Академия Надежды (СИ)

— Хех, именно так! Вдумайтесь только — если хотите выжить, вы никогда не сможете покинуть Академию Надежды. Страш-ш-шно?

— Не очень, — рычит Хорокеу. — Эта дамочка, — он тыкает в удивлённую Кёко, — сказала, что нам поможет.

— И ты ей веришь? — ухмыляется директор.

— В отличие от некоторых, — Юсуй щурится так, что я едва вижу его глаза, — она ещё не лгала нам и не пыталась никого убить. Уже что-то. И кстати о лживых мудаках…

— Постой, — перебивает его Касуми, — это подождёт. Монокума, я предлагаю сыграть в игру.

Не знаю, кто удивлён больше — я или медведь. Директор заинтересованно наклоняет голову, сверкая алым глазом.

— Я весь внимание!

Касуми улыбается краем губ и на мгновение смотрит на меня, а затем разводит руки.

— Ты ведь хотел, чтобы мы назвали организатора этой игры, так? Если мы сможем это сделать, ты изменишь правила Суда. В случае победы, ты возродишь наших друзей и отпустишь Киригири.

Монокума морщится и всякий интерес улетучивается из его взгляда.

— Шикарная идея, но что я с этого получаю? Вы и так должны угадать организатора, если хотите победить. С чего мне давать такие подачки?

Что-то странное мелькает в улыбке Касуми.

— Ты прав, — кивает она, — поэтому будет ещё одно условие. Если наш ответ будет неверным, то мы навсегда останемся здесь, ты казнишь Киригири и… Нанами.

Я несколько раз моргаю. Мне послышалось? Руки вдруг потеют, будто я оказалась над жерлом вулкана.

— Ч-что?..

— Это не слишком?.. — Мио неуверенно косится на меня. — Убить Нанами…

— Я… — Хорокеу открывает рот, но молчит и сверлит меня взглядом. — Ух… Блин. Хм.

Монокума хохочет, дрыгая ногами. Он падает на пол и в приступе смеха бьёт лапой по животу. Наконец, звуки медведя затихают.

— А ты меня удивляешь, девочка. Хорошо. Очень хорошо! — он плюхается обратно на трон и поднимает лапы к потолку. — Я согласен на такие условия. Только для игры нужно какое-нибудь название, хм… Точно! «Игра с отчаянием»!

— П-подождите… — я говорю так быстро, что согласные путаются на языке. — Я ещё не согласилась.

— А тебя и не спрашивали, у-пу-пу! — Монокума взмахивает лапой, и на полу появляется огромное изображение весов. На одной чаше мы с Киригири, на другой — все остальные.

Конечно, для меня это мало что меняет — если я не пройду все этапы Суда, это даже хуже смерти. Я обязана найти Джунко и поговорить с ней. Только быть разменной монетой для остальных — другое дело.

— Я поставила на кон свою жизнь, когда вошла сюда, — спокойно говорит Киригири. — И ты сделала то же самое.

— Д-да, но…

— Кажется, я поняла, — вдруг заявляет Мио. — Мы до конца не верим Нанами, правильно? — Хорокеу с Касуми кивают. — Так мы убьём двух зайцев: во-первых, сохраним наши жизни и получим назад всех остальных, во-вторых, будем уверены, что Нанами на нашей стороне.

— Правильно, — улыбается Касуми.

Я стираю крупные капли пота на лбу. Да, это логично. Холодный расчёт, как в стратегической игре. Нет смысла паниковать, для меня ничего не меняется.

— Хорошо, — я киваю, — тогда мы должны…

— Разобраться мы должны! — орёт Хорокеу, и я даже скучала по этому. — Если уж хотим найти организатора, нужно первым делом понять, что это не один из нас. И есть у меня, — он поворачивается к Шикамару, — один кандидат.

Стратег не меняется в лице и лишь задумчиво смотрит на Юсуя.

— Я думал, кандидатов у нас много.

— Ты мне тему не меняй! Объясни, какого хера ты соврал про ваш с Нанами разговор?! Если бы сразу признался…

— Что тогда? — глаза стратега сверкают. — Если бы я сразу признался, ты бы мне поверил? Мы оба знаем, что это не так. Да, я солгал, но я сделал это ради вас троих.

На лицо Хорокеу падает тень. Он делает шаг из-за трибуны, и я почти верю, что сейчас он бросится к Шикамару.

— «Ради нас»? Где я уже слышал эту историю?

