка бесследно исчезла в толпе. Если Фрегар узнает, кто она такая, он скорее поблагодарит ее, чем убьет… может быть, они оба сговорились убить Антариона. Но, подумав хорошенько, девочка решила, что вряд ли это так. Летняя Дева решила убить Антариона по одной-единственной причине – он не хотел оказать помощь Станнису, который сражался с Ланнистерами, а Летняя Дева ненавидит Ланнистеров. Но почему? Что за игры здесь ведутся?

Фрегар старался незаметно оттеснить Несториса в укромный угол. Вполне естественно, что новый Морской Лорд заинтересован в финансовой поддержке Железного Банка, но, судя по заметному неудовольствию Несториса, дело было не только в этом. Нужно подобраться поближе. Девочка не забыла предостережений Летней Девы, но она была быстра, легка и незаметна, и никто на нее не смотрел. Она повернула туда, потом сюда, шаг здесь, шаг там, пробралась бочком мимо суровых статуй давно почивших казначеев и оказалась в темном проходе, куда Фрегар затащил банкира. Девочка кралась за ними тихо, как мышь, и в этот момент в ней проснулось еще одно воспоминание, как однажды, прячась среди огромных черепов, она подслушала разговор двух мужчин… волк и лев… если может умереть один десница, то почему не может погибнуть другой…