Сущность Альфы (СИ)

- Нет, но все и так понятно, - Таюя, вздохнув, на миг нахмурилась, а после серьезно продолжила. – Темари не ветреная девчонка, которой нужны приключения и трепет скрытности ваших встреч. Она взрослая женщина, которой нужен не менее взрослый, статный и готовый о ней заботиться альфа, ну, или омега, который все равно сможет дать ей все это. Темари нужна стабильность и уверенность в будущем, человек, который готов связать с ней свою судьбу и создать семью, при этом не меняя привычного уклада её жизни, а ты, как я вижу, - омега вновь скользнула взглядом по брюнету, - ничего из всего этого дать ей не можешь

- Ты так хорошо её знаешь? – что-то неприятное шевельнулось внутри альфы, что-то, что подсказывало ему, что он проигрывает какой-то омеге, проигрывает в том, что не смог сам себе признаться в том, на что хватило смелости этой девушке, чтобы озвучить правду ему в лицо

- Да, хорошо, - не стала отпираться Таюя, чувствуя ментальный напор со стороны альфы, но и не собираясь отступать, пока она не скажет все то, что собиралась сказать, ища именно этого человека по всему университету, - поэтому и прошу разорвать эти отношения, которые принесут Тем только боль и разочарование

- Я не собираюсь этого делать, - жестко припечатал Шикамару, понимая, что противостояние этой омеге теперь для него просто долг альфьей чести, - по крайней мере, пока Тем сама не захочет

- Она захочет, - отступив на пару шагов, так как близость альфы все же давила на неё, твердо произнесла омега, - уверена, что захочет, вот только смотри, - девушка, собрав все силы, ментально толкнула брюнета, сразу же наткнувшись на его прочные щиты, - чтобы не было поздно

Таюя ушла поспешно, все-таки все, что нужно, она сказала, а вмешиваться в отношения двоих напрямую она не собиралась, да и агрессия со стороны альфы была более чем ощутима, вот только девушка не могла понять, почему же тот медлит. Если ему нравится Темари, если он не хочет её отпускать, что было более чем понятно по его словам, если испытывает к ней чувства, то что мешает этому сопляку, а про себя Таюя и не могла назвать парня иначе из-за его колебаний в отношениях, дать блондинке то, что ей действительно нужно? Да, Таюя не обманывала саму себя, и так прекрасно зная, что, если бы альфа бросила этого мальчишку, она бы вновь приняла её, но в то же время омега не собиралась вмешиваться или препятствовать, предоставив право выбора самой Собаку. Если Темари больно обожжется об эти отношения, что ж, значит, это будет ей уроком, главное, чтобы он не был болезненным настолько, что альфа полностью разочаруется и в надежности партнеров, и в необходимости создания семьи.

Шикамару же, проводив омегу долгим изучающим взглядом, закурил очередную сигарету, задумавшись. Он понимал, что девушка сказала правду, и что эти отношения действительно не то, что нужно Темари, но отпустить блондинку он не мог, по крайней мере, не по своей воле. Были ли это какие-то более глубокие чувства, чем симпатия? Возможно. Походили ли его действия на эгоизм? Определенно. Но и он сам был в не таком уж и выгодном положении, чтобы что-то менять и от чего-то отказываться. Да, эта клановая система с её принципами и важностью в обществе поломала жизнь многим людям, что и натолкнуло Шикамару на мысль, что даже Справедливые Времена в своих устоях очень далеки от совершенства.

Поерзав на диване, Курама поправил полы халата и с легким недовольством уставился на входную дверь гостиничного номера. Ещё два часа назад он позвонил Хашираме Сенджу и назначил ему встречу в ресторане. По голосу было понятно, что альфа не просто взволнован, мужчина был окрылен, посчитав, что омега наконец-то сделал свой выбор и, естественно, сделал в его пользу. Почувствовав это, Узумаки сразу же заявил, что это не телефонный разговор, поэтому просил прибыть на место встречи вовремя, а сам, приехав в ресторан ещё задолго до назначенного времени, оставил администратору записку, адресованную Сенджу, и теперь ждал альфу в гостиничном номере неподалеку от ресторана.