— Суди сам. Из-за того, что я не был на стороне Нанами, ей пришлось стараться, чтобы убедить вас. Она рассказала всё, что могла, а ведь первой реакцией было, — он усмехается, — «есть дела поважнее, чем ваш экзистенциальный кризис». Будь она уверена, что на её стороне не только Киригири, она бы сосредоточилась на убеждении одного человека, а так… — он разводит руками, — все вы узнали полную правду.

— И я всё равно не поверил ей, — отрезает Юсуй, — и сейчас верю только Касуми. Так что ты меня не убедил. Какая разница, что у тебя за великий план, если в итоге ты только и делаешь, что врёшь и скрываешь информацию.

Нара флегматично пожимает плечами.

— Иногда нужно сжечь союзный город, если это поможет выиграть войну.

Я продолжаю наблюдать за стратегом, хоть это и бесполезно — ни единой лишней эмоции в его словах и жестах. Он не может быть организатором игры, но это поведение нормальным не назовёшь. Если бы не угроза моей жизни, я бы продолжила этот разговор, но…

— Хорокеу, — осторожно говорю я, — я с тобой согласна, только и у вас и у меня сейчас другая цель. Мы должны найти организатора, а Шикамару им быть не может.

— Почему?

— Организатор — это кто-то из… реальных людей. Ну, то есть…

— То есть не один из нас, — резко заканчивает Мио. — Ладно. Тогда есть идеи?

Если честно, нет. Я не хочу это признавать, но исключая Джунко, мне трудно представить кого-то за спиной Монокумы. Это ведь она, правда? Несмотря на то, что…

Нет, она всё ещё жива. Эношима Джунко не могла умереть просто так. Я открываю рот, чтобы озвучить это, но Киригири вступает раньше.

— Думаю, я смогу вам помочь. Если, конечно, вы мне поверите.

Ребята переглядываются, а затем по очереди кивают. Только Хорокеу замечает:

— Я поверю, но сначала мне интересно — что ты такое обещала Нанами?

— Киригири обещала защитить Нанами, — подсказывает стратег, — если она расскажет о своих сообщниках. Проще говоря, если сдаст Джунко.

Юсуй пожимает плечами, а Кёко внимательно смотрит на меня. Учитывая, как развивался Суд до этого момента, я готовлюсь к худшему.

— Я сказала, что знаю, кто управляет этой игрой. Это не было ложью, но… это не было всей правдой.

— Началось! — фыркает Хорокеу. Киригири игнорирует его.

— У этой игры два организатора. Один человек отдаёт приказы, второй — выполняет их. Второй человек — не более, чем марионетка. И именно он находится в этом месте и управляет Монокумой. Именно его мы должны сейчас назвать. К сожалению, — она сжимает ткань пиджака, — я знаю только первого.

— И это?.. — спрашиваю я.

— Эношима Джунко.

Конечно. Я улыбаюсь. Джунко жива и управляет этой игрой снаружи, а кто-то — Икусаба, скорее всего — находится в виртуальной реальности. Она говорила, что не подпустит Мукуро к симуляции, но это была очередная ложь, чтобы запутать меня.

— Тогда организатором может быть её сестра, — замечает Мио.

— Чтобы понять, кто управляет Монокумой, — отвечает Кёко, — мы должны обсудить, что происходило в реальности до начала игры. Сегодня в Академии началось восстание студентов резервного курса. Сначала это были мирные, пусть и разгорячённые протесты, затем началась, за неимением лучшего слова, резня. Вскоре после этого я арестовала Нанами.

— Я и так это знаю, — я прищуриваюсь. — Как это поможет нам найти организатора?

Киригири выдыхает и гладит тыльную сторону перчатки. Остальные просто слушают.

— Вспомни допрос. Тогда я сказала, что тебя предали…

— Я помню.

— И я сказала, что мы получили анонимное сообщение. Так вот, — взгляд Кёко холодеет, — я солгала. Это сообщение не было анонимным. Непосредственно перед твоим арестом у нас с Эношимой Джунко состоялся крайне информативный диалог.

Кёко замолкает. Я зло ухмыляюсь.

— Ты думала меня этим расстроить? Я и так догадалась, что вы не могли раскопать всё это просто так. Да, Джунко предала меня. Я это переживу.

Детектив устало выдыхает, скрещивает руки на груди и смотрит в противоположную сторону.

— Я говорю тебе это не для того, чтобы сделать больно. Ты ведь считаешь, что самый вероятный кандидат на роль кукловода в этой игре — Джунко, так? Несмотря на тот очевидный факт, что она умерла.