Нет судьбы, кроме той, что создаем мы сами (СИ)

– Где мой брат? – спросил Сэм. Тварь рассмеялась.

– Умный мальчик. Многознающий мальчик. Ты должен помнить, что я не скажу тебе правды без жертвоприношения. Пусть твой любезный друг отдаст то, что я уронил. Тогда поговорим.

Сэм даже не посмотрел в сторону Вергилия.

– Ты ошибся, – сказал Сэм. – Я не царь Соломон. И не один из тех маленьких сатанистов, которых ты дурачил долгие годы.

Сэм положил ладонь на изгоняющую печать.

Тварь в круге взревела.

– Забавный эффект, – процедил Сэм сквозь зубы. – Один приказ велит уйти, другой – остаться. Правила, что поделаешь.

Кровь бежала у Сэма по подбородку, но ему было плевать. Тут все равно нет ничего настоящего. Вергилий наблюдал, склонив голову набок и холодно улыбаясь.

– Говори!

– Ты не увидишься со своим братом, пока я тебе этого не позволю!

– Кто тебе сказал? – спросили от двери.

====== Восемь ======

Who your leader? Who your man?

Who will help you fill your hand?

Who’s your friend and who’s your foe?

Who’s your Judas? You don’t know

Кто твой командир? Кто твой солдат?

Кто помогает тебе по жизни?

Кто твой друг, а кто твой враг?

Кто твой Иуда? Ты и сам не знаешь.

Night Of The Long Knives

AC/DC

В зале, сразу за входом, Данте задержался – у противоположной двери на цепи висел огромный обруч. Данте разрубил цепь, и обруч сразу же рассыпался на искры, скользнувшие по мечу под его плащ.

– Что это? – спросил Дин, а потом вспомнил: – Собачкин ошейник?

– Ага, – сказал Данте. – Пойдем, поговорим с мистером “кретинские наплечники”.

– Говорю тебе, их берут только специальные ножи, – Дин посмотрел на кинжал Кастиэля.

– Это мы еще посмотрим! – они вышли в следующий зал, точнее, в коридор. Из-за дверей в противоположном конце доносился чей-то рев. Дин и Данте ускорили шаг, а потом Дин услышал голос.

Это не было похоже на братишку. Но Дин сразу вспомнил, как Сэм говорил с Всадником, с Голодом, – и рванул вперед.

– Ты не увидишься со своим братом, пока я тебе этого не позволю! – вякала очередная самоуверенная дрянь в нарисованном на полу круге. Голос твари был знакомым, вид – нет, но Дин к ней и не присматривался.

– Кто тебе сказал? – спросил он, заходя внутрь. Сэм оглянулся, изменился в лице – узнал!

И черт, черт-черт-черт. Живой. А ведь Дин почти смирился.

– Привет, Сэмми.

Он выглядел как обычно на охоте. Рубашка помята, пуговицы оборваны, ладонь в крови. И на подбородке кровь. Капает, пачкает и без того грязную ткань. Красавец.

Дин был так рад его видеть.

Сэм дернул кадыком и молча подался вперед. Тварь, похожая на пидораса после встречи с гопником, зашипела – Сэм замер, коротко скривился. По другую сторону круга стояла пижонская копия Данте, с катаной и в плаще словно из музея. Этот не шевелился вообще, даже не моргал, только сверлил взглядом пространство у Дина за спиной.

– Да-да, – Данте вышел вперед, ухмыляясь и поглядывая по сторонам. – Я понимаю, ты ждал ди-джея и кордебалет с зажигательными танцами, а это всего лишь я. Но ведь со мной куда веселей, а, Вергилий?

Сэм с отсутствующим выражением лица развернулся к стене, на которой был нарисован еще один знак – и приложил к нему кровоточащую ладонь.

Тварь в круге скорчилась, взвыла, меняя облики, одним из которых оказался уже знакомый выпендрежный доспех. Корчащийся сгусток света вопил так, что впору было уши затыкать.

– Эй! – возмутился Данте. – Сэм – или как там тебя, ты что, решил все веселье себе отхватить?

Сэм медленно убрал ладонь с печати.

– Нет. Просто этот тип – мастер иллюзий.

– Я настоящий! – Дин помнил про лже-Сэма, но все равно было обидно.

– Это не иллюзия, – процедил Вергилий и резко провел ладонью по лбу, отбрасывая волосы назад. – Не думаю, что кто-то способен убедительно подделать Данте.

– Я на всякий случай, – тихо сказал Сэм.

Тварь в круге рассмеялась.

