Хвостатая мама (СИ)

========== Немного о том, почему запечатывать демонов должны Узумаки… ==========

Безмятежно светящая с небосклона луна освещала своим таинственным светом всю деревню, скрытую в листве, будто не понимая, негодяйка бледноликая, что сейчас творится на земле! Тревогу подняли как-то… поздно. Оно и понятно - Девятихвостый появился неожиданно и, не давая сонным людям и секунду на осознание ситуации, стал крушить всё вокруг. Как назло, все Саннины были далеко от родной деревни, а действующий Хокаге куда-то пропал.

Это был Ад. Самый настоящий. Вместе со зданиями улетали и ещё живые люди, которым было суждено в течении этой дьявольской ночи умереть под обломками своих же домов… А может и не своих, кто в этой мешанине разберет? И ведь потери среди гражданских были не так волнительны, как потери среди шиноби, даже если они бесклановые. Всё-таки, чтобы вырастить толковых ниндзя, нужно потратить уйму ресурсов, самый важный и дорогостоящий из которых - время. Человеческое время быстротечно, являясь самым ценным из всего, что нужно для взращивания преемников воли огня, так пропагандируемой в деревне, скрытой в листве, которая сегодня ночью превратилась в деревню смерти. Гражданские гибли пачками, шиноби могли немного побарахтаться, но и им было суждено умереть от лап или хвостов разъяренного демона, в глазах которого отражался шаринган.

А луна, окруженная звездами, равнодушно взирала на кровавое действо с неба, как, впрочем, и всегда. Её не касалось ничего, что происходило с людьми или другими жителями планеты, спутником которой она была…

Девятихвостый лис напрасно бесился, в ярости махая своими рыжими хвостами и круша лес вокруг. Даже если он и проткнул когтем Минато и свою бывшую джинчурики, то до своего будущего носителя он не добрался. Родители у младенца оказались на редкость упорными, сильными и… живучими. Особенно эта Узумаки. Курама всегда поражался членам этого клана, а этой женщине так вообще. Это Мито была рядом с Хаширамой в полной безопасности, да и никому в её времена не приходила в голову мысль вытаскивать биджу из джинчурики, а вот Кушина… Кто после тяжелейших родов, извлечения биджу, использования затратной, даже смертельной техники, будучи нанизанной на огромный коготь, может болтать с младенцем так, будто только что встала с постели и совсем-совсем не истощена? Кьюби но Йоко был поражен силой этой женщины и отдавал ей должное, остро чувствуя, как в этих двоих угасает жизнь. Может, он и не убьет их детеныша, но Коноху точно порушит и отомстит тому зазнавшемуся засранцу с шаринганом. Уже предвкушая сладкую месть, почти игнорируя сковывающие его цепи, лис весьма удивился появлению на сцене нового действующего лица, а именно Шинигами. С таким “союзником” Минато вполне хватит сил запечатать в своего отпрыска Девятихвостого, а последний этого ой как не хотел… Но цепи Кушины стали ещё сильнее, сжимая тело демона. Кьюби но Йоко как-то сразу понял, что эти помрут, костьми лягут, но его запечатают. Не сказать, что осознание этого факта порадовало лиса, но он искренне надеялся на то, что найдет в печати Четвертого какую-нибудь лазеечку, что поможет ему высвободиться. В конце концов, Минато не Узумаки, а значит совершенную печать создать не сможет…

Кое в чем Девятихвостый оказался прав. Например, в том, что у людей, не имеющих в своих жилах крови Узумаки, печати не такие сильные и совершенные, но демона эта правота не обрадовала, как и знание того, что Йондайме Хокаге оказался тем ещё оригиналом, додумавшимся запечатать в своего сына вместе с биджу ещё и частички себя и жены. Именно на эти частички Кьюби но Йоко наткнулся, только оказавшись во внутреннем мире младенца. “Хотя бы клетка просторная…” - отстраненно подумал лис, с утробным рычанием вспоминая внутренний мир Кушины, где он даже почесаться не мог. Не в том положении находился. По своему обыкновению демон попытался напасть на парочку, почему-то целью выбрав красноволосую Узумаки, но что-то пошло не так. Это понял даже Минато, которого отбросило от жены и лиса. Вода, покрывающая пол так, что дна видно не было, взметнулась вверх. Происходящее напоминало сильнейший морской шторм, только в ограниченном пространстве темницы Девятихвостого. Частичка Минато, сползающая вниз по стене, с удивлением смотрела на это и не понимала, что происходит. Печать же правильная, он всё просчитал! Истошный женский крик отрезвил Йондайме, но слишком поздно. Печать наконец-то заработала, соединившись с очагом чакры Наруто, и затянула в себя Минато, не дав ему прийти на помощь Кушине, которой эта помощь уже и не нужна была.