Телефон Курама отключил специально: сегодня его никто не должен беспокоить, в том числе и сам Хаширама, если ему вздумается преждевременно выяснить суть резкой перемены обстановки встречи, что багряноволосому было определенно не на руку. Теперь же оставалось ждать, но, ввиду обстоятельств, ожидание тянулось очень медленно, и омега уже даже начал сомневаться в том, что Сенджу поведется на его уловку, хотя, у альфы был стимул – он считал, что выбрали именно его. Поэтому-то Узумаки Курама был практически спокоен, разве что постоянно подымающийся жар ему досаждал, да слегка кружилась голова, но сущность свою омега контролировал цепко, а порывы инстинктов четко дозировал, чтобы создать нужную атмосферу и при этом не слететь с катушек самому.

Наконец-то дверь в номер приотворилась, будто в нерешительности, а после и вовсе распахнулась, сразу же захлопнувшись за выглядевшим не очень довольным альфой.

- Курама, что это все зна… - уже было начал возмущаться Сенджу, да так и застыл возле входа, напрягшись, как струна, задышав чаще, стиснув пальцы в кулаки и в неверии уставившись на омегу. Курама едва заметно усмехнулся: похоже, сюрприз для альфы действительно оказался сюрпризом, - а после, гордо вскинув голову, поднялся с дивана и выразительно посмотрел на мужчину, биополе которого рвано вихрилось и контролировалось брюнетом с явным трудом.

- Ну, и что ты застыл, Хаширама? – слегка недовольно, изогнув тонкую бровь, спросил Узумаки. – Или ты не знаешь, что нужно делать с течной омегой?

Альфа ещё с полминуты просто стоял на месте, не моргая, шумно втягивая носом воздух, опутывая омегу своими ментальными нитями и все-таки, кажется, не веря в происходящее. Но Курама его и не торопил, выжидая последующих действий мужчины, хотя он был стопроцентно уверен в том, что брюнет не откажется от столь лакомого, да ещё и течного, омеги, да и ему самому, признаться, было не очень-то и хорошо. Близость альфы, как бы багряноволосый этому не сопротивлялся, взывала к инстинктам сущности, требуя заглушить жар течки жадным и страстным соитием, но Курама не был бы Курамой, если бы прямо с порога набросился на мужчину, тем самым показывая свою слабость. Даже в такой ситуации, когда собственный член болезненно ноет, а сам он буквально истекает смазкой, Узумаки стойко держал лицо, не уподобляясь похотливому животному, хотя, честно сказать, подобный порыв у него был, но цели, цели, которые он поставил перед собой, были хорошим противовесом инстинктам, поэтому омега и позволял альфе опутывать себя ментальными нитями и проверять на честность желаний.

Хаширама колебался недолго, буквально минуту, пытаясь понять, есть ли в этой ситуации какой-нибудь подвох. Хотя, какой может быть подвох, если перед тобой течный омега, который переступает с ноги на ногу, пытаясь сдержать выделение смазки, и биополе которого дрожит в предвкушении. Альфа думал, что он, в силу своего опыта, уже искушен всеми запахами омег, которые можно было учуять, но запах Узумаки был просто великолепен. Возможно, сопротивляться этому зову к спариванию Сенджу не мог именно потому, что это был Курама – омега, которого он желал заполучить вот уже не один десяток лет, но так и не смог переступить свою альфью гордыню и преклониться перед омегой. Но сейчас, сейчас он готов был целовать багряноволосому ноги, и не только ноги, хотелось зацеловать омегу всего, пройтись языком по всем изгибам его тела, чтобы на вкус почувствовать всю прелесть столь заманчивого запаха, подмять его под себя, ощутить всю влажность желания нутра и таки сделать своим.

Больше не медля, ощущая, что омега все-таки подчиняется ему и желает этой близости, Хаширама широкими шагами подошел к мужчине и, притянув его к себе, впился в горячие губы властным поцелуем, сразу же углубляя его и едва ли не кончая от того, настолько жарко, влажно и игриво его принял такой заманчивый ротик. Курама прикрыл глаза, полностью отдавшись слегка грубому поцелую, от которого, впрочем, напрочь срывало все его внутренние барьеры, но, пожалуй, это был единственный миг слабости, который позволил себе омега, потому что в данной ситуации у альфы были лишь желания, а у него – конкретные цели.