– Прекрасно! Как мы и рассчитывали!

– Не знаю, на что вы там рассчитывали, – Дин шагнул вперед, наводя Кольт на весельчака, – а мы идем домой! Данте, забирай своего обормота! Сэм, я надеюсь, ты спросил у этой твари все, что хотел?

– Дин! – Сэм метнулся взглядом к Вергилию и тоже запустил пятерню в волосы, забыв, что рука в крови. – Стой.

Одновременно Данте сделал шаг, вставая между своим братом и Дином.

– Что! – рявкнул Дин.

– Не лезь, – Сэм быстро переводил взгляд с ангела на полукровок и обратно.

– Опять? – грустно спросил Данте.

– Могу задать тебе тот же вопрос, – ответил Вергилий. – И почему за тобой всегда таскаются какие-то идиоты?

– Зато с тобой постоянно кто-то слишком умный!

– Так, ну хватит! – чувствуя себя исключенным из игры, Дин начинал по-настоящему злиться. – Разборки дома устраивать будете! Сэм...

Вергилий двинулся в сторону, Данте тоже, не подпуская брата к Дину на расстояние удара. Про ангела, который под прицелом Кольта снова начал хихикать, эти двое кажется вообще забыли. Дин нихрена не понимал.

– Я же просил тебя не лезть, – глаза у Сэма были злые, и на Дина он не смотрел. – Какого черта!

Дин стиснул зубы. Ему не рады?

– Я сказал, все разборки наверху!

Тварь в кругу хохотала.

– Молодые люди, ваше постоянное предательство друг друга настолько сладко, что я даже готов простить вашу дерзость!

И вот тогда Сэм посмотрел Дину в глаза, внимательно и мрачно, а потом четко, едва ли не по слогам, выговорил:

– Тут снова рассказывают сказки о братьях, которые должны убить друг друга.

«Вот как», – подумал Дин и крепче сжал Кольт. Полукровки опомнились и синхронно повернулись к твари в круге.

– Убьете, – прошептал Велиал. – Вы уже это чувствуете! Сэм, расскажи брату, что выпустил на волю очередное чудовище! Дин не удивится – он ведь всегда так верил в тебя! Да, Дин, Сэм едва сдерживается, чтобы не заорать, какого черта ты опять вмешиваешься в его жизнь! Как думаешь, если ты попытаешься объяснить – он поймет? Данте, ты всерьез надеялся, что твой брат изменился? Как мило. Может, ты еще и ждал, что он тебе обрадуется? Вергилий, нежный мой, не плачь! Добрый Данте сюда не приходил, ни когда Мундус терзал тебя девятилетним, ни сейчас, но когда потребовалось испортить...

Что-то алое и раскаленное прошило тело твари и застыло стальными болтами внутри. Вергилий бросил короткий оценивающий взгляд на арбалет в своей руке.

Велиал сплюнул на рубашечку кровавый сгусток и рассмеялся:

– Это естественно, Вергилий. Он ведь твой брат, – и снова оделся в доспехи, увеличиваясь в размерах. – А братья созданы для того, чтобы предавать друг друга.

We the people!

Are we the people?

We the people!

Are we the people?

Some kind of monster

Some kind of monster

Some kind of monster

This monster lives

Мы люди!

Люди ли мы?

Мы люди!

Люди ли мы?

Какой-то монстр,

Какой-то монстр,

Какой-то монстр,

Этот монстр живёт.

Some Kind of Monster

Metallica

– Он нас провоцирует, – так же громко сказал Сэм.

Печать душила не только Велиала, но и самого Сэма. Печать, ха. Нарисованная кровью, без расчетов, неровными линями на полу. Средневековые маги животики бы надорвали. Пришлось вытянуть правую руку вперед, крепче сжимая рукоять кинжала.

Руби помогала – даже лучше, чем раньше. Рубин в навершии пульсировал в одном ритме с сердцем Сэма, в одном ритме с печатью, в одном ритме с рывками Велиала внутри.

– Я его пристрелю, – сказал Дин.

Нет, его точно убьют, то есть, не убьют, а хуже – и опять из-за Сэма. И все равно, Сэм был так рад его видеть. Тошнило от стыда за эту радость, за тепло внутри, но он ничего не мог с собой поделать.

– Э, нет, – сказал близнец Вергилия, Данте, – он мой.

Не время для эмоций. Тварь нельзя выпускать, и позволить другим сорваться – тоже. Дину можно объяснить, Данте... неясно, и Вергилий, тот вообще не будет сдерживаться. Переключился на врага – уже хорошо.