Хвостатая мама (СИ)

- Морико-сенсей мы можем сделать не просто директором Академии, а ответственной за любое образование в Узушио. Она уже предлагала сделать пару отдельных учебных заведений, более специализированных, чем Академия. Да и не только для шиноби. Для обычных детей на территории Академии открыта обычная школа, а дальше что? А дальше можно будет отправить их в другие школы, тоже с более узкой специализацией. Так у нас будут ремесленники, экономисты и другие, - Узумаки нервно подергивала себя за красную прядь. - Можно назначить кого-нибудь из не-шиноби главой сельского хозяйства. Так и гражданских будет ещё легче привлечь, да и поставить Узушио на новую ступень развития.

- Кажется, я понимаю. Ты права, это отличная идея. Но, как я понимаю, все это мы будем воплощать постепенно и в большинстве своём после прибытия других кланов? - усмехнувшись, уточнил Катсу. Кушина улыбнулась, показав Узукаге большой палец.

- В точку! - женщина поднялась из кресла, потянувшись и разминая затекшие конечности. - Ладно, я пойду. Ты и без меня неплохо справляешься, я тебе лишь идеи подкидываю. В общем, пойду сына проведаю, а то почти не видимся. - расстроенно покачала головой Узумаки и, прежде чем Катсу успел возмутиться, исчезла в шуншине, взяв пример с Шисуи, который, только выучив эту технику, сразу перестал пытаться передвигаться нормально, используя для перемещения исключительно эту технику. В кабинет зашла Норико, неся поднос с чаем и едой.

- О, Кушина-сан уже ушла? - немного удивилась обладательница шарингана, предвидящего будущее, а потом язвительно улыбнулась, подойдя к столу дяди и поставив на столешницу свою ношу. - Вы так её никогда не сможете пригласить на свидание, дядя, - ехидно пропела Норико и еще до того, как Катсу до неё добрался, со звонким смехом выбежала в коридор, закрыв за собой дверь.

- Наглая девчонка! - недовольно проворчал смутившийся Катсу, схвативший чашку и глотнувший чая… Который оказался кипятком. Узукаге зло взвыл, проклиная язвительную девчонку и думая о том, как из милой лапочки-племянницы она превратилась в малолетнею стервочку. - Фся ф мать пофла, - пробормотал себе под нос русоволосый, высунув пострадавший язык. Его взгляд упал на бумаги, что они разбирали вместе с Кушиной. Кто-кто, а Кровавая Хабанеро не была создана для бумажной работы. Тем не менее, она пересиливала себя и стоически выносила пытку бумагой, помогая новому Узукаге деревни, скрытой в водовороте, не загнуться от количества работы. Мужчина задумался, прикрыв единственный глаз. Что бы Норико понимала! Свидание, вот же бред. Ни Кушина, ни Катсу не были подростками, они даже совсем молодыми уже не были. Взрослые люди. Как он вообще может ей предлагать что-то подобное? Тем более, они оба погружены в заботы и работу, так что тут не до романтики и романов. Тут бы жизнь устаканилась, наконец! И не был Катсу уверен, что сердце Кушины свободно. В конце концов, она так любила Минато и сейчас так заботиться о Наруто. И ещё множество отговорок, из-за которых русоволосый мялся в нерешительности, точно подросток. Вздохнув, мужчина открыл глаз, с решительностью посмотрев на бумаги. Допив остывший чай и закусив онигири, Катсу принялся за работу, размышляя о сидящей в тюрьме Учихе. Разговорить девушку так не удалось и Узукаге с нетерпением ждал переселения кланов из Конохи, чтобы приплести мозголомов клана Яманака к допросу. Были у Катсу догадки по поводу того, что молодой Учихе могли поставить закладки…

***

Узумаки вышла из главного управления деревни, где теперь почти жил Узукаге, не в силах оторваться от важной работы, и вдохнула свежий морской воздух полной грудью. От ностальгии мучились обе её части. Курама помнил, как вместе с первым главой клана Узумаки, клана красноволосых шиноби, нашел этот остров и как на протяжении долгих лет он, Кьюби, заботился о клане. А Кушина помнила, как родилась здесь, как провела здесь своё детство… и как не хотела уезжать в Коноху, покидая родной дом.

Заметив идущего по улице молодого мужчину со стоявшими дыбом пепельными волосами, Кушина радостно улыбнулась.