***

Тсунаде ударила кулаком по столу, разнося его в щепки. Жалобный треск дерева и шорох рассыпаемых бумаг, что быстро расстелились по полу, прервали монолог Третьего, который, твердо решив уболтать наследницу клана Сенджу, пустился в рассуждения, достойные того, чтобы назвать Сарутоби старым маразматиком. Джирайя, стоящий у двери в кабинет снова занявшего пост главы деревни Хокаге, скрестив руки на груди и нахмурившись, всем своим видом показывал, что оказывать поддержку бывшему учителю не намерен. Не в этот раз.

- Тсунаде, я не смогу вернуть Орочимару в Коноху… - с тяжелым вздохом завел свою шарманку третий, набивая табак в свою курительную трубку. Со стороны принцессы слизней раздалось разъяренное шипение, очень напоминающее кошачье. Сенджу оставалось только вздыбить шерсть и выпустить когти, чтобы стать окончательно похожей на взбешенную кошку. Но шутки шутками, а гнев, плескающийся в глазах женщины, всерьез напрягал Хирузена. Каким бы сильным он ни был, а память о том, какими бывают женщины в гневе, заставляла его мысленно содрогнуться.

- Да плевать я на него хотела! - выкрикнула Тсунаде, нисколько не кривя душой. Сейчас она была не в том состоянии, чтобы думать о своём бывшем сокоманднике. Джирайя за спиной боевой подруги согласно кивнул, выражая полную с ней солидарность. “Да они сговорились!” - устало-возмущенно подумал Хокаге, но у него не было времени размышлять, ведь следующая реплика принцессы Сенджу всерьез расшатала спокойствие старика. - Почему мне не дают опеку над Наруто?! - почти прорычала одна из Великой Троицы с таким видом, что Хирузену пора бы звать отряд АНБУ, если, конечно, он не хочет прямо тут скопытиться. Этот вопрос был очень щекотливым, но на него у старика заранее был готов ответ. Не так давно, на днях, к нему захаживал Фугаку Учиха с тем же вопросом, и ему, как маленькому, пришлось растолковывать что, почему и зачем. Как и главе клана Нара, пришедшему поинтересоваться о будущем бедного сиротки, который ни черта не бедный… Был. Пока его не обобрали сам Сарутоби и старейшины.

- Потому что, хоть ты и единственная представительница клана, а всё же клановая. Наруто - джинчурики. Мы не можем допустить того, чтобы на него влиял кто-то из клановых, - уже дымя трубкой, сообщил Третий, раздраженно думая о том, что его ученица сейчас должна быть далеко отсюда, напиваться до невменяемого состояния и увязать в долгах вместе с племянницей своего погибшего жениха. Но как-то удивительно быстро протрезвела Тсунаде, сорвавшись в родную деревню, по пути прихватив и Жабьего отшельника. “Точно сговорились”, - устало заключил Хирузен, которого начинало всё раздражать. Всё, что оставили Узумаки и Намикадзе, так это свои деньги в банке да клановый квартал, в который все равно никто не мог пройти. И как этой девчонке Кушине вообще пришло в голову поставить такой мощный барьер, не пропускающий абсолютно никого? Даже то, что со временем этот барьер должен развеяться, не обнадеживало старого обезьяна. Такие барьеры могут долго стоять, Третий может и не дожить до его разрушения.

- А мне? - тут уже в беседу вступил Джирайя. - Я его крестный! Минато был моим учеником, я имею право стать опекуном Наруто! И я бесклановый! - приводил аргументы Жабий отшельник, ожесточенно жестикулируя. Его напускная веселость и дурашливость слетели, как некачественное хенге только поступившего в академию студента. Сарутоби поморщился, как от зубной боли. Чего это его самый безалаберный ученик так рвется взять на себя ответственность за ребенка? Тсунаде надоумила или Джирайя действительно так сильно хочет позаботиться о племяннике?