- Какаши! Подожди! - крикнула демонесса, направившись к знаменитому на весь мир Шарингану Какаши. Хатаке замер, удивленно обернувшись. Неделю назад его, обессиленного и почти смертельно уставшего, нашли Учихи, возвращающиеся со своих заданий не в Коноху, а в Узушио, вместе с проводниками в виде тех Учих, что уже начали обживаться в деревне, и двумя Узумаки, жившими там долгие годы. Подцепить Какаши не составило труда. Тащить, правда, было тяжело, но положение спас Узумаки, вызвавшийся тащить бедного паренька сам. Так они и добрались до Узушио, где сдали Какаши добрым ирьенинам… Теперь Хатаке их немного побаивался. Что только они ни сделали с бедным джонином! Но теперь он мог более-менее сносно пользоваться шаринганом, у него не было никаких закладок, а за соблюдением диеты следила Норико, на которую обиделся Катсу и решил наказать её таким оригинальным способом. Сказать, что Какаши в восторге от этой идеи не был, - это ничего не сказать, но всё возмущение сошло на нет, когда Какаши осознал не только то, что впервые за последние несколько лет почувствовал себя здоровым человек, но и то, что клан Учиха жив, а жена его любимого сенсея - вот, улыбается, дышит, говорит. Какой же у него тогда случился шок… Хорошо рядом была Норико, умеющая приводить людей в чувства. Если не помогают язвительные подколки, то её чудодейственный подзатыльник и правда творит чудеса. А рука у неё, для тринадцатилетней девочки, очень уж тяжелая… И теперь Хатаке пытался приспособиться к новой жизни, точнее наконец-то начать нормально жить. Все жители Узушио ему в этом активно помогали. Ну ладно, не все, но большинство. Хотя бы потому, что анекдоты про Какаши стали местным достоянием. Сначала о нем шутили только ирьенины в ремонтирующемся ныне госпитале, но потом как-то прознали и остальные… Как сам Какаши не услышал о себе ни одного анекдота - загадка.

- Кушина-сан, - Хатаке чуть улыбнулся красноволосой женщине. Без маски, которую ирьенины с него сняли с боем и запретили под каким-либо предлогом когда-либо носить, парень выглядел очень молодо, даже чуть моложе своих лет.

- Ты не видел Наруто? - поинтересовалась Кушина. Какаши чуть нахмурился, задумавшись, а потом ответил, что Наруто, Саске и Итачи пошли к Академии. - Спасибо, Какаши, - мягко улыбнувшись ученику своего умершего мужа, Кровавая Хабанеро направилась по крышам в сторону будущей Академии шиноби, собираясь забрать Наруто на весь день и просто с ним поиграть. В конце концов, он её сын, а они в последнее время так редко видятся! Не порядок! Надо срочно исправлять это упущение. Хотя Узумаки и была рада тому, что её голубоглазое сокровище нашло себе друзей. Кто-кто, а Учихи не предадут. Особенно теперь, когда клан Узумаки и клан Учиха настолько сблизились. Возможно, стоит ситуации в Узушио стабилизироваться, как пойдут первые бракосочетания между двумя великими кланами…

Наруто, Саске и Итачи нашлись на заднем дворе Академии. Итачи учил их метать кунаи и сюрикены, что у детей не очень-то хорошо получалось. Кушина, улыбнувшись, тихо подкралась к ним со спины, желая их напугать, но Наруто резко развернулся к матери лицом и, радостно улыбаясь, кинулся обнимать её. Ну да, от маленького эмпата с животными инстинктами не спрячешься. Курама присела на корточки, поймав налетевший на неё блондинистый ураганчик и заключив его в объятия.

- Мама, мама, представляешь, нас Итачи учит сюрикены и кунаи бросать! У Саске такой классный старший брат! Когда мы с Саске вырастем, мы превзойдем Итачи! - взахлеб рассказывал и делился планами Наруто, сжимая в объятиях любимую маму.

- Это здорово, Наруто, - гладя сына по непослушным волосам, соглашалась с ним Узумаки, смотря на смутившихся сыновей Микото. - Идите сюда, - тепло им улыбнувшись, подозвала она. Саске и Итачи робко подошли, чтобы их тут же заключили в объятия. Кушина стала щекотать всех троих. Спустя несколько минут маска серьезности Итачи треснула, и он смеялся вместе с младшими братьями, коим был и Наруто, как молочный брат. Перестав мучить мальчишек, Кушина взяла их в охапку и легко подняла, неся в тень деревьев, где они развалились на сочной зеленой траве, тяжело дыша и счастливо улыбаясь.